Любовь Пушкарева - Синто. Героев нет
– Ну, я, наверное, вас оставлю, – сказал Вольф, закончив возиться, и поцеловал меня в щеку, заглянув в глаза.
– Спасибо, – сказал отец ему в спину.
Когда закрылась дверь, мои мысли разбежались, и единственное, что я выдала:
– Все хорошо. Все обошлось.
Собравшись, я коротко рассказала о том, что было на Совете, о полете к Грюндерам. О встрече с Первым Синоби умолчала, Ронану уж точно не надо об этом знать. Потом пересказала собственно акцию, показала шрам и закончила тем, что Хореса я считаю вполне адекватным. Они слушали молча и не перебивали.
– Тебе только что пришла посылка курьерской почтой, – сказал отец, когда я закончила, и отдал мне сверток. – Подарок Лорда Синоби на твое наследование.
Это оказался новый армкамзол, в нагрудном кармане лежал инфокрис. Я достала его и вставила в транслятор. Отец и Ронан не спускали с меня глаз. Вопреки ожиданиям, это оказалось не видеописьмо, а текстовая информация. Обоснование моей кандидатуры для осуществленной операции. М-да… Чувствую что отец от меня не отстанет, пока я ему все не выложу.
– Ронан, нам надо поговорить с твоей сестрой наедине, – услышала я его отчужденный голос. Брат глянул на меня, желая удачи, он знал, что означает подобная интонация, и молча вышел.
– Рассказывай.
– Почему ты злишься?
– Рассказывай! – отец готов был сорваться. Я ничего не понимала.
Я рассказала о моем ночном походе к Первому Синоби. Отец встал и заметался по комнате.
– Ты дура, – зашипел он в конце концов, – он с ума сходил от Лин-Ары, а тебе удалось переключить эту страсть на себя!
– С чего ты взял? – я думала, он меня ударит вместо ответа.
– С того, что я знаю этого крысодлака! Ты знаешь, что он пытался покончить с собой, когда умерла твоя мать? Семейные медики спасли его, но полностью скрыть не удалось… Только старый Синоби смог заставить его жить. Он псих! А ты отправилась к нему ночью и очень удачно оголилась. Лицом ты похожа на меня, но фигурой – в маму. И родинка на груди, вернее, отметина от нее… – отец шипел, стараясь не кричать, это было страшно.
– Папа…
– Что папа?! Он требует, чтобы мы перестроили работу и ты вернулась на Синто! Я не понял, чего вдруг… Теперь понимаю.
У меня покатились слезы.
– Что ты ревешь? Что ты теперь ревешь? – Я продолжала беззвучно плакать. Отец повернулся ко мне спиной, постоял так, а потом развернулся и обнял.
– Я от вас не уеду, – прошептала я.
– Успокойся, я ему тебя не отдам. Я найду причину оставить тебя здесь, тем более что ты действительно нужна. Успокойся.
Странное дело, я не боялась Синоби как такового, почему-то я была уверена, что зла он мне не причинит. Я боялась расстаться с ними со всеми, с отцом, Дарелом, Ронаном, даже с Дином и Тукином, к которому я привязалась. Это были близкие мне люди, я хотела быть с ними.
– Успокоилась?
Я закивала головой.
– Не кисни, все будет хорошо. – Я опять закивала. – Надевай подарок, а старый я верну им при случае.
Вот странно, мечтала ведь о новом армкамзоле, а теперь готова его выбросить. Тем не менее, я сделала то, что велел отец.
– Ну? Брата напугаешь заплаканной физиономией.
Я быстренько умылась и постаралась привести себя в порядок.
– Пусть Ронан побудет один день здесь, с тобой, Вольф перемучается как-нибудь.
Я опять закивала. Отец поцеловал меня в висок на прощание.
Когда он вышел, зашел брат, я попросила его ни о чем меня не расспрашивать. Мой милый братец меня послушался и принялся травить байки о местных интригах. Удивительное дело, то, что раньше меня угнетало, теперь успокоило.
Мы провели день вместе, я показала ему учебку, мы немного полетали в имитаторах, посмотрели дела моих лучших спецкурсантов. Нам было очень хорошо вместе, последние две недели стали расплываться и забываться как плохой сон.
Переночевал брат у меня, мы проговорили почти до би-утра. Я провела его, послав с ним Каса и Пола так, на всякий случай.
– Я рад, что все обошлось, – шепнул Ронан мне на прощание.
– Я тоже, – и он поцеловал меня, как всегда.
Когда я возвращалась к себе, меня перехватил Вольф.
– Ну, наконец-то… – и затащил к себе в комнату. Я не сопротивлялась.
Как же все хорошо, спасибо, Судьба.
Пролетели три счастливых дня, мне начало казаться, что я никуда не улетала и просто видела плохие сны. Но ночью, во сне, я увидела черные глаза, полные боли и отчаяния, мне приснился Хорес таким, каким я увидела его впервые. С придушенным криком я подскочила в постели, через секунду поняла, что это был лишь сон. Дарел проснулся и принялся меня утешать.
– Все хорошо, девочка, ты дома, со мной…
Я легла обратно; прости Судьба, я не имела права забывать его, забывать клятву, теперь я буду помнить.
– Вот ведь… говорили, что не будет никаких последствий, – продолжал Вольф, обнимая меня, – а последствия всегда есть…
Хелен-Инга стала главой рода Тобин, Первой Тобин. Ее отец очень тяжело перенес очередное ограбление пиратами его судна и решил передать полномочия дочери, а сам заняться здоровьем и внуками. Я послала видеописьмо с поздравлениями, нелегко ей, наверное, сейчас, ведь она еще очень молода. В ответ я получила полуофициальное письмо, в котором она интересовалась, можно ли пообщаться с моим отцом. Я предупредила отца и дала его коды, они что-то обсудили, но отец, из врожденной вредности, не спешил делиться информацией. Прошло две недели после моего возвращения, а я никак не могла придумать, как мне узнать о судьбе Даниэля Хореса-Ташин, не привлекая внимания к своему интересу. И тут Судьба напомнила мне, что жизнь не только праздник в окружении близких людей, омрачаемый лишь легкими угрызениями совести и неудовлетворенным любопытством.
В один из би-вечеров меня перехватил Дин Таксон, он был нервным и мрачным. Первое, что пришло в голову – заговор, убили президента, и нам всем придется уносить ноги. Мы зашли к нему.
– Что случилось? Глядя на тебя, можно подумать, что свергли президента, – попыталась я пошутить.
– Нет, все не так плохо, а может, еще хуже. Это как смотреть.
– Дин, не в твоих привычках плести языком. Что случилось?
– Извините, леди ВикСин. Не знаю… Не знаю, как начать. Вот… – и он вставил инфокрис с текстом. Я принялась читать, это оказалась история болезни, рассеянный склероз…
– Я попросил у Вольфа его личный архив на лучших курсантов, и среди крисов с эгофайлами оказался этот.
– Что ты хочешь сказать? – голос не слушался, я не могла нормально вздохнуть.
Вместо ответа Дин пролистнул файл…. Дарел Вольф, генерал в отставке, ректор двенадцатого училища…
У меня все поплыло перед глазами… Это не опухоль, которую можно вырезать, не проблемы с сердцем или сосудами, которые можно подлатать. Не с каким-то органом, который можно заменить, на худой конец. Да, все сейчас лечится, и это тоже. Но такое лечение могли себе позволить очень немногие, это все равно, что полностью омолодить себя. Очень долго и очень дорого.
Мне вспомнилось, что Дарел стал подволакивать ногу, объясняя это старой травмой. Дата диагноза – чуть больше года назад.
– Сволочь, засранец, тварь, – застонала я. – Годы – это не только потери, но и уроки… «Научился ценить подарки Судьбы»… Тварь, знал, что скоро сдохнет, и решил напоследок сделать девочке приятное…
Дин в ужасе смотрел на меня. Я не удержалась и завыла, обхватив голову руками. Выпустив боль, я посмотрела на Дина.
– Я найду деньги. Но как уговорить его лечиться? – спросила я спокойным деловым тоном. Дин замотал головой, приходя в себя.
– Ваши перепады… – промямлил он. – Я думаю, если вы объясните ему, насколько он для вас дорог, пригрозите… он послушает.
– Пригрозить чем? Помереть вместе с ним? Он не поверит.
– Нет, внушить, что он вам жизнь поломает.
– А ведь поломает, – сказала я грустно. – Я не хочу его терять. Только не это. Ведь это будет ужасно глупо.
– Только вот пассаж о глупости его не проймет, даже я не понимаю, почему это будет глупо.
– Потому что бессмысленно! Этого же можно избежать, реально можно. Без каких-то сверхнапряжений.
– Вы уговорите его, леди ВикСин, вы и мертвого уговорите, – заверил меня Дин.
– Надеюсь, ты прав, потому что иначе я его возненавижу. И убью. Любила – убила.
– Мрачные у вас шутки.
– Это не шутки, Дин. Увы, не шутки.
Я развернула тихую, но активную деятельность. Слетала к брату, там, подальше от Вольфа, узнала, где и за сколько такое лечат. Самые подходящие клиники были на Тропезе и Синто, но на Синто получалось бешено дорого, потому что Вольф не гражданин и не служил по контракту у нас. Значит, Тропез. У меня была треть нужной суммы, учитывая, что я не успела вернуть брату деньги, как собиралась. Где брать остальное? Спрошу отца, не даст, так, может, что-то посоветует.
– Ты с ума сошла! Да что у тебя каждый месяц происходит? Ты ходячее несчастье. – Кричит, значит, все будет хорошо. – А ты знаешь, что твой ректор выпытывал у меня ненароком, сколько стоит инорожденный ребенок и как у нас относятся к детям, у которых родители иностранцы? С чего бы ему понадобилось такое знать?
