Мэтью Мэзер - Кибершторм
Хотя нам было не до шуток.
Мы дошли до парковки.
– Вот она, – радостно сказал Чак, указывая вверх, на свою машину.
Я впервые за много дней видел его таким возбужденным.
По Вестсайдскому шоссе из центра с грохотом проехала армейская колонна. Если раньше присутствие военных успокаивало, то теперь начинало злить.
Что они тут делают, черт побери? Почему не помогают нам?
По сети расходились слухи о том, что авиация доставляет припасы, однако я уже ни во что не верил.
Я поднял глаза на пикап Чака. Теперь такая высота – примерно пятьдесят футов – оказалась нам на пользу: с машин на нижних уровнях сняли аккумуляторы и вообще все мало-мальски полезное, а фургон еще выглядел целым.
– Думаешь, удастся подцепить к нему лебедку?
Перед машиной находилась платформа рекламного щита, прикрепленного к зданию.
– Твоя лебедка рассчитана на двадцать тысяч фунтов, так?
– У троса диаметром полдюйма предел прочности – двадцать пять тысяч фунтов. С моей малышки я снял все лишнее, чтобы улучшить расход топлива, – заметил Чак, считая в уме, – но все равно вместе с защитой днища она должна весить тысяч семь.
– Рискованное дело.
В нашей компании был только один инженер – я, и, по моим подсчетам, стаскивая машину с этажа, мы уменьшим размах колебаний, если будем подтягивать ее на лебедке.
– Значит, Винс согласился стать ковбоем на этом родео? – спросил Чак, качая головой, когда мы проходили под щитом.
Для успешного осуществления операции было бы лучше, если бы лебедкой управляли из машины. Мы могли бы запустить лебедку и оставить так, без водителя, однако возникал риск, что она сломается. Лично я бы не рискнул, однако Винс больше доверял моим расчетам, чем я сам.
– Согласился – в обмен на то, что мы доставим его к родителям, которые живут рядом с Манассасом. А мы все равно едем примерно в ту же сторону.
Не отрывая взгляда от машины, Чак стал составлять план.
– Сегодня снова пойдешь за продуктами, а я начну паковать все снаряжение, которое мы сможем унести.
Я вытащил смартфон. Мы до сих пор были в сети – даже здесь. Винс уже работал на новом ноутбуке, однако тысячи утраченных фотографий возместить было невозможно.
Я как раз начал писать Винсу, когда рядом с его именем появился значок входящего сообщения.
– Нам понадобится много воды, – продолжал Чак, – и…
– Завтра утром с обращением к народу выступит президент, – сказал я, читая с экрана телефона. – Обращение будут передавать по всем радиостанциям. Нам объяснят, что происходит.
Чак медленно выдохнул.
– Наконец-то.
Я убрал телефон.
– Если эта штука с пикапом не сработает, угоним что-нибудь с улицы. Нужно выбираться отсюда.
– Конечно, нужно, но самый верный вариант добраться до Шенандоа – поехать на моей малышке.
Над головами раздался низкий гул, и мы отошли от парковки, чтобы взглянуть на небо. Шум постепенно нарастал, и в конце концов перед нами возник военный самолет, летящий над верхушками зданий. Из грузового люка выпал большой поддон, над ним раскрылся парашют.
– Припасы сбрасывают! – закричал Чак и поспешил по снегу в сторону Девятой авеню.
За углом нас встретила сюрреалистическая картина – длинная череда ящиков, медленно спускающихся на парашютах. Вдали гудели десятки самолетов, разбрасывавших груз в разных частях города.
Я завороженно следил за ними.
– Не знаю, радоваться или бояться…
Один ящик рухнул рядом на снег недалеко от нас, и откуда ни возьмись к нему побежали десятки людей.
– Идем, – кивнул мне Чак, – посмотрим, чем там можно поживиться.
И побежал к толпе, размахивая винтовкой.
Покачав головой, я последовал за ним.
20-й день
11 января
– Ты знал, что человек – единственный вид животных, у которого три вида вшей?
– Нет, не знал, – ответил я, почесав сначала голову, затем плечо.
Винс внимательно разглядывал свой свитер.
– Да, пару недель назад я смотрел передачу на канале «Дискавери».
Мы собрали всех в коридоре, чтобы послушать речь президента, запланированную на десять утра. В коридоре потеплело. По вечерам мы отключали керосиновый обогреватель – было слишком опасно оставлять его работающим на ночь.
Двадцать семь человек в коридоре, а также Ирина и Александр, охраняющие пятерых пленников в своей квартире. В здании тридцать четыре души, причем все на шестом этаже – и еще девять трупов на втором.
Бородины сами предложили посадить банду Пола в своей спальне. Лорен хотела, чтобы мы держали их подальше от детей, однако распылять силы было непрактично, да и небезопасно. Мы отказались от обороны входа и лестницы и сосредоточились на охране забаррикадированного коридора.
Ирина успокоила Лорен, сказала, что если дверь в их спальню откроется, они сразу начнут стрелять, и что через пару дней пленники ослабеют настолько, что уже не смогут напасть.
– Головная вошь и лобковая – они не такие уж вредные, – продолжал Винс, – а вот платяные… – Он пристально вгляделся в свой свитер, подцепил что-то и показал мне. – Вот это настоящие гады. – Он раздавил вошь пальцами.
Радиолюбители горячо обсуждали предстоящее заявление президента – ходили слухи о том, что началась война, что в нашу страну вторгся враг, что во всем виноваты русские, иностранные террористы, китайцы, местные террористы, иранцы. У каждого была своя теория.
Еще более зловеще звучали сообщения в сети о том, что на Пенсильванском вокзале и «Джевитце» сотни и даже тысячи трупов и что холера перекинулась на Центральный вокзал. Ходили слухи об эпидемии тифа.
– Кажется, лобковых вшей у меня еще нет, – сказал Винс, глядя на свой пах. – А если бы и завелись, то не страшно. Все равно в последнее время особых успехов у меня по этой части нет.
Он рассмеялся и посмотрел на меня. Я улыбнулся, качая головой.
Ричард сердито зыркнул на нас.
– Заткнитесь вы со своими вшами! Ничего не слышно!
Дом постепенно превращался в выгребную яму, однако отношения между его обитателями портились еще быстрее.
– Это просто какой-то журналюга, – пожал плечами Винс. Речь президента пока не началась, и мы слушали рассуждения комментатора о том, чему она будет посвящена.
Я посмотрел на Ричарда и попытался разрядить обстановку.
– Он прикалывается, хочет поднять настроение…
– Хватит с нас ваших приколов, – зарычал Ричард. – Использовали нас как приманку, шпионили за нами!
Соседям стало известно, что мы следили за их перемещениями с помощью сети Винса и что собирались устроить засаду банде Пола, не говоря остальным, что происходит.
Ричард и Рори пришли в ярость, однако Чак разозлился не меньше.
– И не просто так! – взорвался он. – Один из вас – их шпион!
Он уже не сдерживался, зная, что завтра утром мы уедем.
– Шпион? Их шпион? – сердито воскликнул Рори. – Кто такие «они»? Ты себя-то слышишь?
Чак обвиняющее указал на Рори.
– Ты вообще молчи. Только ты был рядом с квартирой Пола…
– Я же говорил, что остановился там, чтобы покопаться в мусоре. Не знал, что за нами наблюдают.
– Ах ты, скользкий гад! Ты все время вел разговоры про хакеров, и, кроме того, я видел, как ты разговаривал со Стэном…
– Хочешь знать, кто приятель Стэна?
Рори указал на Ричарда.
– Поговори с ним.
– Только меня не втягивай, – покачал головой Ричард.
– Почему бы и нет? – спросил я.
Ричард рассмеялся.
– Ты ведь с помощью этой системы следил за Лорен, так?
Я не сдержался.
– Заткнись!
Лорен, сидевшая рядом со мной, отняла у меня руку и закатила глаза.
– А ваш новый друг? – продолжал Ричард, указывая на Винса. – Что вам известно о нем? Случайно оказался здесь – появился ниоткуда, и никто его не знает. Если…
Чак встал.
– Этот парнишка спас твою шкуру и жизни еще многих людей. Без нас все вы были бы на улице, умирали бы на Пенсильванском вокзале, или же Пол обчистил бы вас до нитки. Лучше скажи ему спасибо!
– Ой, мы должны быть благодарны вам?.. Между прочим, о людях забочусь я, – Ричард махнул в сторону китайцев, сжавшихся у него за спиной. – А вы тем временем баррикадируетесь в своем дворце, кормитесь из тайника с продовольствием. Да и кто назначил вас полицейскими? Почему вы не раздадите оружие, чтобы мы могли защищаться?
Это была больная тема.
Мы с самого начала оставили оружие себе, а когда Чак что-то заподозрил, то вообще наотрез отказался делиться им с другими.
Дети Вики, молодой беженки, сидевшие на диване в центре коридора, заплакали.
– Я скажу тебе, почему полиция – мы, – улыбнулся Чак. – Потому что оружие у нас!
Рори расхохотался.
