"Фантастика 2025-44". Компиляция. Книги 1-26 - Арсентьев Александр Сергеевич

Самое плохое, что все это произошло прямо на глазах у моего соперника. Теперь он знал о моей травме, знал мое слабое место, на которое можно надавить. Не то чтобы он был таким уж подлым человеком, но все-таки спорт есть спорт. Это — состязание, и редко какой спортсмен упустит возможность сыграть на слабых сторонах соперника, если они ему известны. А тут — такой для него подарок: не просто слабая сторона, а настоящая травма! Конечно же, он, как и любой спортсмен, прекрасно знал, что если потянута связка, то малейшая нагрузка на сустав — да достаточно просто резко повернуть кисть! — и все тело пронзает сильнейшая боль. О каком полноценном бое в таком случае вообще может идти речь? Добраться бы до кровати и вколоть какое-нибудь обезболивающее — вот и все мечты… Так что теперь ставки для меня резко рванули вверх.

Но насколько они рванули вверх, я не мог даже и предположить! А тренеры как будто специально испытывали наше терпение. Они о чем-то разговаривали между собой, время от времени бросая сомневающиеся взгляды на нас. От их компании до нас долетали только отдельные слова вроде «Да нет, это слишком…», «Они не справятся», «Лучше попробовать другое». Но о чем конкретно шла речь, понять было невозможно.

В какой-то момент я подумал: «Может быть, это и есть испытание — стоять и ждать решения тренеров? И вот так пройдет часа два, а потом они развернутся и скажут, что тот, кто был спокойнее, то и выиграл?». Я даже не подозревал, насколько я был близок к истине.

Наконец Григорий Семенович отделился от остальных тренеров и снова подошел к нам, в руках он держал четыре спичечных коробка.

— В общем, так, — серьезно заговорил он. — Вашу силу мы уже проверили в предыдущих сессиях. Вашу ловкость и реакцию на неожиданное и внезапное изменение условий — тоже. Теперь настало время проверить вашу способность в длительной концентрации внимания. Поэтому приготовьтесь — быстро отделаться не получится.

Мы с противником переглянулись, все еще не понимая, что наш тренер имеет в виду.

— Условия такие, — продолжил Григорий Семенович. — Коля, подойти-ка сюда.

Колян подошел к тренеру, и тот наглядно показал на примере боксёра, что нам предстоит делать. Коля вытянул руки по ширине плеч, ладонями вниз и Семёныч поставил на обратную сторону ладони спичечные коробки. Причём самой неустойчивой частью — торцом.

— Вам нужно будет простоять в таком положение максимальное количество времени, на которое вы окажетесь способны. Для этого вам придется собрать все ваши силы, всю вашу волю к победе. Сколько вы так простоите — я не знаю. Может быть, пятнадцать минут, может, час, может, пять. Это не имеет значения — все это время мы будем за вами наблюдать и зафиксируем конечный результат, даже если он появится в третьем часу ночи.

Мы с соперником снова переглянулись — уже с удивлением.

— Тот, кто первый опустит руки, считается проигравшим, и на чемпионат едет второй. Если спичечный коробок падает на пол — проигрыш. Все понятно?

— То есть он прямо должен упасть на пол? — уточнил я.

Тренер кивнул. Да, такого жесткого испытания, похоже, не ожидал никто. Во всяком случае, в первые секунды мы даже и не знали, что ответить. Первым из оцепенения вышел мой соперник:

— Ха! Да я сделаю Мишу на раз-два! У Слышишь, Мишутка, ты бы лучше сразу сдался и побежал физкультурой заниматься!

Семёныч никак не отреагировал, эмоциональное состояние не менее важно для боксёра, чем физическое. Такими вот выкриками, соперник пытался меня эмоционально задавить. Но у этого существовало обратная сторона — боксёр всегда мог сгореть сам.

Соперник был чуть постарше меня (а в подростковом возрасте даже полугодовая разница может иметь огромное значение), конечно же, и заниматься начал куда раньше, чем я, и благодаря этому мускулатура у него была развита посильнее. Но при этом было у него и слабое место: настрой. Видимо, он чересчур полагался на свою развитую мускулатуру и рассчитывал, что испытания станет для него лёгкой прогулкой. только нюанс в подобного рода испытаниях в том, что здесь на первый ряд выходит психология. Как в бою, когда сил нет, ничего не получается, а тебе надо перетерпеть…

Я сразу понял, что испытание будет крайне непростым. И, скорее всего, дело не ограничится несколькими минутами. Я не знал, выдержу ли я это испытание, получится ли у меня перестоять своего соперника на время. Но понимал, что без этого качества, которое тренируется также как и всё остальное, делать в серьезном спорте нечего.

— Ну что, мужики, готовы? — громко спросил Григорий Семенович и поднял вверх руку с зажатыми в ней часами. Внимательно оглядев нас, уже стоявших в стойке в полной боевой готовности, он проследил за секундной стрелкой и скомандовал: — Начали!

Мы расставили руки, Семёныч поставил на пыльную сторону ладони спичечные коробки и засек время на секундомере. Я решил сразу настроить себя на то, чтобы ни с кем не разговаривать и вообще отвлекаться как можно меньше. Иногда в таких ситуациях, конечно, бывает даже полезно чуть отвлечь внимание от своих мышц и подумать о чем-то, не имеющем отношения к происходящему. Это помогает снять лишнее напряжение и протянуть таким образом время. Однако чересчур увлекаться этим приемом тоже не следует — это грозит чрезмерным расслаблением, когда уже трудно будет вернуть свою психику к контролю за собственными действиями. Поэтому я начал стараться как можно внимательнее прислушиваться к собственному телу, тем более что давала о себе знать потянутая связка. Организм сам знает, что с ним происходит и что для него нужно в конкретный момент, поэтому если его слушать, то можно избежать очень многих проблем — как в здоровье, так и в спорте.

А вот мой соперник, похоже, выбрал ровно противоположную тактику.

— Ну что, пацаны, — нарочито весело обратился он к остальным динамовцам, которые выстроились в кольцо вокруг нас и напряженно наблюдали за нашим испытанием. — Что серьезные такие? Не переживайте, сейчас, еще чуть-чуть и я его сделаю! Представляете, будете за меня на РСФСР болеть — здорово же! Готовьтесь!

Ребята между тем разделились по командам болельщиков — каждый, естественно, болел за выходца из своего «Динамо». Как это и принято на любых соревнованиях, они принялись громко поддерживать каждый своего спортсмена. И если я продолжал стоять молча, то мой соперник решил, видимо, быть «ближе к народу».

— А вот помните такой анекдот, — начал он, — приезжает как-то чукча в Москву, садится в такси, и вдруг на пешеходном переходе на дорогу выскакивает бабка-божий одуванчик!

«Ну все, приехали», — подумал я, «он уже на анекдоты перешел. Тоже мне, шоумен выискался. Может, фокусы еще начнет показывать, не выходя из клинча?»

Однако прибаутки моего противника особенного успеха у болельщиков не возымели. Время шло, и если у нас с ним был мощный стимул не сдаваться, то остальные ребята были, понятное дело, более расслаблены. Когда прошло, по моим прикидкам, примерно с полчаса, шум толпы начал сходить на нет, а сами динамовцы начали кучковаться по каким-то интересам и обсуждать что-то, не связанное с нашим состязанием.

— Ну что, пацаны, мы пошли на обед, — громогласно возвестил Колян, показав на прощание знак «виктори». — Мишаня, тебе победы, мы в тебя верим!

Вслед за ним в столовую отправились и все остальные динамовцы. «Вот же черт, без обеда сегодня оставаться», — мелькнула в голове предательская мысль. Предательская — потому что она означала, что мозг, да и организм в целом, уже начинает утомляться от долгого нахождения в неизменном положении, и начинает нести всякую пургу. С этим нужно было срочно что-то делать.

Сам того не зная, на срочную помощь в этом мне пришел мой соперник.

— Ну что, рука-то не болит? — с издевательской заботой осведомился он. — Может, отдохнешь? Тебе ведь тяжеловато, наверное! Я ведь видел как ты кисть потираешь! Травмировался?

— Не дождешься, — сквозь зубы процедил я.

«Вот сука», — подумал я. «Знает ведь, что больно и давит именно на это. Ну ничего, посмотрим еще, кто из нас первым отдохнуть захочет!».