Владислав Выставной - Карантин
— Следопыт! — простонал сыщик. — Спасай, родимый!
— Минутку, — холодно сказал старик. Его самого медленно обвивал мерзкий дрожащий отросток. — Дайте нащупать след…
— Да шут с ним, со следом! — заорал Хитрук. — Хоть куда-нибудь! Оно же мне в рот лезет!!!
В следующий миг они уже лежали на какой-то плоской поверхности — тяжело дыша, но радуясь привычным ощущениям тела.
— Господи, — хрипел детектив. — Никогда в жизни я не испытывал такого страха… Что же это за чертов мир такой?!
— Думаю, это был мир-ловушка, — задумчиво сказал Следопыт. — Я слышал про такие, но не очень-то верил.
— Мир-ловушка? — повторил Гильза. Он брезгливо стряхивал с одежды прилипшую слизь.
— Да, — кивнул Следопыт. — Даже не мир — маленький такой мирок, созданный хищником вокруг себя. Как нора у муравьиного льва: муравей попадает в песчаную воронку — и медленно, неуклонно сползает к голодной пасти. Просто и гениально.
— Все! — решительно сказал детектив, отряхивая лохмотья. — Считайте, что я заработал очередную фобию… Однако, где это мы теперь?
Только сейчас Гильза поднял голову и огляделся.
Трудно было понять — такова структура этого мира, или же они находятся в каком-то огромном запутанном… Это слово выпало из головы, и никак не желало возвращаться, несмотря на все усилия…
— Лабиринт… — медленно произнес Хитрук.
— Да, точно — лабиринт! — встрепенулся Гильза. Вот оно, это слово!
Обширная плоскость, на которой они находились, перетекала в многочисленные пандусы или переходы, устремлявшиеся вверх и вниз, к таким же, сравнительно небольшим плоскостям, и все пространство вокруг было заполнено бесконечной мешаниной этих переходов — от плоскости к плоскости…
— Что-то везет нам на экзотические миры, — заметил детектив. — Что, нельзя было выбрать хоть один нормальный?
— Это ведь Хорос… — проговорил Гильза, заворожено разглядывая этот бесконечный лабиринт.
— Хорос… — проворчал сыщик. — Будто этим все сказано!
— Смотрите! — вскрикнул вдруг Следопыт, вскакивая на ноги. — Вон там!
Он указывал куда-то вдаль, где по одному из бесчисленных переходов двигалась маленькая человеческая фигурка.
— Неужто это… — щурясь, проговорил детектив.
И вдруг заорал:
— За ним!
Друзья бросились по ближайшему переходу, который, казалось, вел в нужном направлении. Они бежали, стараясь не упустить и вида далекую фигуру, которая то исчезала, прикрытая плоскостями и переходами, то появлялась вновь.
Наверное, бежали они долго. По крайне мере, так казалось. Потом перешли на усталый шаг. Затем и вовсе замерли.
— Что за чертовщина! — тяжело дыша, произнес Хитрук. — Мы совершенно не приближаемся к нему!
— Это какая-то иллюзия, — предположил Следопыт. — Мир-лабиринт, каких много. Хотя, я не понимаю, зачем мы гонимся за этим незнакомцем. Ведь вашего друга давно уже нет в этом мире…
— Так чего же ты!.. — возмутился было Хитрук, но махнул рукой и устало опустился на все такую же плоскую поверхность. — Ладно, поехали дальше!
Следующий мир встретил скитальцев куда более радушно: здесь было нормальное небо и солнце над головой, холмы и тенистый лес. Было тепло и влажно. Хотелось улечься под ласковые лучи местного светила — и загорать, загорать…
Следопыт немедленно уселся в густую траву — ловить ускользающий след Хороса.
— Вот это другое дело! — заявил детектив, с удовольствием потягиваясь и похрустывая суставами. — Хватит уже с нас экзотики!
Словно в насмешку над словами детектива из ближайших зарослей кустарника появились полуголые люди с копьями, сплошь покрытые дикими цветными татуировками.
Гильза немедленно ощутил, как холодная крепкая рука опустилась ему на шею. Рядом возникло жутко разукрашенное лицо. Выкаченные глаза впились в татуировку на шее.
— Враги! — удовлетворенно сказал приглушенный голос. — Они, все-таки решились!
Это переводил детектор, в виде амулета висевший на шее детектива.
— Мы не враги! — попытался возразить Гильза. — Мы просто…
— А это что? — оскалился размалеванный дикарь, ткнув острым ногтем в татуировку на шее Гильзы.
Он повернулся к группе соплеменников и крикнул:
— Апуа-Пуа прислали нам вызов! Это война!
Над лесом разнесся свирепый многоголосый вопль. На поляну высыпало множество столь же ярких, сколь и пугающих своим видом аборигенов.
— Ну, нет! — прорычал детектив, глядя на приближающихся парней с длинными копьями. — С меня хватит…
Он поднялся на ноги и принялся засучивать рукава своего рубища:
— Война так война!
В тот же миг у Гильзы словно сгорели предохранители. Он ловко извернулся — и двинул кулаком наглому аборигену промеж глаз. В руке у курьера осталось трофейное копье.
— А-а-а!!! — взревела толпа.
— Ага!!! — проревел в ответ детектив, потрясая над головой кулаками.
Гильза бросился на защиту детектива, у которого, видимо, от стресса, «поехала крыша». Но глядя на приближающуюся армию дикарей, он понимал: положение безнадежно.
— Я вас на куски порву! — орал сыщик. — Зубами грызть буду! Да я вас по судам затаскаю!
Аборигены плевать хотели на угрозы: они приближались.
— Вы у меня землю есть будете! — разорялся детектив. — Я научу вас родину любить, поганцы, эдакие, дикобразы!
Гильза с изумлением наблюдал, как детектив вдруг поднял над головой ладони с растопыренными пальцами и, дико хохоча, принялся отплясывать какой-то невероятный танец.
Неизвестно, входило ли это в изначальные планы местных жителей, или же на них произвела впечатление дикая пляска детектива — но сразу же убивать непрошенных гостей не стали. Их просто взяли в плотное кольцо — и стали столь же воинственно приплясывать, тыча в их сторону копьями и медленно сжимая кольцо.
— Эй, Следопыт! — продолжая своих телодвижения, сквозь зубы процедил Хитрук. — Быстрее след ищи! Похоже, у них ритуальные танцы начались! Скоро начнут ритуально убивать!
Кольцо все сжималось, то ли рев, то ли песня аборигенов становилась все громче, а выпады копьями — все агрессивнее. И, наконец, издав душераздирающий вопль, дикие воины ринулись на несчастных скитальцев.
Гильза успел увидеть, как сразу несколько копий вошло в его полупрозрачное тело…
…которое уже находилось далеко-далеко.
В другом мире.
След вел все дальше и дальше. И друзьям пришлось пройти еще через целый ряд миров. Были здесь и пустынные, вроде бы, вовсе не заселенные миры. Были дружелюбные и гостеприимные, где с путниками охотно делись кровом и пищей. Были и такие, где от местных жителей приходилось спасаться бегством.
Как бы там ни было, Хороса не оказалось ни в одном из этих миров.
Но больше всего друзей поразила конечная точка этого изматывающего маршрута.
След привел их обратно.
В Лагор.
Стоя посреди Площади Всех Миров, глядя на мрачное великолепие башен Магистрата, Гильза недоуменно бормотал:
— Как же это может быть? Почему же мы не нашли его там?
— Сам не пойму… — проговорил Следопыт. — Может, мы идет прямо у него по пятам? Все это похоже на запутывание следов. Может, он пытается сбить вас с толку?
— Зачем ему нас запутывать? — возмутился детектив. — Зачем сбивать с толку?
— Кто его знает? — Следопыт пожал плечами. — Может, он не желает видеться с вами…
— Ну, знаете… — Хитрук начал закипать. — Это уже ни в какие ворота не лезет! Может, это вы заблудились?
— Кто, я?! — Следопыт недоуменно посмотрел на сыщика.
— Да, вы! Может, вы не такой уж хороший Следопыт, каким пытаетесь казаться?!
— Но зачем, зачем мне это нужно?! Зачем мне тратить время, подвергать себя опасности, путешествуя с вами? Зачем?
— Действительно… — неожиданно сник Хитрук. — Какая-то ерунда получается…
Что ни говори, а поиски зашли в тупик. Гильза чувствовал себя совершенно разбитым, измученным. Он был готов сдаться. Может, им просто не судьба найти Хороса. Бывает ведь так — просто не судьба….
С другой стороны, у них теперь было серьезное оружие против Паутины. Маленькую латунную ловушку с невидимым и невесомым грузом удалось пронести через все миры. Если сварлоки правы — ее содержимое должно помочь обитателям Земли, попавшим в опасную зависимость от собственных мобильных телефонов.
Но теперь вставал совершенно неразрешимый вопрос: как этот ценный груз протащить сквозь непреодолимый Барьер?
И чего там говорить — теперь, когда поиски Хороса завершились ничем, надеяться было больше не на что. Гильза чувствовал себя навсегда отрезанным от родного мира…
— Друзья мои, вы не представляете, какую досаду я сейчас испытываю, — сказал вдруг Хитрук.
