Один в поле воин - Тюрин Виктор Иванович
«Местным оперативникам будет о чем поразмыслить, – подумал я, направляясь к двери. – Вот только надо усложнить им еще больше задачу».
Последняя мысль касалась пистолета. От него надо избавиться прямо сейчас, подумал я и сразу понял, что надо сделать. Разобрать на части и утопить в сортире.
Отодвинув засов, осторожно открыл дверь. Судя по доносившимся до меня звукам, соседи продолжали гулять. Вышел на крыльцо, сжимая пистолет в руке, при этом настороженно вслушиваясь в окружающее пространство, так как глупо было попасться сейчас, когда дело сделано. На улице прохожих не было, я сделал пару шагов, готовясь уже спуститься с крыльца, как у веселых соседей, распахнувшись, резко хлопнула дверь.
Боевые рефлексы среагировали на звук, очень похожий на выстрел, быстрее, чем разум, заставив замереть. Единственное движение, которое я себе позволил – чуть напряг палец на спусковом крючке пистолета. Когда до меня дошло, что это хлопнула дверь, на соседском крыльце появилась компания подвыпивших гостей, которых провожали хозяева дома, а затем морозную тишину разорвали несколько пьяных и веселых голосов:
Казалось, пустая тревога, вот только в короткий промежуток между хлопком двери и разудалой песней я явственно слышал легкий скрип снега под чьими-то ногами. Кто-то, стоявший за углом дома, так же, как и я, среагировал на громкий звук, но для этого ему пришлось повернуться на снегу. Кто-то пришел к Курту, а застал меня, и теперь мы оба ждали, пока хозяева попрощаются с уходящими гостями. Наконец, хозяева ушли в дом, а подвыпившие гости, выйдя на улицу, снова затянули:
«Он ждет, пока я уйду, или собирается напасть на меня?»
Ответ на этот вопрос я получил уже в следующую секунду. Из-за угла дома ко мне стремительно метнулась человеческая фигура с расплывчатыми в темноте формами. Перед тем как нажать на спусковой крючок, я успел заметить тусклый отблеск на лезвии ножа нападавшего. Меня спасло только то, что я был готов стрелять. Трижды я выстрелил в него, но при этом убийца почти сумел добежать до меня и рухнул уже на ступеньках крыльца, прямо мне под ноги. Я напряженно замер, готовый услышать крики встревоженных соседей, но если кто-то что и слышал, то решил, что это шумят гуляющие соседи. С минуту я так простоял, просеивая через себя различные звуки, но кроме музыки и отголосков веселых голосов ничего не услышал. Нагнувшись над телом, я невольно вздрогнул. «Вот так встреча. Здорово, псих, и прощай».
Передо мной лежал тот самый возчик, который сегодня зверски убил в старой котельной немца Михаэля Вернера. Засунув пистолет за пояс, я ухватился за плечи маньяка и с большим трудом подтащил его к двери, приоткрыв ее, втащил внутрь.
«До утра не должны хватиться», – прикинул я, после чего, подойдя к сортиру, утопил разобранный на части пистолет.
Добирался до гостиницы долго: кружил, менял транспорт, не раз перепроверялся на маршруте. Насколько это было возможно, постарался как можно незаметнее проскользнуть в номер, откуда больше никуда не выходил.
Утром просыпался тяжело и неохотно, мучили кошмары. Несмотря на мою тренированную психику, вчерашний день получился излишне тяжелым даже для меня. Осмотрел запястья. Ничего серьезного, но все же решил ограничить нагрузку. Утреннюю тренировку, как обычно, закончил боем с воображаемым противником. Нырок под летящий в мою челюсть кулак, короткий удар с правой в живот противнику, затем сделал шаг назад и нанес ногой ему в голень. Затем коленом удар в физиономию нападающему, после чего последовал добивающий удар ногой в голову упавшему противнику. Все! Враг повергнут!
Я уже заканчивал завтрак, когда подошел официант и сообщил, что мне звонили из американского посольства и просили приехать, причем в обязательном порядке, к десяти часам дня. Ничего удивительного в этом не было, я был единственный свидетель, который мог опознать убийцу, и милиция никак не могла пройти мимо этой возможности.
«Вот только больше никакого убийцы нет, дорогие товарищи. Через сутки или двое вы это сами поймете».
По дороге еще раз прокрутил в голове придуманную мною версию вчерашних событий. Основу взял из фильма «Бриллиантовая рука»: упал, очнулся, гипс. В посольстве об этой истории, похоже, еще не знали, что меня весьма радовало, так как был шанс, что она не дойдет до ушей Вильсонов.
Меня сразу провели в кабинет мистера Паттерсона. Мне доводилось его видеть раньше, но какую должность он занимал в посольстве, я не имел ни малейшего понятия. Это был чуть полноватый мужчина, лет сорока пяти, с легкой улыбкой на лице и цепким взглядом. Мы поздоровались.
– Садись, Майкл. Как говорят русские, в ногах правды нет.
Усевшись, я приготовился слушать нравоучения.
– Как настроение, парень? – неожиданно спросил он.
– Все хорошо, мистер Паттерсон.
– А я вот, в отличие от тебя, совсем нехорошо себя чувствую! Можно даже сказать, что отвратительно. И знаешь, этому есть причина. Это ты! Не успел я доесть свой завтрак, как меня выдернули из-за стола. Что за черт, думаю я, а это русские с просьбой предоставить им возможность допросить Майкла Валентайна. Как ты думаешь, что я должен сейчас чувствовать?! – он сердито уставился на меня, но так как я в ответ пожал плечами, продолжил: – Правда, у меня еще осталась надежда, что все не так плохо, и ты своим объяснением сможешь вернуть мне хорошее настроение. Я тебя слушаю. Нет, погоди. Сразу говорю: не смей мне тут врать, будет только хуже. Теперь говори.
Паттерсон был на взводе, об этом говорила короткая речь, которая была просто пропитана злостью и сарказмом. Исходя из этого, я теперь должен был подать свой рассказ так, чтобы он мне поверил на сто процентов, что мальчишка ни в чем не виноват, а виноваты власти Москвы, которые у себя развели маньяков, от которых просто нет прохода. Свой рассказ я начал с того, что любопытный подросток решил просто поездить по городу, но так как в центре он везде был, то решил посмотреть, как живут люди на окраине Москвы. Сначала поехал на метро, потом пересел на трамвай, на котором доехал до какой-то остановки, где слез и пошел куда глаза глядят.
– Прошел мимо деревянных бараков, а дальше шли развалины. Думаю, пройду по тропинке и, если ничего интересного не будет, поверну обратно. Вдруг бац! В какой-то момент мне показалось, что на меня опрокинулось небо. Больше ничего не помню. Первым ощущением, когда очнулся, была боль в кистях, – тут последовала демонстрация повязок на моих запястьях, – и ощущение жуткого холода. Но уже спустя пару секунд мне все это показалось абсолютной ерундой, так как за своей спиной я услышал истошные крики человека. Как он кричал! Это просто ужас! Его дикие крики временами срывались на истошный визг свиньи, которую режут. Там, за моей спиной, кого-то зверски убивали! Представляете мое состояние, мистер Паттерсон! Мне было так страшно, как никогда в жизни! Вдруг эти крики оборвались… и послышались тяжелые шаги. Я подумал, что пришел мой конец и… потерял сознание. Снова я очнулся уже от громкого лая собак и криков людей. Это были русские милиционеры, которые меня спасли. Они очень хорошо ко мне отнеслись, потом доставили в больницу, где мне сделали перевязку. После всего этого я поехал в отель, чтобы помыться и переодеться, а затем уже ехать в посольство. Звонить я не хотел, потому что считал, что об этом случае надо рассказать лично. Вот только после ванны присел в кресло, пригрелся и случайно заснул. Когда проснулся, уже была ночь. Вот такая моя история. Извините меня, что все так случилось.
