Грант Макмастер - Британия
— Я вас прошу, не лезьте. Лучше не будет никому — вас убьют или покалечат.
После этих слов она резко развернулась и пошла к охраннику, тащившему Гвен подальше от фургона.
— Джейк, отпусти ее!
— Да пошла ты! Не суйся, куда не просят, — у мужчины был грубый голос со странным акцентом — он как будто проглатывал окончания слов.
— Отпусти ее, говорю. Она совсем ребенок!
— Ну а че, если ты не даешь, кто-то же должен!
— Джейк!
Девушка подошла к охраннику, и тот замахнулся свободной рукой, метя ей в лицо.
— Помни, какая у нее работа, Джейк, и отцепись от нее.
Этот голос принадлежал другому человеку в выцветшей униформе.
— Да я, сэр, че… Я ниче… — сбивчиво забормотал охранник, отпустив Гвен.
Гвен вырвалась и припустила к грузовику, но второй человек перехватил ее:
— Я понимаю, это все неприятно, но так уж мы живем, и тут ничего не изменишь.
Гвен молча смерила его взглядом, полным ненависти и страха.
— Отведи их в грузовик и накорми.
Он подтолкнул Гвен к темноволосой девчонке, и та отвела ее к Джулии и Майклу.
На завтрак выдали только овсяные брикеты. На вкус они были как картон и голод не утолили ни капельки. После еды взгляд Джулии снова помутнел. Гвен закутала ее в одеяло, пока Майкл молча наблюдал за ними. Он больше не пытался лечить мать своими детскими считалками.
Весь день до заката двигались без остановок.
Когда дверь снова распахнулась, снаружи была тихая ночь, и темноволосая девчонка опять забралась в кузов, чтобы помочь им выбраться наружу.
Выйдя на свет, Гвен поняла, что они находятся в городе. Грузовик стоял на дороге, окруженный ржавыми остовами машин и разрушенными домами. Гвен подставила плечо под руку матери и прошептала Кейтлин, которая поддерживала Джулию с другой стороны:
— Где мы?
Кейтлин быстро оглянулась по сторонам и ответила:
— В Карлайле.
Гвен выпучила глаза от удивления. Сидя взаперти в закрытом кузове, она даже не представляла, как далеко они забрались от дома.
— Нас что, так никогда и не спасут? — прошептала она.
— Папа придет за нами! — тонкий голосок Майкла звенел от надежды и страха.
— Тихо, дети… — сказала Джулия, на минуту придя в себя. — Давайте вернемся, пока не замерзли.
Темноволосая внимательно посмотрела на Джулию, но ничего не сказала.
* * *В первый день пути Юэн с горцами преодолели немалое расстояние. Они шли размашисто, а ели на ходу. Два великана говорили очень мало, только изредка указывали Юэну верное направление, когда он сбивался со следа. На ночь они устроились в каменной автобусной остановке. Энгус развел небольшой костер. Поужинав, все трое закутались в спальные мешки и лежали, глядя на пламя.
Энгус нарушил тишину первым.
— Что будешь делать, когда найдешь своих? — прорычал он.
— Приведу их домой.
— Вряд ли это будет так просто, — заметил Дугал.
— Наверное, ты прав. Но попробовать надо.
— Это да. Только не мешало бы обдумать все хорошенько, — проворчал Энгус. — Ты хороший парень. Жаль будет, если сгинешь по глупости.
— Это я уже слышал на своей станции, — скривился Юэн.
— Ты пойми меня правильно. Я не считаю, что ты рехнулся, раз пошел за ними. Просто думаю, что тебе нужен план, да и без помощи тебе не обойтись.
— Вот найду их — тогда и план продумаю, — пробурчал Юэн. — А насчет помощи… От кого ее ждать, кроме вас двоих? Да и вы, вроде, отчалите еще до границы?
Дугал и Энгус обменялись долгим многозначительным взглядом.
— А ты драться-то вообще умеешь, парниша? — спросил великан. — Ты кто по профессии? — И он заржал, довольный тем, что ввернул пыльное словечко из лексикона умников.
— Почтарь, — хмуро ответил Юэн. — Но вы не думайте. У нас в туннелях времени много. Приходилось поучиться кой-чему у опытных товарищей.
— Типа чего?
— Типа умения обращаться с ножом. Могу теперь фокусы показывать, — спокойно сказал Юэн.
— Красиво! — оценил Энгус. — Ты, блин, как рыцарь с мечом. А твое путешествие — путь героя. Реально. Как в сказке, — в голосе великана не было слышно издевательских ноток. Наоборот, казалось, что он говорит это на полном серьезе и даже немного торжественно.
Юэн озадаченно приподнял бровь и уставился на горца.
— Энгус, ты о чем вообще?
— Точняк! Все старые сказки начинаются с того, что какой-то двинутый пытается сделать то, на что ни один нормальный человек не пойдет, — воодушевленно добавил Дугал.
— Ну, отлично, парни. Спасибо за комплимент, — сказал Юэн.
— Вот увидишь. Я вот думаю, люди сами будут предлагать помощь, когда узнают, куда и зачем ты идешь.
— Что-то до сих пор никто не предлагал, кроме вас…
— Ну, мы-то не тебе помогаем. Просто хотим убедиться, что бандюги отвалили отсюда, — добродушно объяснил Дугал.
— Спасибо, блин. Вдохновили.
— Просто говорим, как есть, — ухмыльнулся Энгус.
— Думаете, у меня есть шанс? — помолчав, серьезно спросил Юэн.
— Юэн, дружище, тут порой и не такое бывает… Ложись-ка спать и, это… Не смотри в рот дареным коням.
Но Юэн еще долго не мог уснуть.
* * *Ночью мать впала в забытье. Дети сидели, прижавшись к ней с двух сторон, когда дверь отворилась и в кузов залезла темноволосая девчонка. В руках у нее были спальный мешок и фонарь. Стараясь не шуметь, она подсела к троице и шепнула:
— Я послежу за вашей мамой до утра. Спите.
— Сами последим, — тут же отрезал Майкл.
Девчонка уставилась на него с непонятным выражением — то ли с уважением, то ли неприязненно. Но тут вступила Гвен, устало и покорно:
— Майкл… Ну-ка, веди себя хорошо. Будем делать, что она говорит.
Майкл не узнавал сестру: такое выражение лица он видел у нее впервые. Зато голос был тем же, и он решил, что на этот раз лучше не спорить и послушаться. Через несколько секунд уставший и перепуганный мальчик уже спал, всем телом прижавшись к матери и сестре.
Гвен откинула волосы с его лба, а потом повернулась к темноволосой девчонке.
— Все серьезно, да? — решительно спросила она.
Девчонка кивнула.
— Она умрет?
Та пожала плечами.
— Я прошу! Скажи мне правду! — настаивала Гвен.
Темноволосая какое-то время молча смотрела на пленницу, а потом нехотя кивнула:
— У нее глаз красный. Думаю, кровоизлияние в мозг. Его нельзя ни остановить, ни вылечить.
Глаза Гвен наполнились слезами, и она со злостью вытерла их тыльной стороной ладони.
— Почему ты с этими людьми? — неожиданно спросила она девчонку. — Не вписываешься ты в их компанию.
— Ты так уверена? — выгнула бровь девчонка.
— Тебя тоже похитили?
— Нет, завербовали, — девчонка дернула плечами. — Я была одна, подыхала от голода и украла немного еды. Мне повезло: меня поймал часовой, а не тот, кого я обокрала, поэтому мне предоставили выбор.
— И ты пошла угонять людей, лишь бы не наказали? — спросила Гвен.
Девчонка покачала головой:
— Все было немного не так. Мне сказали, что я должна отработать свой долг.
— А когда ты его отработаешь, что тогда? Куда подашься? — с неожиданным интересом спросила Гвен. Девчонка вдруг начала нравиться ей: оказывается, она в этой каше тоже не по своей воле…
— Я уже отработала, — улыбнулась та.
— И осталась? — ледяным тоном уточнила Гвен. — Что, нравится?
Девчонка только усмехнулась:
— Знаешь… Не я, так кто-то другой. Возможно, кто-то более злой.
И вдруг Гвен вспомнила, как тянул ее от грузовика своей перепачканной в дизеле лапищей охранник, как мерзко маслились его глаза. Возможно, кто-то гораздо более злой. Она кивнула и отвела взгляд от темноволосой девчонки. Какого черта. Каждый выживает, как может. Вот бы и ей знать, как протянуть еще недельку-другую, как спасти мать и прокормить Майкла.
— Ты нам поможешь сбежать? — тихо спросила Гвен.
Девчонка только ухмыльнулась.
— И куда же вы пойдете?
— Домой.
— А дорогу ты знаешь? Приходилось топать десятки миль по замерзшему снегу на глазах у всяких адских тварей, которые так и ждут, когда ты оступишься?
Гвен опустила голову и вздохнула:
— Нет. Но я не хочу, чтобы мой брат вырос таким, как эти люди.
Ее голос дрожал от слез. Темноволосая посмотрела на Майкла. Во сне он казался еще бледнее. Рот его был слегка приоткрыт, и от дыхания в воздухе клубился пар.
— Будет чертовски здорово, если он вообще вырастет, — вздохнула она.
Гвен вспыхнула, сжала кулаки, но потом взяла себя в руки.
— Помоги нам сбежать, — упрямо повторила она.
— Не могу. Я не могу, — твердо ответила девчонка.
— А если бы могла? Помогла бы?
Темноволосая молчала. На ее лице, почти детском, было не различить ни одной эмоции.
Гвен была уже достаточно взрослой, чтобы понять: с матерью что-то происходит.
Джулия часто прикладывалась к бутылке, а к отцу уже года два как потеряла всякий интерес. Когда тому приходилось отлучаться по делам, мать торопилась уложить детей и пропадала где-то ночами. Соседи шептались, что Джулия ходит налево, и довольно скоро доброхоты разъяснили не верящей и негодующей Гвен, что это означает.
