Любовь Федорова - Путешествие на восток
Фай почти не удивился. Он уже понял, что многое с самого начала представлял себе неверно. У тарга не могло быть ни угольно-черных глаз, ни такого же цвета волос. Фай принял бы императора за арданца, будь кожа у того потемнее, а скулы пошире. Но у государя оказалось приятное, немного усталое лицо, очень спокойное и совершенно не похожее на арданское или северотаргское.
И по возрасту они с Фаем казались ровесниками. И у того и у другого, если присмотреться, можно было увидеть несколько седых нитей в волосах, однако их седина являлась лишь печатью некоторого жизненного опыта, а отнюдь не бремени прожитых лет. Фай подумал: тридцать три, тридцать пять, ну, тридцать семь – самое большее, сколько ему может быть. А еще Фай сразу понял, что Дин не преувеличивал, и с этим человеком действительно легко будет достичь взаимопонимания и обо всем договориться. Внешность и поведение государя сразу располагали к доверию.
Единственное, что совершенно не понравилось Фаю в государе – это как обомлел Маленький Ли при появлении владыки полумира.
Нэль целый день занимался хозяйством, стараясь отвлечь себя от плохих мыслей. Он твердил себе, что сам виноват в ухудшении отношений с Фаем. Нэль в самом деле не знал, как вернуть доверие брата. Между ними постоянно случались какие-то недомолвки и досадные недоразумения, препятствовавшие пониманию и возврату их прежней хорошей дружбы. Нэль догадывался, в чем может упрекнуть себя. Наверное, он был слишком обидчив. Он все время забывал, что старший брат отвечает не только лично за себя и за него, но также за судьбу всех Нижних таю, участвующих в этой злосчастной экспедиции, и за успех самой экспедиции в целом.
С другой стороны, Нэль подозревал, что дурные намерения Лала избавиться от Нижних раз и навсегда, сняв при этом с себя ответственность за их судьбу, Фай преувеличивает. Преувеличивает сильно. Лал был подозрителен, но не коварен. Он не желал зла людям. Точно так же, как никогда не желал им добра. Когда он закончит программу собственных исследований на Бенеруфе, он пришлет на Та Билан все, что Фаю обещал. Неизвестно лишь, когда именно это произойдет. На следующей неделе или через несколько лет.
Нэль тоже обманывал себя. Ему казалось сначала, что Лал должен его пожалеть и сделать что-то для примирения и возврата всего на прежние места. Однако дни шли, и Нэль постепенно сознавал, что и для Лала – чем глубже пропасть между Верхними и Нижними, тем лучше. Лал верен себе. Он исполняет инструкции, и люди для него значат не больше, чем знаки препинания в коротких строчках приказа – они могут там стоять и могут не стоять, приказ все равно будет исполнен…
По просьбе Фая муниципалитет прислал рабочих, чтобы привести в порядок то, что не нравилось в Большом Улье новым жильцам. Рабочие изуродовали старые деревья возле ограды и наполовину опустошили сад. На месте бывшего цветника Фай планировал устроить мастерские. Кроме того, починки требовала система отопления и подачи горячей воды из котельной в жилой корпус. Попав в Большой Улей, таю столкнулись с недоступной им прежде и невиданной роскошью: с отсутствием каких-либо ограничений на использование питьевой воды. Незначительные препятствия на пути к получению более полного удовольствия от работы приреченской водокачки следовало срочно устранить.
Когда возня с прочисткой и цементированием керамических труб в здании и уборка спиленных сучьев во дворе были почти завершены, начали возвращаться участники большого дворцового приема, устроенного государем Аджаннаром в честь тайского посольства.
Достаточно было обменяться несколькими словами, чтобы понять: дело продвинулось в нужном направлении. Переговоры прошли успешно, и обе стороны остались довольны друг другом. Во всяком случае, пока.
Впрочем, оказалось, что Нэль порадовался за успех предприятия раньше чем следовало. Посредником для подготовки к очередному важному повороту в его судьбе, спланированному Фаем, послужил, как обычно, Маленький Ли. Из Царского Города этот проходимец явился с мечтательным выражением на лице и странным блеском в глазах. Фай, напротив, дергался и кусал губы. Он пробежал к себе в лабораторию, никому не сказав ни слова (Ли обронил: «Не обращайте внимания, это наша с ним личная ссора»). Все прочие говорили при этом, что взаимная договоренность достигнута и дело осталось за малым – нужно исполнить одну легкую формальность.
Ли притащился за Нэлем на задворки, в угол за котельной, куда рабочие таскали распиленные сучья и укладывали их в хранилище для угля и дров. Он стал восторженно расписывать, как все было здорово и какой замечательный человек государь Аджаннар, как вежливо он принял их с Фаем, как внимательно выслушал, как верно задавал вопросы, предвосхищая многие объяснения и подробности, и какой шикарный прием был устроен потом тем сорока таю, что посетили Царский Город в качестве официального посольства, как выглядит тронный зал, как одеваются придворные и как они таращились на настоящих людей.
Нэль слушал не без любопытства. Восхищение Маленького Ли было настолько искренним, что Нэль даже стал жалеть о своем отказе посетить Царский Город. Но сожаления его были недолгими. Они продлились лишь до того момента, когда Ли сообщил, что Фай просит Нэля подойти – у него будто бы есть очень серьезный разговор. Интонация подвела Маленького Ли, сказать эту фразу как бы между прочим у него не получилось. Голос дрогнул. Нэлю пришлось сделать вид, что он не заметил оплошность. Нэль пожал плечами и отправился к Фаю.
Фай ждал в лаборатории.
По правде говоря, Нэль решил, что сейчас окажется снова в чем-то виноват. Много думал о себе и мало о других, манкировал общественным и нравственным долгом или нечто вроде того. Он внутренне подготовился к тому, что Фай опять его обидит. Поэтому начало обращения к нему брата, касавшееся как раз долга человека перед обществом он выслушал рассеянно и истолковал неверно. Но Фай был неестественно добр и между тем говорил:
– Выслушай меня внимательно, малыш. Мне очень нужен человек, которому я мог бы доверять. Здесь каждый наш шаг имеет значение. Мы вынуждены вступить в договор, составленный по правилам этой страны, потому что поддержка со стороны Таргена нам необходима. И этот договор даст нам гораздо больше, чем требует от нас вложить. Мы обязаны выполнить миссию, ради которой мы здесь. Ради нее требуется пойти на некоторые жертвы и…
– Погоди, – перебил его Нэль, который за длинным вступлением почувствовал подвох. – Я понимаю, ты подготовил большую и возвышенную речь. Но лучше не трать зря слов, объясни мне просто: какую очередную идею мы должны исполнить во имя благословившего нас на подвиги отечества?
Фай помолчал и развел руками.
– Не мы, Нэль, – сказал он. – Я хотел бы, чтобы это сделал ты.
Нэль наклонил голову набок.
– Да? – переспросил он. – А подробнее ты не мог бы?..
– Я попросил у государя сутки на размышление.
– Фай, не уходи от ответа. Если ты хочешь, чтобы я что-то сделал – все равно придется сказать.
– Мы подписываем федеративный договор о вхождении острова Бо в состав империи. Для соблюдения всех необходимых условий кто-то из нас должен на время вступить в брак с императором, и ты должен понимать, что другого выбора я сделать не могу. Разве что пойти сам или отправить Маленького Ли.
– Вот и отправь, – не меняя тона, предложил Нэль.
– Это формальность, Нэль, простая формальность. Подписание договора во время свадьбы, потом пятнадцать-двадцать дней выждать для приличия, и развод. Здесь все так делают. Государь Аджаннар – очень порядочный и умный человек…
– Ли мне уже рассказал.
Фай снова закусил губу чуть не до крови.
– Я вижу, ты меня не понял. Я не пытаюсь подложить тебя под кого-то ради выгоды или устроить на свое усмотрение твою личную жизнь. Это политическое соглашение. Соблюсти обычай требуют таргские законы. Ты говоришь по-таргски, я могу тебе доверять, и, наконец, ты единственный свободный человек в нашей экспедиции.
– А, так вот как ты расцениваешь мое семейное положение…
Фай нервно дернул головой.
– Ты опять неправильно понял мои слова. Я хотел сказать, что если фиктивный брачный договор с императором вызывает протест лично у тебя, то твоему семейному партнеру он как бы безразличен. Если Лал вообще о таком эпизоде в твоей жизни когда-либо узнает… Нэль, помоги мне решить эту задачу.
– Фай, почему ты всегда решаешь свои задачи за мой счет?
– Потому что ты мой брат, я тебя вырастил и рассчитываю на тебя. Потому что у людей есть определенные обязанности друг перед другом и перед обществом, которое их воспитало.
– Я взрослый человек, Фай, я сам решаю, кому я оказываю помощь, а кому нет, перед кем я в долгу, а кто в долгу предо мной.
– Поэтому я не хочу тебе приказывать. Хотя мог бы. Я не присваиваю себе право решать за тебя. Ты сам должен понимать, что так надо, Нэль. Если ты не понимаешь – я зря потратил эти годы.
