Иар Эльтеррус - Демиурги. Полигон богов
Похищение капитана прямо с мостика крейсера потрясло экипаж до онемения. Такого не случалось ни с кем и никогда, однако произошло. И это учитывая, что «Вельзевул» защищен так, как никакой другой корабль Организации! Даже Безумные Барды и маги вероятности не смогли бы безнаказанно преодолеть его защитные барьеры! Вот только кто-то преодолел, и кто-то совершенно не известный в обитаемом сегменте мироздания.
Прошло уже несколько часов, но шок все не проходил. Люди и другие разумные тихо переговаривались, продолжали выполнять свои обязанности, однако выглядели при этом изрядно пришибленными. Ученые ломали копья, но понять, каким образом был похищен Харрикейн, не могли. Профессор Вархайт только разводил руками, утверждая, что ни один прибор ничего не уловил.
— Но хоть что-то вы сказать можете?! — не выдержав, вызверился на него старпом. — Вы же сами все видели!
— Видел, — подтвердил ученый, — но я не понимаю, что видел. Неизвестный появился так, как появляются, например, Барды, но совсем иным способом — волновые характеристики переходов Безумцев нам давно известны и фиксируются нашей аппаратурой. Это же нечто совсем иное, а значит, и появился кто-то иной.
— Маг вероятности? — предположил Кейр. — Эрсай? Адай?
— Все не то, — вздохнул Вархайт. — Говорю же, характеристики перехода вообще уловить не удалось, хотя сканирующие приборы корабля были активны.
— Проклятье! — Старпом ударил кулаком о ладонь.
— По некоторым отзывам примерно так появляются Палачи, — припомнил профессор.
— Палачи?! — чуть не подавился от такого известия Кейр. — Да на кой ляд сдался Палачу наш капитан?! Слишком мелко для него!
— Если Палач или кто-то его уровня заинтересован в этом мирке, то все возможно, — вздохнул Вархайт. — Мне очень не нравятся эти аномалии на орбите, очень нехорошие ассоциации возникают при их виде. Советую попробовать отправить к одной беспилотный зонд. Возможно, после этого что-то прояснится.
— Так отправляйте! — бросил через плечо старпом, уходя в рубку связи.
Как ни не хотелось, но пришлось доложить начальству о случившемся. После доклада переполох поднялся уже в штаб-квартире атварха, а затем распространился выше. Уровень за уровнем гигантской Организации поднимались по тревоге и начинали предписанные инструкциями на подобный случай действия. Однако вскоре вмешалось высшее руководство, и паника стихла словно сама собой. Было приказано ждать результатов исследований от экспедиции. Однако лучший исследовательский корабль Организации, названный в честь терранского древнего ученого «Коперником», готовился к старту. Эмиссары координаторов отыскивали в лучших университетах самых известных ученых разных специализаций и делали им предложения, от которых невозможно отказаться. Старт назначили на следующее утро.
Кейр ничего этого не знал, он доложил о случившемся в штаб-квартиру, вернулся в рубку и теперь вместе с учеными настороженно наблюдал, как зонд медленно приближается к одной из аномалий на орбите. Вот он подошел совсем близком и… бесследно исчез.
— Проклятье! — выругался Вархайт. — Сняли данные?
— Да, господин професссор, — отозвался один из ассистентов.
— И?..
— Ничего не зафиксировано. Вообще ничего! Зонда просто не стало…
— Хм-м-м… — потер подбородок профессор. — Возможно, это зона перехода, ведущая в другое пространство? Может, именно туда, куда мы и хотели проникнуть?
— Как это проверить? — тут же оживился старпом. Если предположение ученого верно, то это облегчит задачу, и намного.
— Не спешите, — отозвался тот. — Надо подумать. Скажите, найдется сорвиголова, готовый рискнуть жизнью за хорошее вознаграждение?
— Вот уж кого-кого, а сорвиголов в экипаже хватает, — ухмыльнулся Кейр. — Истребителям только скажи, толпой полетят.
— Толпы не надо, нужен один внимательный и ответственный человек на скоростном корабле, — скривился Вархайт, не слишком любящий военных. — Но истребитель нужно переоборудовать, установить на него кое-какое дополнительное оборудование.
— Не проблема, — кивнул старпом и связался с авианосцем, сопровождающем экспедицию.
Добровольцев среди засидевшихся пилотов нашлось множество, однако командир «Та-Хейра» выбрал лейтенанта Майлнца, основательного белокурого крепыша, всегда от и до исполнявшего любые, даже самые дикие инструкции. Правда, поговаривали, что в этом тихом омуте много чего водится и Майлнц на самом деле тот еще башибузук, но капитан на слухи внимания никогда не обращал. Поэтому уже через полчаса истребитель лейтенанта сел на посадочной палубе «Вельзевула». Молодой офицер уже слышал о похищении Харрикейна и, оставив свой космолет научникам для переоборудования, поспешил к коллегам, чтобы расспросить их о подробностях. Те такого ему понарассказывали…
И будто явился по грязную душу капитана рыкающий пламенем демон… И будто провозгласил, что за грехи се, за грехи… И будто орал капитан как резаный, прося помиловать его… И многое, многое еще…
— Да ну вас, черти… — недовольно проворчал Майлнц, выслушав все предложенные его вниманию версии. — А серьезно?
— Да-а-а, говорил я вам, что у Курта чувство юмора отсутствует как класс… — повернулся к приятелям старший техник, мастер-капитан Ломакин.
— При чем тут мое чувство юмора? — возмутился пилот. — Ребята, я же на дело иду, расскажите что было, а не хрень эту.
— Ты прав, — стал серьезным техник. — Ша, братва!
И он коротко рассказал, как в рубке возник неизвестный в странной одежде, ухватил капитана за плечо и исчез, невзирая на то, что его успели подстрелить. Упомянул о воцарившейся на крейсере общей растерянности.
— Ты учти, парень, — Ломакин пристально посмотрел на Майлнца, — зонд, приблизившись к аномалии, исчез. И ни один прибор ничего не зафиксировал! Мне ассистенты профессора сказали, когда за спиртягой пришли. Ты слышал, чтобы яйцеголовые посреди белого дня спирт жрали?..
— Не-е-ет… — отрицательно покачал головой удивленный пилот. — Значит, дело серьезное. Ладно, буду смотреть в оба.
— Заметишь чего, уноси ноги сразу, — посоветовал один из прибившихся к компании молодых офицеров связи, лейтенант Хатамото.
— Да уж понятно, — кивнул Майлнц. — Но мне и самому интересно, что там такое. Странная планетенка, если разобраться.
— Более чем, — скривился Ломакин. — И чего сюда лезть, спрашивается? Что-то мне в последнее время не нравится то, что наше начальство творит. Вот честно, после этого рейса уйду в отставку, надоело. Не верю я, блин, в их лозунги, слишком все внешне красиво. А что за этим стоит — никто не знает…
Офицеры говорили бы еще долго, но их прервал металлический голос, донесшийся из динамиков инфосистемы корабля:
— Лейтенанту Майлнцу срочно пройти на посадочную палубу № 2. Повторяю, лейтенанту Майлнцу…
— Ну все, ребята! — поспешил попрощаться упомянутый и вприпрыжку понесся к полетным палубам.
— Ни пуха ни пера! — пожелал ему вслед капитан Ломакин по обычаям своей родины.
— К черту! — бросил через плечо Майлнц, уже зная, как нужно отвечать на это пожелание.
На полетной палубе возле истребителя, как новогодняя елка увешанного разными непонятными приспособлениями, молодого офицера поджидали старпом и профессор Вархайт.
— Вы готовы, лейтенант? — поинтересовался последний.
— Так точно! — отозвался Курт, щелкнув каблуками.
— Хорошо, — кивнул старпом. — Стартуйте и идите к планете не спеша, на стандартной скорости сближения. С момента выхода на орбиту выполняйте все указания ученых.
— Есть!
— Удачи, лейтенант!
Курт поспешил забраться в кабину родного истребителя — любил он свой «Вихрь», чудная машина, послушная и надежная. Впрочем, молодой офицер хорошо летал на всем, что летало, порой даже на незнакомых моделях, не обучаясь предварительно водить их. И немало удивлял этим сослуживцев.
На самом деле выходец из крохотной немецкой колонии одного из миров Русского Сонма плевать хотел на цели Организации, которой служил. Он просто хотел летать. Дома можно было стать только пилотом атмосферных глайдеров, но это Курта никак не устраивало — он хотел свободы полета во всех направлениях, что возможно только в космосе. Причем только на истребителе. На гражданских судах не полетаешь как хочется, там либо хрупкий груз, либо капризные пассажиры. А военных флотов в их галактике почти не было. Только у Организации. Вот Курт и пошел служить ей, притворившись, что принимает их парадигму развития разума, хотя на самом деле считал, что стоит отпустить вожжи. Не пытаться управлять всем и всюду — смысла в этом, по мнению юноши, не было никакого. Впрочем, многие шли служить Организации просто чтобы заработать — платили здесь как нигде.
Осторожно подняв «Вихрь», Курт нежно погладил по пульту и, прошептав: «Малыш, ты молодчина!» — осторожно двинулся к диафрагме посадочной аппарели. Та распахнулась, и истребитель покинул крейсер, оказавшись в пространстве. Пилоту хотелось заорать от радости и сорваться в каскад головоломных трюков, но он сдержался — нельзя, не поймут, спишут, лишат полетов. Нужно делать вид, что он серьезен до потери сознания. Потому Курт и притворялся, что у него даже чувства юмора нет. Так было проще. Так к нему никто не приставал.
