"Фантастика 2025-44". Компиляция. Книги 1-26 - Арсентьев Александр Сергеевич
— Я просто люблю понимать правомерность поставленной задачи, — в тон ему ответил Колян.
— Ой, тоже мне, пониматель нашелся, — отмахнулся Лева.
— Так, разговорчики! — прикрикнул на нас Григорий Семёнович. — Упражняться в остроумии будете потом, а сейчас будьте любезны работать! У нас тут спарринг или «Вокруг смеха»?
Динамовцы замолчали и расставались по парам.
Вот когда мы окончательно поняли смысл совместной тренировки с борцами! После того, как мы прокачали навыки борьбы и напомнили своим организмам, что существуют соответствующие группы мышц, работа в клинче давалась нам значительно легче. Можно сказать, клинч стал чуть ли не нашей «коронкой». В результате мы, москвичи, уверенно забрали эти раунды у соперников.
А вот следующие три раунда дались уже не так легко, во всяком случае мне. Когда мы перешли на дальнюю дистанцию, моим соперником оказался довольно крепкий парень, исповедующий агрессивный стиль. В итоге ему удалось достаточно быстро прорваться на ближнюю дистанцию.
Очков у меня дейсйтвительно поубавилось. У меня никак не получалось снова восстановить дистанцию, и в результате я, понахватав ударов вблизи, закончил вторую сессию на четвертом месте.
А вот Денис Бабушкин в своей категории по-прежнему шел первым номером. Только теперь я по-настоящему понял, почему тренерский состав «Динамо» так за него цеплялся, прощая ему то, за что любого другого давно вышибли бы из общества, как пробку из бутылки. Сейчас, когда он был на пике своей формы, это была настоящая машина для уничтожения соперника. Создавалось такое ощущение, что он вообще не замечал ни преград, ни встречных ударов как таковых — он пер и пер к своей победе, вовремя меняя тактику, если это было можно и нужно в данный момент, но неизменно одолевая соперников. Неудивительно, что он раз за разом оказывался в лидерах — его противники даже не всегда успевали сообразить, что происходит.
Улучшил свои результаты и Сеня. Он сумел неплохо поработать на ближней дистанции, благодаря чему продвинулся с последнего места в середину таблицы. Там же оказался и Шпала. Что же касается Левы и Коляна, то они разделяли второе место в своих весовых категориях, набрав одинаковое количество очков.
— А ты волновался, — Лева не преминул снова подколоть Коляна, помня о его суете перед раундом. — Я же тебе говорил — просто встань и работай. Видишь, все нормально прошло.
— Лёва, вот у нас с тобой вроде бы нормальные отношения, но меня иногда ужасно подмывает отработать какие-нибудь приемчики именно на тебе, — процедил Колян.
— Да хватит вам, что ли! — примирительным тоном произнес я. — И так уже полдня собачитесь. Давайте уж спарринги до конца доведем, а то из-за вас иногда не слышно даже, что там Семеныч говорит.
Я, конечно, немного лукавил. Моей целью было немного сбавить обороты друзей. Спортивная злость на тренировках или в боях — это хорошо, но только тогда, когда она не направлена друг на друга. А если вместо спорта боксеры начнут попросту дубасить того, кто стоит рядом за то, что он что-то там не так сказал — весь спорт тут же кончится и это будет уже компетенцией не тренеров, а других органов. А от неосторожного слова до драки порой — один шаг, особенно когда все на нервах и взвинчены до предела.
— Третий этап! — объявил Григорий Семёнович. — Здесь ваша задача будет чуть менее масштабной, потому что раундов будет всего два. Кроме того, вас должна согревать мысль о том, что мы потихоньку приближаемся к финалу.
По нашему строю пронесся вздох облегчения.
— Но это не значит, что можно будет совсем не работать! — поспешил заметить тренер. — Последний бой, как говорится, он трудный самый! Итак, как я уже сказал, будет два раунда. В первом из них вам нужно будет как можно эффективнее уходить от ударов своего нового соперника. Во втором — наоборот, беспрерывно атаковать его, да так, чтобы он не смог никуда от вас деться. Напоминаю, что сейчас решается ваша судьба на ближайшее время!
Григорий Семёнович, конечно, хитрил. Он знал, что последнее замечание является как бы лакмусовой бумажкой, которая выявляет наличие амбиций. У кого они есть — тот мгновенно соберёт все свои силы, сконцентрирует внимание и выдаст максимум того, на что способен в данный момент. Ну а у кого их нет… Что касается меня, то я был, наверное, на пределе своего напряжения. Натянутый канат, сжатая пружина — какие там ещё сравнения придумали для такого состояния? Мне казалось, только меня тронь — я сразу изомну любого в фарш, просто от нервов и накопившейся от них энергии. Главным теперь было направить эту энергию в нужное русло. Точнее — четко соблюдать задачи, поставленные тренером. Ну и, конечно, исход во многом будет зависеть от того, с кем мне предстоит драться в этот раз.
А вот и сюрприз! Моим соперником в последней сессии стал тот самый паренёк, которому я подсказал его ошибку с перчаткой. И в этом теперь заключалась и главная интрига: мы постоянно шли, что называется, наздря в ноздрю. В результате последняя сессия принесла нам обоим одинаковое количество очков. Более того, ровно такие же результаты у нас оказались и по итогам всех спаррингов. Мы набрали одно и то же количество очков.
— Ну что же, орлы, — привычно заговорил Григорий Семёнович, заговорщицки поглядывая на нас с соперником. — Здесь я даже и не знаю, как поступить! Получается, что вы оба находитесь на первом месте!
Выдержав, по обыкновению, театральную паузу, Григорий Семёнович с улыбкой произнес:
— Да, вы оба находитесь на первом месте и оба едете на чемпионат! Кстати, что касается именно чемпионата. Все москвичи показали прекрасные результаты! Конечно, не все на первых местах, но…
Чемпионат РСФСР — это, ребята, уже уровень. Туда отбираются действительно только сильнейшие. И отдельной моей радостью, конечно же, было то, что вместе со мной — кто основным, а кто запасным, но всё-таки — ехали все мои динамовские друзья. Сеня — тот вообще был вне себя от счастья: это он-то, кого ещё меньше чем полгода назад дразнили толстяком и увальнем — и участник чемпионата РСФСР, пусть и третьим номером? Когда его объявили, он, кажется, даже не поверил услышанному и продолжал отрешённо смотреть куда-то в сторону, как будто его это не касалось.
— Сеня, поздравляю, — тихонько толкнул его я.
— А? Что? — Сеня даже вздрогнул, как будто его, задремавшего где-то на мероприятии, резко разбудили.
— Поздравляю, говорю, — повторил я.
— Да ладно! — не поверил Сеня. — А я думал, я ослышался! Специально стою и говорю себе, что это не я, чтобы мания величия не началась!
Я засмеялся. Всё-таки, несмотря на очевидные — и очень солидные! — успехи, Сеня ещё не до конца изжил в себе неуверенность. Хотя в каких-то экстренных ситуациях он умел собираться и переть напролом — или, наоборот, хитрить и выискивать какие-то неочевидные ходы, как тогда, на турнире в Раменском — но все же зачастую казалось, что он будто бы пытается убедить себя и других в том, что все его успехи случайны. Хотя таких случайностей в спорте не бывает, уж я-то знал это как никто другой.
Но на этом сюрпризы не закончились.
— А теперь — главная интрига! — объявил Григорий Семёнович. — Поскольку у нас тут в одной категории образовалось сразу два победителя, — он многозначительно посмотрел на меня и моего соперника, — то нам нужно определить, кто из вас, ребята, поедет как основной участник, а кто — запасным. Как вы понимаете, обоих сделать основными участниками мы никак не сможем, даже если очень сильно захотим. Поэтому вас ждёт ещё одно, финальное испытание.
— Снова какой-нибудь хитрый спарринг? — спросил я.
— Нет, — улыбнулся Григорий Семёнович.
Глава 20
Что бы ни придумал на этот раз для нас Семеныч, было еще одно обстоятельство, которое могло повлиять на ход финального испытания. Именно из-за него я не смог набрать в спарринге больше очков, чем мой соперник. В какой-то момент я так увлекся, что сделал резкое и не очень удачное движение и вдруг ощутил резкую и сильную боль в кисти правой руки. Поскольку сама рука продолжала двигаться, то я сделал вывод, что с самим суставом все в порядке. Значит, вариант мог быть только один — связка… И в перерыве, когда я осторожно ощупал и осмотрел свою руку, этот предварительный диагноз только подтвердился.
