Владислав Федосеев - Искра Вселенной
Только сейчас я стал вникать во вселенскую истину. До этого были только догадки. Мне представилась возможность общения с великими силами Вселенной. Судьбы Земли, человечества, солнц и галактик сейчас зависели от жителя Земли, Майкла Джона Луиса.
Я деловито откинулся на спинку кресла и спросил:
– Чем я могу вам помочь?
Гостья посмотрела на меня как-то странно. Я заметил, что она колебалась:
– Я вполне уверена, что ты сможешь с этим справиться. Более того, это в некотором роде зависит от решения создателя.
Где-то здесь, сказал я себе, кроется ключ ее внезапного появления. Это точно. Я почти его нащупал.
Глава 13
Она вновь посмотрела на меня своими иссиня-бирюзовыми глазами. Теперь она не улыбалась.
– Это вопрос вселенского порядка, Майкл, – спокойно сказала она, – создатель никогда не захочет менять правила игры, которым уже восемьдесят триллионов лет. Все в этой Вселенной, цивилизации, расы, движения планет и поведение солнц, все, подчиняется этим правилам, которые были заложены в основу создания Вселенной. Вся Вселенная держится на этих правилах. Твоя планета вертится по оси только потому, что эти правила существуют. Ту силу, которая заставляет Землю вертеться по своей оси, очень трудно остановить.
– А что будет, если кто-то решит нарушить эти правила? – спросил я.
– Это будет его крахом, – ответила она. – Так устроена Вселенная.
– Как с Сатаном?
– Да, как с Сатаном или как с Россией.
– Спасибо.
– Существует создатель, – продолжила она, – существует искра, и существуют ее хранители. Так было задумано изначально.
Мне стало все понятно. Я знал, что последует дальше.
– Сейчас пришло время поставить все на круги своя, Майкл. Искру необходимо вернуть ее хранителям.
Я переваривал это с осторожностью.
– Мне кажется, что искра уже стала частью меня, я не смогу вырезать ее из себя.
– О! Насчет этого не беспокойся. Когда ты прибудешь в дом искры, она сама захочет занять свое прежнее место на священном алтаре.
– А что произойдет после ее возвращения?
– Ну, мы устроим тебе встречу с ее хранителями, они примут тебя в свой Храм Небес, и ты так и останешься единственным носителем искры, которого она выбрала. Ты сможешь приходить в Храм хранителей и пользоваться силой искры в любой момент, когда тебе это будет необходимо. Но храниться она должна у них. Таковы правила игры, Майкл.
Я спросил:
– Я смогу пользоваться искрой, когда я захочу? Я правильно вас понял?
– Если это будет угодно искре, – легко ответила она. – На самом деле, Майкл, мы твои друзья. Ты тот, кто вернет искру в священный Храм. И благодаря тебе установиться порядок во Вселенной. Мы очень горды тем, что встретили тебя, и ты всегда можешь рассчитывать на нашу помощь и поддержку.
– Значит, я во всей этой игре был нужен для того, чтобы уничтожить Сатана?
– Если хочешь, можно считать, что так, более того, благодаря тебе твоя планета теперь движется к процветанию, поскольку источник термоядерной войны уничтожен.
– А что стало с империей Сатана? Ведь его армия может прибыть сюда и отомстить.
– О, за это не беспокойся, – бросила она. – Сатан держал своих солдат и генералов под принуждением. Они все ходили под страхом смерти. Так что ты и здесь дал миллионам людей вздохнуть свободно. Я уверена, они будут тебе весьма признательны за эту услугу, поскольку никто до тебя не осмелился тягаться с Сатаном. Слишком уж он был опасным существом.
Я встряхнулся. Я был настолько погружен в разговор, что пришлось сделать сознательное усилие, чтобы встать со стула.
– Хорошо, – твердо сказал я. – Я верну искру регулам.
Вопрос был решен. Гостья поднялась с кресла. Ее лицо сияло улыбкой.
– Это правильный выбор, – заявила она.
Я продолжал стоять, слегка ошарашенный, пытаясь сориентироваться в стремительном потоке событий. Мне хотелось понять, что делать дальше. Решение я уже принял, так что теперь меня уже ничто не держало на этой планете. Я сделал нетвердый шаг, собираясь сказать: «ну что поехали», – но она опередила меня.
– Там, куда мы направимся, тело не нужно, – сказала она. – Придется оставить его здесь. В новом городе регулов отсутствуют какие-либо твердые объекты. Телу просто негде будет там вступить.
Преодолевая земное тяготение, я вдруг задумался над тем, как же я оказался в такой ситуации. Должно быть, еще восемь тысяч лет назад где-то в тумане времени нити судьбы стали переплетаться, готовя для меня эту роль. Неужели все это было спланировано заранее, за долгие тысячелетия до того, как это все произошло? Неужели я не мог найти себе другое увлечение, кроме как стать альпинистом? Так секунда за секундой я начал приходить к чему-то определенному. Возможно, выход из тела сыграл здесь свою роль, поскольку в минуты экстериоризации вам кажется, что вы вытащили занозу из пальца. Причем занозой в этом случае будет тело, а пальцем будет ваше собственное «я», сотканное из вечного нетленного материала. В такие минуты, как правило, ты всегда ощущаешь состояние внутреннего восторга.
– Почему мы не помним свои прошлые жизни? – спросил я.
– Они иногда приходят во снах, – ответила она. – Человеческая душа, то есть то, что мы называем «я», – бессмертна. Она не может умереть и имитирует смерть забыванием.
– Но зачем? – спросил я. – По-моему, было бы приятно думать, что ты никогда не перестанешь осознавать то, что ты осознаешь.
– Это зависит от того, какую игру ты себе выбрал и от уровня согласия других существ, живущих рядом с тобой. На каждой планете разные игры.
Ее тело вдруг растаяло в воздухе, как чеширский кот из «Алисы в стране чудес».
– Ого! – удивился я. – Как вы это сделали? У меня такого не получалось.
– Это ментальная проекция, – ответила она. – Энергетическая видимость, созданная в противоположность действительности.
Я окончательно выбрался из тела и посмотрел на него со стороны. Нет, не глазами, а внутренним восприятием. Такую способность часто вырабатывают слепые люди. Они видят внутренним взором. Мое мясное тело, которого на этой планете принято называть Майклом, сидело в кресле, опершись на мягкие подлокотники. Сначала я испугался и подумал, что могу умереть. Потом я испугался и понял, что не могу умереть. В таком состоянии вы всегда знаете больше. Ваши чувства обострены, а пятьдесят два вида восприятий являются магическим кристаллом в безбрежной пустоте бренного мира.
– Куда мы направляемся? – спросил я.
Причем общение в таком состоянии проходит гораздо мягче и легче, чем при использовании звуковой волны. В земном языке больше подходит слово «воздушный», правда, идея, переходящая от одного существа к другому, вовсе не имеет к воздуху никакого отношения.
– В систему Глинзо, – ее концепт возник прямо перед моим призрачным носом. – На земных астрономических картах ее называют Сириус или Пес. Регулы построили там новый город и восстановили Храм Небес для искры.
– Я не имею опыта перемещения в таком состоянии, – начал я.
– Неправда, Майкл. Ты не раз это делал на Земле.
– Но я просто перемещал пространство вместе с телом, и все. А здесь приходится действовать вне пространства, вне времени, вне энергии и вне материи. Или за их пределами.
– Принцип действия очень похож. Вначале ты определяешь координаты, а потом решаешь, что ты уже там, и ты там.
– Но я не знаю координат, – признался я.
– Я поведу тебя, – сказала она. – Займи мое пространство, и ты увидишь, о чем я думаю.
Я попробовал и увидел ее концепт. Храм регулов находился в созвездии Черного Пса. Если смотреть с Земли, то оно похоже на квадратную коробку.
– Ты готов, Майкл?
Я ощутил ее коммуникационные лучи. Она как будто взяла меня на буксир.
– Да, – ответил я.
– Тогда вперед.
Фуххх, и мы оказались там, мгновенно, без каких-либо задержек во времени.
Я ожидал увидеть планету с какими-нибудь большими кратерами, где в труднопроходимом месте покоится алтарь для искры, но то, что предстало перед моим взором, нарушило все границы творческого воображения. Передо мной был город! Самый настоящий город, в котором жили существа, называющие себя хранителями искры. Вот только город этот был соткан из прозрачной дымки, подвешенной в пространстве. Он был похож на воздушный замок, подсвеченный изнутри лунным светом. Любуясь на это великолепие, сотканное из теней и света, я пожалел, что не был художником. Фотоаппарата у меня тоже с собой не было, поэтому я отбросил идею запечатлеть это невероятное видение.
Он блестел в лунном свете, словно таинственный город-призрак, завораживающий своими очертаниями призрачных башен. По мере того как протекали призрачные мгновения и призрачный космический ветер теребил призрачные мерцающие очертания, мой призрачный взор сконцентрировался на чисто призрачном восхищении и придал ему большую убедительность.
