Владимир Кучеренко - Головоломка
– А при чем тут игроки топовых уровней? – непонимающе нахмурился я.
– Хорошо, объясню подрастающему поколению, в чем соль, – сделал одолжение Воевода.
– Спасибо, – заранее поблагодарил я и приготовился слушать.
Геймер принялся загибать татуированные пальцы:
– Во-первых, когда ты восстанавливаешься в больнице, то не теряешь набранный на текущем левеле опыт…
Только теперь я заметил, что и впрямь экспы у меня столько же, как и было до убийства. Что ж, согласен, десяток сброшенных процентов хай эдак сто плюс может и не набить за проведенное на кушетке время.
– Во-вторых, бесплатный ночлег и еда. Хотя для «стариков» это как раз не актуально. А вот для вечно голодного молодняка от двадцати до тридцати, уже покинувшего учебные заведения, но еще не накопившего на собственное жилье или приличную гостиницу, очень неплохой способ сэкономить.
Возможно, и так. Это сейчас я на всем готовеньком, а как окончу школу, почувствую все прелести взрослой жизни.
– А «в-третьих» имеется? – уточнил я.
– Конечно! То, что полезно для всех без исключения, – хороший двенадцатичасовой бафф!
– Бафф? – перепросил я.
– Да. Так что не спеши глотать порцию витаминок, которую тебе вручат при выписке. Лучше спрячь пилюли под языком, а потом вынь и используй, когда действительно понадобится.
– Ух ты, спасибо большое еще раз! – поблагодарил я. – А то я уже зареклась сюда попадать. Но после нашего разговора беру свои слова обратно.
– Не за что, это все в гайдах[61] есть.
– Да их все не перечитаешь.
Воевода улыбнулся:
– На дочь ты мою сейчас похожа. Она точно так же говорила, когда между нами возникал спорный момент: «Ты был прав, папочка. После нашего разговора беру свои слова обратно». Тебя случайно не Маринкой зовут?
Ах, так вот почему он подсел ко мне!
– Нет, не Маринка, – покачал я головой. – А ей тоже семь лет?
– Девять, – показал Воевода одну растопыренную пятерню и ладонь с подогнутым большим пальцем, затем с грустью добавил: – Было бы.
Секунду назад взведенный как пружина, здоровяк резко обмяк.
Мне вдруг стало очень неудобно выдавать себя за девочку. Но я все же удержался от признания и тихонько произнес:
– С Мариной что-то плохое случилось?
– Да, – хрипло отозвался мужчина, пряча в пол мокрые глаза. – Шесть лет назад в автомобильной аварии.
– Соболезную, – тяжело вздохнул я и тоже отвел взгляд, дабы не смущать плачущего мужчину.
– Обдолбленный сыночек местного князька с компанией таких же богатеньких сосунков выскочил на красный свет и прямо нам в правую бочину, – продолжал дальше изливать душу собеседник. – У них джип с кенгурятником, а у нас тольяттинское корыто. Дочка и жена сразу насмерть. А мне только морду раскроило!
Пусть выговорится. Он, наверное, долго держал в себе, прятал в дальний уголок сознания, а тут я некстати нарисовался. Вот и прорвало.
– Их наказали? – спросил я, искренне надеясь не услышать историю о том, что с мажоров преступление стекло как с гуся вода. Такое частенько случается – адвокаты докажут, что ребята ехали с положенной скоростью и на зеленый светофор. А по результатам экспертизы выяснится, что ангелочки не то что не наркоманили, но даже шампанское на Новый год не пригубляли.
– Да… Я наказал! Прям на перекрестке приговорил того ублюдка, что за рулем сидел. Остальных в реанимации откачали. Понимаешь, я как увидел своих, сразу крышу сорвало. Это тогда, кстати, клок у меня седой и выполз на черепушке. Мгновенно.
Я сглотнул, попутно осознавая, что наверняка облик чара игрок полностью скопировал с себя.
– И что потом?
– Потом суд и тюрьма. Пять лет строгача. Но это еще повезло. Папик того сучонка рвал и метал. Грозил сгноить, требовал пожизненного. Сослуживцы мои подключились: справки о ранениях, ордена-медали мои показали. Короче, на состояние аффекта контуженого морпеха многое списали.
Ого-го! Все-таки я угадал о военном прошлом!
– На нарах просидел всего четыре года. За хорошее поведение чуток скосили. После освобождения сначала забухал по-черному. А потом как-то племянник подсунул мне диск с игрой. С тех пор почти безвылазно здесь. Полтора года уже. Эх, забывать о горе начал, а тут ты.
– Мне жаль, что растеребила вашу рану, – пискнул я.
– Ничего. Ты же не виновата. Наоборот, спасибо, что напомнила о дочке. Можно, я буду называть тебя Маринкой?
Я пожал плечами:
– Можно.
– Спасибо.
– Пожалуйста.
– Если что нужно будет, ты говори, не стесняйся. Я богатый дядька – сто шестьдесят первый уровень уже!
– Вижу.
– Денег хочешь?
– Нет, не надо, – вынужден был я отказаться, так как прекрасно помнил, что в договоре с Коллекционером Душ черным по белому прописано:
«5.6.11. Приравнивается к помощи сторонних лиц и запрещается принятие в дар денежных средств, безвозмездное получение в личное пользование предметов от других игроков, подбор чужих выброшенных вещей (в том числе и оставленных без присмотра питомцев), заключение сделок по реализации/обмену/аренде или иных торговых процедур, а также деяний с передачей права собственности с движимым и недвижимым имуществом, по выгодному для вас курсу, отличающемуся от действующих среднерыночных цен более чем на пять процентов. В случае несоблюдения вышеуказанных условий по истечении ближайших виртуальных суток заработанные путем мошенничества средства удаляются, а с вашего счета удерживается штраф в размере, двукратно превышающем прибыль, полученную за незаконные операции».
То есть если до нуля часов нуля минут я не избавлюсь от прыгнувшей мне в объятья монетки самого низшего достоинства, то уже к полуночи у меня будет минус два медяка. Проще говоря, три миллиона я должен заработать сам. Либо выбивая из мобов, либо изымая у НПС, либо выманивая у геймеров в порядке, предусмотренном игровыми правилами.
– Ну позволь хоть как-то тебе помочь! – умоляюще взревел Воевода.
Обижать безутешного отца не хотелось. Но как объяснить, почему строю из себя независимую и гордую глупышку?
– Извините, но я не могу принять деньги напрямую. Иначе мне просто неинтересно будет играть. Я хочу всего добиться сама, – наконец придумал я. – Между тем я не буду против, если вы сделаете ставку на поединок, в котором мне предстоит сразиться. А еще было бы здорово, если бы вы показали мне несколько хитрых приемчиков из рукопашного арсенала морской пехоты.
– На какой поединок, малютка? – изумился Воевода. – С кем тебе надо сражаться? Кто тебя обидел?
– Ну, это длинная история. Давайте, может, наконец, пожуем, – указал я на остывающие тарелки, – а в процессе я расскажу?
