Сэй Алек - Звёздное скопление. Курс вторжения
Она невесело усмехнулась:
– Рассчитала примерное время вашего прибытия. Затащила в постель, потом, пока он дрых, вызвала своих доместиков, чтобы связали и запихали в камеру. Плевое дело.
На миг я представил, что для достижения цели мне бы пришлось действовать схожим образом, – чуть не передернуло. Хорошо, что я не женщина…
– Восхищен вашей находчивостью. И не один я. Синклит принял единогласное решение о награждении вас, синклитик Виниченко, высшей государственной наградой Эллады – орденом «Офиона Первозданного». – Я раскрыл коробочку с наградой.
Еще когда мой флот, с транспортами «ограниченного войскового контингента» только выходил к Цопку, а прочие силы Элладо-Каракорумо-Аахенского альянса заканчивали выдвижение на исходные по плану «Грюн», в системе Мидлсборо развивались драматические события, достойные пера если и не Уильяма нашего Шекспира, то уж Буссенара и Саббатини-то точно.
Этрурия и не ожидающая беды Кумаха продолжали насыщать спорную планету войсками, покуда основные силы их флотов маневрировали по системе, периодически сталкиваясь друг с другом, отвешивая по паре взаимных плюх и расходясь вновь до лучших времен. Светлана Лунева, разочаровавшаяся в прямых попытках выбить оккупантов с планеты, наладила контакт с главами пиратских кланов (благо пирамиды связи у нее были), что-то им пообещала, сколько-то проплатила, и, как результат, очередной армейский конвой Кумахи, защищенный фрегатами, корветами и канонерками, был атакован при входе в систему ордой в девять сотен пиратских бригов, барк и шлюпов (с присоединившимися к ним десятью этрусскими либурнами). Уступавший численно эскорт был разорван в клочья, после чего началось избиение конвоя. Десантные корабли, конечно, обладали кое-какой защитой и вооружением, так что даже умудрились оказать сопротивление, но итог борьбы все же был закономерен, и для кумаханцев плачевен: целая армия в сто тысяч штыков прекратила свое существование. И все это ценой менее чем сотни пиратских кораблей и одной либурны. Легкие крейсера Кумахи, бросившиеся было на выручку своим армейцам, были перехвачены триремами и легкими крейсерами Пирского, и, хотя и оторвались от врага за счет большей скорости, лишь обменявшись с этрусками парой залпов, поспеть на подмогу не успели. А закончившие свое черное дело пираты при их приближении брызнули врассыпную из системы.
Лишенный подкреплений Мамиконян, утративший уже численное превосходство на Мидлсборо, перешел в глухую оборону, что в масштабах планеты в принципе выходит плохо. Как результат, глайдерные группировки обеих сторон носились, подобно конным армиям в Гражданскую войну, по всей планете, сталкивались и расходились к укрепрайонам за пополнением боеприпасов, техники и личного состава.
Затем, когда последовала моя атака на Цопк, командование армии и флота испытало некоторую панику и всерьез задумалось об отступлении. Беда была в том, что консул категорически запретил Пирскому выпускать кумаханцев из системы, так что их обращение о заключении перемирия было префектом флота отклонено, а префект армии Оксана Кучеренко в срочном порядке пригнала на Мидлсборо еще две свежие армии. Эскортами для армейцев, что характерно, выступали все те же либурны и пираты.
Вечер для Кумахи переставал быть томным и окончательно перестал быть таковым после двух никак между собой не взаимосвязанных событий, а именно: начавшейся атаки Йорка аахенцами, воспользовавшимися червоточиной с Люденбурга, и последовавшим через полчаса после этого прибытием флота Алезии в систему Мидлсборо.
Пришло их не так много, как могло бы, около половины алезийских вымпелов, но с учетом их свежих сил и полной комплектации флаерогрупп, сторона, против которой выступили бы возглавляемые лично годи Ириной Гаджиевой корабли, была обречена. Этрускам мало бы чем помог даже подходящий из тыла «Ликтор», новый их ударный флаероносец, введенный в состав флота за время мидлсборского бодания.
К счастью для сената, алезийская логретта выступила на их стороне. Годи, облаченная в боевой скафандр, с раскрашенным белой и синей краской лицом, вышла на связь с Тонояном и, поигрывая в руках штурмовым бластером, потребовала от него полной и безоговорочной капитуляции флота Кумахи перед ней и Этрурией. Гуманное обращение с пленными сулила…
Хачик Тоноян не мог не понимать, в какой заднице оказалась Кумаха: гравитационная связь с захваченных пирамид Мидлсборо работала и у него. Йорк, где аахенцев ждали аж с самого захвата ими Люденбурга, оказал, конечно, отчаянное сопротивление, однако сдержать натиск маршалов Калмыкова и Артемова не смог, и Аахен, невзирая на существенные потери в кораблях и десанте, смог подавить полярные системы ПКО и начать высадку десанта на планету. В стренстаге довольно потирали руки и тоже предлагали защитникам Йорка капитуляцию. Те пока сдаться не решались и продолжали отстреливаться.
Окончательно же в бесперспективности борьбы спарапета флота убедили появление возле второй по населенности планеты Кумахи – Артаксарты – флота Каракорума и основных сил Эллады – возле колонии Шемаха. Тоноян «сдулся» и приказал спускать флаги, пока не откутачили. Следующим по логике шагом должна была быть капитуляция армии, но именно в этот момент спецназ Кумахи смог пробраться к штабу планетарной обороны и устроить там взрыв водородной бомбы, испаривший и большую часть столицы Мидлсборо, и регину вместе со всеми ее подчиненными. Такое варварство требовало примерного наказания, и армии вторжения с орбиты был устроен эпический геноцид. А то, что «спецназ Кумахи» отчего-то вел связь на этрусском языке… Консул Шейко излишним гуманизмом не страдал, а погибший спарапет Мамиконян опровергнуть официальное сообщение о своем варварском поведении никак не мог.
Тем временем гатуатер Логинов, воспользовавшись введением военного положения, отстранил от власти препозита и диадохов Пеллы, поместив их фактически под домашний арест, а корабли пелльского флота под прицелами пушек гатуатера Самохиной принуждены были принять боевые группы звездной пехоты своего сеньора. Под конец бомбардировок кумаханских войск на Мидлсборо логретта выступила с официальным заявлением о вхождении Пеллы в состав Алезии, в связи с чем Гаджиева забрала свою половину трофейного флота и повернула к родным пределам.
Окончательно был при этом решен и пиратский вопрос в Скоплении. Сопровождавшие очередной конвой «джентльмены удачи» подверглись неожиданному нападению со стороны этрусков, устроивших пиратам силами либурн, фрегатов и флаеров с «Ликтора» кровавую баню прямо на орбите Мидлсборо. Бежать удалось хорошо если каждому десятому. Объяснил такое избиение недавних союзников консул очень легко: «Пірати в Етрурії поза законом. Раніше вони були пов'язані контрактом з регіною Луньовой, але з її загибеллю він втратив силу, і ніщо не заважало нам очистити галактику від цих шахраїв».
Едва приведя свой потрепанный в боях флот в порядок, Пирский, свалив на Кучеренко наведение порядка на Мидлсборо, поспешил к Кумахе, чтобы захватить для Этрурии хоть что-то. К тому моменту возле колонии Эривань уже нарисовались ведомые лично канцлером Спесивцевым «Драккар», «Кнорр», семь ударных флаероносцев и куча десантных кораблей армии Аахена, а чингис Арифуллова официально уведомила сенат о включении кумаханской колонии Артагерс в зону своих национальных интересов. Нота была поддержана дипломатами Эллады.
Так вот и вышло, что вынесшая основную тяжесть войны Этрурия получила в свое полное распоряжение лишь имеющий весьма условную теперь ценность Мидлсборо да Кумаху, капитулировавшую, едва рядом с ней появился флот префекта Пирского. Даже без армейцев прилетевший.
– Господа. – Иван обвел взглядом зал заседаний. – В связи с увеличением числа подконтрольных нам планет закон обязывает нас ввести в свой состав еще одного члена.
– Почему бы нам не ввести в синклит Аванесяна? – обронила Виниченко. – Он уже имеет опыт реального управления державой.
– Вы это предлагаете, потому что действительно так думаете, или между вами и азнакваном есть что-то большее, нежели деловые отношения? – не удержалась от подначки Черикаева.
– А даже если и есть, то что? – с вызовом ответила Светлана.
Ух ты, какие у нас тут тайны мадридского двора, оказывается! Все чудесатее и чудесатее, как говорила одна Алиса.
А хотя чего чудесатого-то? Азнакван – парень симпатичный, все, что называется, при нем, а то, что младше Виниченко на пять лет… Да кому и когда это мешало? Одна дива, так та вообще… Мндя.
– Успокойтесь, дамы, – подал голос Данченко. – Эфор, я правильно полагаю, что мы обязаны будем рассмотреть предложение синклитика Виниченко, если она вынесет его на повестку дня?
– Пожалуй, что так, – согласился с ним Иван.
– А и вынесу! – Светлана тряхнула головой. Была бы лошадью – копытом землю бы рыть начала.
