Андрей Посняков - Крестоносец
– Не!
– Жаль… А кто туда сегодня поедет – не в курсах?
– Не в курсах, – Михаил подмигнул. – Завтра – да, многие обратно поедут, а сегодня – вряд ли. Суббота же!
– Да знаю, что суббота…
– Слышь, Димыч, а зачем тебе в райцентр? Давай ко мне в гости – водочки тяпнем…
– Да не пью я.
– Ну, тогда – в баньку, и – пива. Ну? Хочется же! По глазам вижу – хочется!
Младший лейтенант вздохнул и отрицательно тряхнул головой:
– Хочется, конечно, да времени нету. Материалов полно – и у всех сроки вышли. Начальник сказал… а-а-а, не охота и пересказывать, что он сказал. Этим летом как прорвало, Миша! То одно, то другое, третье… То корову со двора сведут – не успеешь разобраться: морды друг дружке набьют, или незаконный поруб, или там труп некриминальный… А еще отдельные поручения следователя выполняй… будто у меня своей работы мало! Вы куда сейчас – в магазин?
– Ну да, сначала в мой, потом в «Немезиду», за пивом. Кстати… а ведь Игорь из «Немезиды» как раз вечером домой поедет… в райцентр…
– Точно! – милиционер просиял. – Игорь! И как это я мог позабыть? Побегу…
И, смешно дергая дипломатиком, побежал к магазину.
– Это что ж такое за недоразумение? – удивленно хлопнул ресницами Веселый Ганс. – Только не говори, что участковый.
– Участковый и есть, – усмехнулся Миша. – Дмитрий Дмитриевич, здесь все его Димычем кличут… ничего паренек, безобидный.
– Да-а-а… наберут детей в милицию, потом сами не знают – что с ними делать? А как он, интересно, материалы разрешает? А случись в клубе драка…
Михаил хмыкнул, притормаживая у своего магазина:
– Дурак он, что ли, драки тут разнимать? Ты пока посиди, я быстро…
– А, с другой стороны, такой клуб – очень даже хорошо, – сам с собой рассуждал старший опер Василий Ганзеев, в узких кругах реконструкторов известный как Веселый Ганс. – По пьяным да по мелким – всегда план выполнен. Не надо и стараться.
Миша отсутствовал недолго, минут пять, после чего, легко прыгнув за руль, повел машину к «Немезиде» – последнему пункту пребывания обоих приятелей в поселке Советский № 3.
Из магазина уже как раз вышел участковый Димыч, поставил дипломат на крыльцо, закурил… приосанился…
– Ой, Дмитрий Дмитриевич! А что это вы, на службе, да?
– Ут-ти, какие! – Веселый Ганс не удержался, обернулся, посмотреть на окруживших младшего лейтенанта девчонок, тех самых велосипедисток лет пятнадцати…
– Ты не о девочках думай! О бане!
– И еще – о пиве. И – о коньяке! – хохотнув, старший опер вошел в магазин следом за Мишей.
– Нам вот это, вот это… и еще – вон то! – дождавшись очереди, показал пальцем Ратников. – Да, еще карамелек… вон тех, «Взлетных»…
– Ты чего это, уже на конфеты перешел?
– Да нет, Машка любит…
Все купив, вышли…
А крыльцо все прямо цвело от обступивших участкового голоногих девчонок!
– А что же вы к нам на танцы не ходите, Дмитрий Дмитриевич? Некогда? А тогда так, на чаек загляните… вот хоть ко мне! А? Правда, приходите в понедельник, а? Чай у меня вкусный… с баранками…
Это все издевалась та, в желтой мини-юбке и бежевой безрукавочке. Длинные, по плечам, волосы, большие серо-голубые глаза, смуглая, точнее сказать – загорелая – кожа.
– На Машку твою похожа чем-то, – угнездившись на сиденье, ухмыльнулся Ганзеев. – Вон та, в желтой юбочке…
– Да ладно тебе – похожа! – Миша повернул ключ… да так и застыл, углядев на запястье девчонки в желтенькой юбочке браслетик золотисто-коричневого стекла…
И как током кольнуло…
Бросил:
– Я сейчас.
Выскочил из машины:
– Девушка… Вы, вы… Ваш браслетик… Я бы супруге хотел такой, в подарок… Можно взглянуть?
– Да, пожалуйста, – девчонка манерно ухмыльнулась и протянула руку. – Смотрите! В вашем магазине, небось, таких нет?
Тот! Или, по крайней мере – очень похожий. Витой, в виде змейки с красными рубиновыми глаз– ками.
– А откуда такая прелесть, можно узнать?
– Да можно, – девчонка пожала плечами. – Максик Гордеев подарил вчера… То же еще, мелочь, клеится…
– Нет, Лера, Макс вообще-то симпатичный.
– Ну и целуйся с ним, если симпатичный!
– Ага…
Максик, значит… Гордеев…
Черт! Так это ж тот самый, мотоциклист… Эх, знать бы раньше!
– На танцы он, конечно, придет?
– Нет, не придет… С родителями в город уехал.
– Что, насовсем?
– К середине недели объявится.
Ладно… пусть так… ладно…
А браслетик этот надо бы у девчонки… Нет! Слишком уж подозрительно, нелепо даже… Может, просто похож? Да нет… такой же! Один в один. Ладно, подождем Максика…
В машине нетерпеливо забибикал Веселый Ганс.
– Иду, иду уже…
Усевшись за руль, Михаил завел авто и тронулся с места, задумчиво глядя на девчонку с браслетиком… Леру…
Нет… скорее всего – просто похож…
Глава 2
Наши дни. Июль. Псковская область
Советский-3
Мы же в обмен на названную его крепостную дали господину епископу Парижскому Эмелину – нашу крепостную, для выдачи ее замуж…
Из средневековой грамоты: об Эмелине, женщине, даной в обмен аббатом и монастырем св. Германана Лугу, епископу ПарижскомуЧерез день Ратников отвез Веселого Ганса обратно в поселок – гостю нужно было возвращаться. Забрав «десятку» со двора, тормознулись у магазина, обнялись на прощанье.
– Ну, – улыбнулся Ганзеев. – Ты не забывай, звони.
Миша кивнул:
– Буду. Да и ты информируй, ежели что-нибудь интересное… ну, в знакомых местах.
Опер вскинул глаза:
– Понял… Не пойму только – и что ты к этому браслету привязался? Ну, похож – и что?
– Да так… – Ратников отмахнулся – да что тут скажешь-то?
Что это никакой не браслет, а прибор для мгновенного перемещения во времени? Кстати, вчера ведь по пьяни так и брякнул… Конечно, Василий, как всякий нормальный человек, на это не прореагировал, даже у виска пальцем не покрутил, счел за шутку…
Нет, этот браслетик, тот что на девочке Лере, конечно, может, и не тот… Во, как мысли причудливо изгибаются – «этот – не тот»! – уж точно – по древу.
Михаил усмехнулся и, хлопнув приятеля по плечу, пожелал удачного пути.
Гость завел двигатель и высунулся в форточку:
– Спасибо за все, Миха! Отдохнули классно.
– Да не за что.
– В Питер когда?
– Да к осени выберусь…
– Ну, будешь – заходи. Посидим не хуже, чем у тебя здесь.
– Да уж. Не сомневаюсь.
Махнув рукой вслед отъехавшей «десятке», Ратников немного еще постоял, подумал и, взяв в «УАЗике» сумку, зашел в магазин – за пивком.
И сразу же выпил, вот только отъехал за угол, в тенечек, чтобы особо-то не отсвечивать. Первую бутылку – на этот раз взял бутылочного, оно почему-то казалось вкуснее – Михаил охоботил разом, в три глотка – уж больно после вчерашнего душа горела, прямо таки надрывно просила влаги, а вторую уже смаковал, пил медленно, с чувством. Пил и думал. О браслетике… О Марьюшке… О том невероятном, что приключилось с ним почти год назад. Тоже вот началось все с найденного случайно браслетика – желтовато-коричневого стекла, в виде змейки с красными глазками, благодаря которому Ратников, к ужасу своему, очутился вдруг в тринадцатом веке, а точнее – в тысяча двести сороковом году, 15 июля – как раз в момент знаменитой Невской битвы. На битву эту Михаил, собственно, тогда и приехал в Усть-Ижору – с историческими реконструкторами – целой ватагой! Помахали мечами всласть, потом выпили – как всегда, мало показалось. Миша с Веселым Гансом – Василием Ганзеевым – махнули за водкой. Ратников тогда еще не знал, что Ганзеев – опер, специально внедрившийся в среду реконструкторов: под их видом кто-то поставлял в городские притоны подростков – юношей и девушек – очень странных, словно бы не от мира сего.
Как выяснил Михаил уже позже, разобравшись, где очутился – в Новгороде Великом, мать честная! – ребятами этими торговала целая шайка во главе с боярышней Ириной Мирошкиничной, молодой и обворожительно сексуальной дамой из могущественного аристократического рода. На нее работали хитрые ярыжки, типа Кривого Ярила, тиуна, и такие откровенные садисты, как некий Кнут Карасевич, которого Михаил едва не убил.
В общем, удалось тогда выбраться – вместе с Марьюшкой – да, эта девчонка была оттуда, из прошлого. Холопка – раба!
Ой, не просто оказалось найти эти браслеты – да и сам Ратников далеко не сразу догадался, что это именно с ними все связано. Как выяснилось, перейти время можно было только в двух местах – а может, иных Миша просто не разведал, не установил – в Усть-Ижоре, на месте Невской битвы, и далеко на северо-востоке Ленинградской области, в Долгозерье, рядом с турбазой.
Там-то – уже когда перебрался с Марьюшкой – весьма кстати пришлась помощь Ганзеева, давно пасшего всю банду.
Удалось тогда выбраться, удалось… Ганзеев конечно же так ничего и не понял, думал – странных «рабынь» возили с дальних архангельских деревень или от староверов. Такой же вот староверкой он считал и Марьюшку, Машу, как ее стал называть Михаил, потому как короче.
