Максим Хорсун - Кремль 2222. Арбат
– Удивительно, но раньше в Москве было почти невозможно увидеть звезды, сияние электрических огней затмевало их свет. Так, Полярная – там, север – тут, а справа, значит, Арбатский переулок. Я подожду тебя здесь, а ты разведай – куда и что. Негоже переть напролом с двумя мешками золота по улице, которую контролирует непонятно кто. Маркитанты ценят выгоду, а что может быть выгоднее, чем нашпиговать двух залетных пассажиров свинцом да прикарманить их скромные пожитки?
Лан вопросительно посмотрел на киборга. Титан говорил дело, но было как-то тревожно оставлять беглого чемпиона наедине с золотом. Доверие – доверием, но вдруг перемкнет старого любителя красивой жизни, и пиши пропало. А золото-то – кремлевское, общинное…
– Иди-иди, – ухмыльнулся Титан. – Не нужна телепатия, чтобы понять, что ты думаешь обо мне гадости. Твоя рожа, сынок, – как открытая книга. Но я тебя не кину. Не для того путь с тобой делил, чтоб поступить как падла.
– Ладно. – Лану стало немного совестно, правда – совсем немного. – Обожди здесь.
Вход в здание на углу Арбатского переулка был завален, киборг забрался в задрапированный густой тьмой угол, словно паук. Уселся на засыпанное битым кирпичом крыльцо и трепетно прижал к себе оба мешка.
– Осторожней там! – напутствовал он Лана шепотом. – Определи, где барыги окопались, и сразу дуй обратно. На рожон не лезь. А то и вправду мне придется оставить золото себе…
Лан пошел вперед. Двигался он быстрым, легким шагом, держась, где это было возможно, возле стен и стараясь использовать любые возможные укрытия. Глаз по-прежнему выхватывал остатки надписей, благо тьма отступила, уступив место сумеркам. «Аптека» – с одной стороны, «Деловой центр» – с другой. Аптека – это хорошо, вроде до войны здесь можно было приобрести лекарства. Деловой центр – подозрительно, на «деловых» он насмотрелся в Новоарбатовке. Поменьше бы деловых, а побольше б идейных, того гляди и очистили бы Москву от мутировавшей нечисти и зажили бы, как люди. Снова «Золото»… Складывалось впечатление, что продажа драгоценностей в Москве была сконцентрирована именно на этой улочке.
А еще ему мерещилась музыка: неровная, с не всегда попадающим в такт глухим барабаном. Может, это ветер доносил отголоски варварских мелодий, звучащих над Ареной? Ведь Новоарбатовка, по идее, находилась неподалеку. А может, это размышления о довоенном времени спровоцировали звуковую галлюцинацию.
Лан замер и прислушался. Музыка оборвалась. Значит, в натуре, показалось.
Руины справа густо обросли растениями-мутантами. Почувствовав теплокровного, кусты да деревья зашевелились. Лан тенью переметнулся на другую сторону, однако растительность не желала успокаиваться: ветви скрипели, листва требовательно шуршала. Что-то тут было не так…
Загромыхало ржавое железо. Лан проскользнул сквозь проем витрины внутрь ближайшего строения, упал на пол и осторожно выглянул наружу. Возле кромки растительности виднелся малоприметный ржавый корпус: это был то ли трамвай, то ли троллейбус. Сейчас же Лан заметил, что окна этой машины закрыты металлическими листами, которые выглядели значительно свежее остального хлама. Значит, кто-то позаботился, чтоб внутрь «троллейбуса» не задувало.
Снова громыхнуло. Со скрипом открылась дверца-гармошка, и в корпусе образовался подсвеченный пламенем светильника проем. Грянули нечеткие голоса, зазвенело стекло.
– Да пошли вы все! – прокричал некто, растягивая гласные. – Это у вас аккорды неправильные!
Из проема выпрыгнул длинноволосый молодой человек, в одной руке он сжимал помятую шляпу, а во второй – маленькую, почти детскую, гитару. Лан удивленно выдохнул: обычно на улицы Москвы мужики выходили с оружием, а не с брынчалками.
– И больше не занимайте у меня на выпивку! – успел выкрикнуть юноша до того, как дверца-гармошка встала на место. – Укурки! Я ухожу из группы! – он несколько раз пнул ржавый борт, а потом забросил гитару на плечо и пошел быстрым шагом вверх по улице. Судя по вихляющей походке и взвинченному голосу, молодой человек был изрядно пьян. Лан выбрался из проема витрины и поспешил следом, постепенно сокращая дистанцию.
– Пусть вам барабанщик на гитаре играет, придурки! – злобно бормотал под нос юноша. – Малолетки! Ни слуха, ни чувства ритма! Вот я соберу новую группу, а вы будете в очереди за моим автографом стоять!
Парень явно знал, куда идти, и чувствовал себя на Арбате в полной безопасности. Проходя перекрестки, обиженный гитарист даже не смотрел по сторонам. Лан же то и дело оглядывался, но улица по-прежнему была пустынна. Только он и молодчик, зацикленный на своих мыслях.
Метров через двести юноша приостановился, резко свернул в переулок. Он остановился возле стены, которая отличалась от остальных обилием по-прежнему пестрых граффити. Гитарист уткнулся, чтобы не качаться, лбом в надпись «КИНО», выведенную внутри стилизованного черного солнца, отставил звякнувший струнами инструмент и расстегнул ширинку. Лан понял, что более удобного момента взять «языка» и не придумать.
Гитарист запрокинул голову и томно вздохнул, сразу же послышалось бодрое журчание. Лан рывком преодолел разделяющее их расстояние, одной рукой закрыл парню рот, а второй обхватил поперек груди и пихнул на стену, наподдав, заодно, по коленям сзади. Юноша треснулся лбом об надпись «Цой жив!» и свалился в сделанную им же лужу. Лан, не отпуская хватки, опустился рядом.
– Тихо! – проговорил он. – Или сверну шею!
Юноша, вообще-то, был жилистым и крепким. Соответственно, в два счета расправиться с ним бы не получилось. Но угроза подействовала. Гитарист покорно замычал и несколько раз кивнул, тогда Лан, орудуя одной рукой, проверил его карманы. Пальцы наткнулись на рубчатую рукоять пистоля. Сердце радостно заухало: вот стоящая добыча! Пистоль оказался старинным, как говорят старики, – «советским», с оттиснутой на рукояти звездой. ТТ! Годится! Как же в этом приключении ему не хватало приличного оружия! Однако выходит, что гитарист не так-то прост.
– Я сейчас уберу руку, и ты тихо и внятно назовешь себя, – прошептал Лан.
Но стоило ему отнять ладонь, как юноша зашипел, чуть заикаясь от переполнявших его чувств:
– Т-тебе конец! Т-ты не знаешь, с кем с-связался!
– А с кем? – хладнокровно осведомился Лан, морщась от запаха перегара.
– Я – м-маркитант! – выпалил юноша, важно надув щеки.
– Да ну! – Лан взвел пистоль и взял парня на мушку. – Вот ты, братуха, мне и нужен. Прячь дружка, застегивайся и идем!
* * *Титана не оказалось на прежнем месте. Ветер гнал из переулка сухую листву и мелкий сор, ранние пташки перекликались немелодичными голосами, накрапывал пахнущий железом дождь. Ни непобедимого чемпиона, ни золота…
Лан заставил юного маркитанта сесть у стены и заложить руки за голову, сам же принялся искать взглядом киборга, ощущая внутри себя всевозрастающую болезненную пустоту. Само собой, его смятение не укрылось от маркитанта.
– Что-то пошло не по плану, да? – поинтересовался он глумливо. – Верни мне ствол, и тогда, быть может, я позволю вымолить пощаду!
– Заткнись и не двигайся! – проворчал Лан.
– И откуда ты такой взялся? – забормотал маркитант, вперив взгляд в лежащую перед ним гитару, словно надеясь, что она превратится в пулемет. – И как тебя баги не сожрали?
– Титан! – позвал громким шепотом Лан, проходя дальше в переулок. – Титан!
Но это уже было похоже на жест отчаяния. Метались тени, усиливающийся ветер гудел в пустых оконных и дверных проемах. Едва набрякший рассвет скрылся за свинцово-лиловой тучей, и на Арбат снова опустилась тьма.
Щелкнула тетива. Лан рефлекторно отпрыгнул вбок, в движении вскидывая руку с зажатым в ней ТТ. Арбалетный болт чиркнул по дороге. Стреляли, вроде, из находящегося поблизости здания, только откуда именно – Лан понять не успел. Тут бы пригодилось всевидящее око киборга, но тот, как назло, слинял с золотом…
Приглушенно грюкнуло, словно мешок с мукой уронили на гнилые доски. Треснула старая оконная рама, и на дорогу вывалился человек в темной одежде. Капюшон, маска-балаклава, перчатки без пальцев и притороченные к поясу ножны с коротким мечом: этот тип был явно не из местных пахарей или мастеровых.
Юный маркитант удивленно вытянул шею, а Лан шмыгнул за сохранившуюся колонну и стал ждать развития событий, грея пальцем спусковой крючок.
– Лан, опусти пистолет, сынок! – послышался знакомый голос.
Лан почувствовал, что с души словно камень свалился. Не просто камень, а гранитная плита.
Титан спрыгнул из окна первого этажа на дорогу. На его груди болтался старинный автомат Калашникова, в одной руке киборг сжимал помповый карабин «Ремингтон», а во второй – разряженный арбалет.
– Ты, кажется, хотел заполучить оружие посерьезнее? – поинтересовался чемпион, осматривая лежащего навзничь бойца в черной одежде. Юный маркитант решил воспользоваться ситуацией и под шумок улизнуть за угол, но Титан это просек и одной рукой направил на него карабин: – А ну, стоять! – Потом бросил взгляд на Лана и поинтересовался: – Кого ты притащил?
