"Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Лайонс Дженн

– Ладно, – сказал Гризт. – Превосходно. Пошли. – Он потер рукой об руку и направился к городу.

– Подожди, – нахмурился Реваррик. – Почему ты туда идешь?

Гризт оглянулся.

– О, потому что у меня кончилось вино. Если нам придется анализировать все мои пять тысяч триста семьдесят две попытки, нам понадобится больше выпивки.

47. Природа душ

(Рассказ Кирина)

Я так привык к тому, что любая попытка ванэ показаться гостеприимными заканчивается ловушкой, что мне было трудно наслаждаться великодушием Долгариаца.

И он совершенно не скупился. Гостям было отведено отдельное крыло дома под озером. Несколько стен были сделаны из стекла, столь искусно изогнутого, что при этом ни в одну комнату нельзя было заглянуть из другой. В наших комнатах имелись встроенные ванны и работающий водопровод, а кровати были столь огромными, что мы все могли поместиться на одной, если бы захотели. Так что, пока все отдыхали и приводили себя в порядок после путешествия, Джанель и Тераэт оказались в моей комнате. Это казалось не столько запланированным, сколько неизбежным результатом того, что никто из нас не хотел оставаться один.

– Я… – Я указал на ванну. – Мне действительно нужно принять ванну, – объявил я и почувствовал себя немного глупо из-за того, что мне пришлось это сказать.

– Верно. – Джанель, заморгав, оглядела комнату, словно недоумевая, как она здесь оказалась. Ее взгляд метнулся к Тераэту, потом ко мне, а затем она резко развернулась и ушла. В комнате стало тихо.

Пожалуй, Тераэт сейчас тоже мог сказать что-то вроде «эта девушка не для тебя». Он не сказал.

Я был этому безумно рад.

Вместо этого он спросил:

– Между вами все в порядке?

И это весьма сложный вопрос. Я напомнил себе, что нужно поговорить с Джанель наедине, дабы мы могли во всем разобраться. Потом я вспомнил, что Тераэт по-прежнему ждет моего ответа.

– Не знаю, – ответил я, потому что не видел смысла лгать. Я выдохнул и покачал головой. – Я действительно просто не знаю.

– А между нами?

Мир закружился, и я почувствовал, как земля колышется под ногами. И это тоже до безумия сложный вопрос. Я встретился взглядом с зелеными глазами Тераэта.

– Точно так же, – сказал я.

Его лицо ничего не выражало.

– Когда поймешь, дай нам знать. – и он тоже ушел.

Я остался стоять, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.

Кто-то постучал. Я рванулся к двери, надеясь, что это вернулись Тераэт или Джанель. Но в коридоре стоял незнакомый ванэ – то ли слуга, то ли такой же житель этого дома.

Он улыбнулся и поставил мою арфу на землю.

– Основательница Валатея сказала, это ваше. – и, не дожидаясь моего ответа, ушел.

Чувствуя себя совершенно потрясенным, я поднял арфу и занес ее в комнату.

– Мне нужно придумать тебе новое имя, – сказал я. – Было бы довольно странно продолжать называть тебя Валатеей при сложившихся обстоятельствах. – Я проверил настройку струн; арфа отчаянно в ней нуждалась. Раньше ей настройка не требовалась. Никогда. Я предположил, что это означает, что теперь это обычная арфа. Я подтягивал струны, пока не вспомнил, что же мне нужно: принять ванну, побриться и съесть что-нибудь без наркотиков. Надеюсь, здесь есть такая еда.

Мне очень хотелось подольше поплескаться в ванне, но я внезапно обнаружил, что не могу контролировать свои мысли. Я понял, что путешествую по дорогам, заканчивающимся эмоциями, варьирующимися от неловких до ужасающих. Так что купаться я закончил быстро.

Выйдя из ванной, я обнаружил, что Долгариац или кто-то из его слуг принес мне несколько роскошных, очень элегантных нарядов. Это ведь прекрасная идея – снабдить гостя смехотворно роскошным нарядом! Некоторые одежды показались мне безумно откровенными, не предназначенными для использования на публике. Хотя, учитывая то, что я знал о сексуальных наклонностях ванэ, нельзя было сбрасывать со счетов возможность того, что ванэ не делали различий между частным и публичным.

Я вспомнил первые дни в Доме Де Мон, где я был облачен в одежду, продав которую я мог бы прокормить себя и своего приемного отца Сурдье целый год.

Впрочем, была и одежда в высшей степени практичная: несколько прекрасных кольчуг шаната с такими же мечами. Это меня немного отрезвило. Мой хозяин, очевидно, счел вежливым дать мне надлежащий наряд для любой ситуации, в которой я мог бы оказаться: будь то обед, оргия или битва. Хотя я бы ограничился только первым вариантом.

Я как раз закончил одеваться, когда услышал, что в дверь снова постучали.

– Войдите, – позвал я, по-прежнему надеясь, что это Тераэт или Джанель.

Вместо этого внутрь вошел Турвишар. Если раньше куурский волшебник был одет в невесть откуда взятый черный наряд, то теперь на нем было множество шелковых накидок разных оттенков коричневого, начиная от мерцающей жженой умбры и заканчивая бледно-золотой паутиной.

– Неожиданно видеть тебя в наряде, отличном от черного, – признался я. – Хотя коричневый – довольно нейтральный.

– В оранжевом я смотрелся бы фантастически, – сказал Турвишар. – Жаль, что он всегда будет ассоциироваться у меня с рабством.

– Возможно, когда-нибудь это уйдет.

– Я буду счастлив. – Турвишар склонил голову набок и глянул на меня. – Мы можем поговорить?

Я указал на стул.

Турвишар сел:

– О том, что случилось в карете…

Я сел напротив него:

– Ты не сказал ни слова лжи.

Турвишар внимательно посмотрел на меня:

– Я думаю, что и Джанель, и Тераэт слишком ослеплены своими чувствами к тебе, а потому не способны увидеть общую картину.

– «Своими чувствами»? – Я замер, споткнувшись о взгляд Турвишара.

– Пожалуйста, – сказал Турвишар. – Если меня и не интересуют эти танцы, это не значит, что я слеп к тому, как вы трое кружитесь вокруг друг друга.

Я поморщился:

– Верно. Разумеется.

– Тераэт и Джанель не заинтересованы в проведении Ритуала Ночи для заточения Вол-Карота, – продолжил Турвишар. – Они хотят провести Ритуал Ночи, чтобы обезопасить тебя.

– Да, я это уловил, – сказал я. – Но что мы можем сделать? Это не риторический вопрос. Есть ли другое решение?

– Нам нужно больше информации.

Я подался вперед:

– Слушаю.

Турвишар сцепил пальцы на коленях:

– Я не хвастаюсь этим, как Тераэт, но я также помню свои прошлые жизни.

Я скорчил гримасу:

– Как это вообще работает? Нужно что-то платить? Взнос в гильдию, например?

Турвишар подался вперед.

– Меня научил этому Гадрит.

Внезапно мне стало не до смеха. Я выпрямился.

– Тебя – что?

– Гадрит сотворил много ужасных вещей, но он был очень хорош в некромантии.

– Что можно считать одной из этих самых ужасных вещей.

Он одарил меня натянутой улыбкой.

– Я имею в виду усологию, магию вытягивания души. Поскольку его колдовской дар включал в себя способность создавать цали, его исследования всегда склонялись в этом направлении. Он обнаружил, почему люди не помнят, что происходит, когда они возвращаются из Загробного мира: когда их либо возвращают, либо перерождают.

Я заморгал:

– Э-э, я всегда предполагал, что это заслуга Таэны. По крайней мере, когда человека возвращают. Я имею в виду, что божественные прислужники помнят. Тераэт помнит, что происходит, когда он мертв. И если уж на то пошло, Джанель тоже помнит.

Он терпеливо кивнул – похоже, у него включился режим учителя:

– У тебя все наоборот. Позволь мне объяснить. Наши души хранят все, что когда-либо происходило с нами, в любой жизни. У них есть общая сумма нашего накопленного опыта. Но – и это самое важное – нет никакого способа передать эту информацию обратно в физическое тело. Когда ты жив, ты помнишь только то, что испытал сам в этой жизни. То, что твоя душа хранит воспоминания, не означает, что твое тело может получить к ним доступ или что она когда-нибудь их получит.