Андрей Левицкий - Новый выбор оружия
Завидев нас, желдаки воздели руки и замерли с блаженными лицами. Потом оба уставились на Энджи:
– Странный мэн. Мутант?
Энджи оторопела, замерла и посмотрела на Вика с надеждой – она понятия не имела, что они говорят. Зато я, кажется, догадался. Встречать нас высыпало все население Желдаков – человек тридцать бородачей средних лет, или длинноволосых, или в банданах, столпились возле срубов, воздели руки – приветствуют нас. В глазах – восторг, на лицах – радость. И ни одной женщины. Таки да, баб они, похоже, не видели никогда. Казалось, что мы попали в поселение староверов, только храма не хватало.
Близость аномалий и мутантов Энджи переносила спокойно, а вот три десятка мужиков, уставившихся то ли с вожделением, то ли с удивлением вывели ее из себя, и она вцепилась в руку Вика. Пришлось успокаивать:
– Энджи, не волнуйся, у них в деревне просто нет женщин…
– Вот ис женщин? – спросил караульный со шрамом.
– Эй эм женщина… Я – женщина. Понятно так?
Седой расхохотался:
– Ин Зона файв лет! А ю си мутантов женщин? Хи может спик!
Пригоршня заржал:
– Они думают, что Энджи – мутант!
Седой кивнул на нее:
– Он мирный?
Чернявый, что привел нас сюда, сказал, оттесняя его:
– Ес! Энд умный.
Разорванный шаблон продолжил рваться на еще более мелкие куски. Точно Вик все охарактеризовал – сюр. Они ж ведут себя, как дети, и до сих пор живы! Не поверю в «дуракам везет», тут какая-то тайна.
– Лук лайк человек! – сказал чернявый и указал на деревянную постройку, расположенную возле забора, позади хижины. – Ваш хоум.
Если б не печная труба, она напоминала бы стойло для коров.
Всего в деревне я насчитал шесть домов вдоль дороги, которая упиралась в избу побогаче, с флюгером и резными ставнями. Деревянная крыша была сделана в форме купола. Это что же, храм местных старообрядцев?
– Тим Желдак! – воскликнул наш светловолосый проводник. – Гоу!
Мы двинулись по ровной грунтовке, видно было, что желдаки следят за чистотой и порядком, и дорогу постоянно выравнивают.
Возле каждого дома была будка; собаки, что удивительно, не мутировали, – обычные дворняги с хвостами-бубликами, как у лаек. Вдоль забора тянулись хозпостройки, где мычали, блеяли, кудахтали и кукарекали. Островок, блин, исконно-русского с вкраплениями англицизмов.
Вся толпа плелась за нами, и от этого становилось неприятно. Они напоминали зомби, живых зомби с глазами идиотов, будто подернутыми пленкой, и блаженными улыбками. Казалось, если рванешь вперед, они ломанутся за тобой, повалят, растерзают и будут пить кровь, все так же улыбаясь.
Поднимаясь по ступенькам в обитель то ли местного бога, то ли главного желдака, я сжимал винтовку, поражаясь беспечности местных. Вдруг мы пришли их грабить?
Так, вооруженные до зубов, мы миновали прихожую и, не разуваясь, ввалились в просторную светлую комнату с русской печью и самодельным подобием трона, где восседал Тим. Из-под банданы выбивались рыжеватые жидкие волосы, подбородок плавно переходил в заплывшую жиром шею, место, где он должен находиться, обозначала аккуратно подстриженная пегая бороденка. Странно, но они все здесь либо носили банданы и кепки, либо отращивали волосы.
На Тиме была просторная рубаха цвета хаки, облегающая тюленеобразное туловище. Штаны ему жали в причинном месте, и он сидел, широко разведя колени.
Водянистые голубые глаза смотрели насмешливо. Похоже, он – единственный, кто в Желдаках сохранил рассудок.
– Добрый вечер, – проговорил я.
– Хэллоу, – ответил он, рассеивая надежды на его вменяемость. – Сит даун, пожалуйста. – Тим указал на дубовый стол в окружении пяти стульев.
Энджи с удовольствием присела, положив пистолет-пулемет на колено дулом к гостеприимному хозяину, и откинулась на спинку стула. Пригоршня спикировал рядом, придвинулся, смотрел томно и вздыхал. Шнобель скрестил руки на груди и нахохлился. Вик плавно опустился по другую сторону от Энджи. Я остался стоять, подперев дверной косяк.
– Ду ю вонт перекусить? – спросил главный желдак.
– Дуй. Дуй. Чего уж там. Перекусить, говоришь? – улыбнулся Пригоршня. – Было бы неплохо.
Не успел он проговорить, как из соседней комнаты появились незнакомые мужики и принялись накрывать на стол. Запахло жареным мясом. Вспомнилось, как желдаки загоняли свинотавра, и аппетит пропал. Он же мутант, наполовину человек. Неужели они его потом будут есть? Вдруг и вот это мясо – человечина. Что мы знаем о желдаках? Да ничего.
– Чье это мясо? – спросил я, указав на тарелку. – Какой зверь убит?
– Свинья, – ответил Тим.
– Обычная? – я руками в воздухе нарисовал силуэт свиньи. – Или лесная? – изобразил свинотавра.
– Симпли свинья.
Ответ желдака меня удовлетворил, свинотавра они называли на английский манер – пиг, к тому же, когда мы проходили мимо сараев, там хрюкали свиньи.
Желдак воссел во главе стола и принялся накладывать еду в огромную миску. Это было удивительно, но он сожрал половину всего, что принесли, и во время трапезы сохранял торжественное молчание. Потом мы в тишине и покое испили чаю, и лишь потом барин изъявил желание общаться, спросил нас, не возражаем ли мы, если односельчане послушают, что мы расскажем о большом мире.
С аборигенами говорить – то еще испытание. Отправив Энджи отдыхать, мы с Пригоршней и Шнобелем уселись на крыльце нашего сарайчика и, окруженные толпой зевак, принялись байки баять. Народ не понимал русский язык и постоянно переспрашивал, пришлось подключить жесты. Пригоршня радовался от души, впрочем, как и местные.
Рассказывал в основном я, поскольку мог при необходимости заменить русское слово английским. Шнобель, как оказалось, был не силен в иностранных языках и по большей части отмалчивался. Болтая, я останавливал взгляд то на одном лице, то на другом, пытался сообразить, что не так с этими людьми. Дурачки – да, но что их такими сделало? Тим, вон, тоже на дебила похож. Как они не вымерли? У них даже инстинкт самосохранения отсутствует!
Где они берут патроны и оружие? С этим, как понял, у них проблем нет. Что за таинственные посланники богов?
Рассказав о мире вовне, я перешел в наступление и начал выяснять, что мне интересно. В итоге оказалось, что посланники похожи на нас, добрые, честные – так Тим говорит. Приходят и помогают, иногда приводят отбившихся, и они становятся желдаками. Местные изучили каждый метр Зоны до самого Ядра, куда нельзя ходить, потому что это святая святых. Ядро, как я понял, именно то место, куда мы собираемся. Тим пообещал выделить нам проводника, в обмен он хотел налобные фонари и патроны. Мы сочли это справедливым.
Из длинной беседы я понял немногое: желдаки вступили в контакт с какой-то группировкой, и сталкеры навешали им лапши на уши, что-де они посланники, служите нам верой и правдой – деревенские и рады стараться. Осталось непонятно, кто такие «отбившиеся». Такие же дурики с искаженным сознанием? Откуда сталкеры их берут? Находят ближе к центру Зоны? Но почему они выживают? Что-то тут нечисто. А еще меня беспокоило то, что желдаки либо не помнили своего прошлого, либо игнорировали мои вопросы о своей жизни до Зоны.
