Смертник (СИ) - Булгакова Ирина Е.

   Красавчик и не хотел, а рассмеялся. Хотелось бы увидеть воочию, как вытянулось лицо у Пятака.

– Ага, – хохотнул Литовец, – ты бы видел, какие глаза у Пятака стали! Там в зале, кто в курсе был, в покатуху лежали. А Серый стоит, глазами хлопает…

– Веселишься? – Над столом навис Монах, собственной персоной. Лицо блестит от пота, темные волосы упали на лоб, закрывая глаза. – Веселишься, – сам себе ответил он.

   Монах утвердился, для верности облокотившись на стол. Хорошо еще, хватило ума не возникать за спиной. Пьяный, а соображает, с какой стороны для разборок подходить.

– Монах, ты чего? – привстал Литовец.

– Сиди, – тяжелая рука пригвоздила парня к стулу. – Не с тобой разговариваю. А вот с ним, – толстый палец нацелился Красавчику в грудь.

   Тот молчал. Драться не хотелось. Триста граммов сделали свое дело, сгладили углы и настроили на мирный лад. Да и много ли чести пихнуть пьяного в рыло?

– Чего ты хочешь, Монах? – негромко спросил Красавчик после того как понял, просто так тот не отстанет.

– Я спросить тебя хочу, Красавчик, – Монах понизил голос до задушевного шепота. – Как ты живешь после того случая? Как ты живешь? И кошмары тебя не мучат?

– Да успокойся, Монах, куда тебя понесло? – снова подал голос Литовец, но Монаха, действительно, понесло.

– Спишь ты, я знаю, крепко. И ничего тебя не мучит. Таких, как ты… А друг мой умер…

– Что ж ты не помог ему, молодой и сильный? – вполголоса поинтересовался Красавчик. Ему надоело выслушивать пьяный бред. В душе медленно закипала злость.

– Я? Я не помог? – Монах раскрыл глаза до такой степени, что казалось, они вылезут из орбит.

– Ты, ты, Монах. Что же не донес друга, сил не хватило?

– Я донес! – бешеным быком взревел Монах. – Всего немного не успел. На себе тащил! До самого кордона! Он умер у меня на руках… Опоздал я… опоздал. Вдвоем бы успели.

– Думаешь? – прищурился Красавчик.

– Уверен.

   Монах навис над столом. И так удобно навис, что у Красавчика зачесалась правая рука. Один удар снизу в челюсть и сегодня для Монаха уже закончится. Сразу наступит завтра.

– Никакой ты не человек, Красавчик, – не унимался Монах. – Никакой ты не человек. Ты – мутант. У них снаружи мутации, а тебя внутри. Да.

  Красавчик протянул руку за стаканом, на дне которого плескались последние капли. От неожиданности Монах резко отпрянул. Он бы упал, если бы не Литовец. Парень повис на нем, удерживая за плечи.

   Красавчик выплеснул в рот оставшуюся водку и проводил тяжелым взглядом Монаха, которого провожал Литовец. Надо было бы поставить его на место… надо было бы… Но не сейчас.

– Красавчик, – белобрысый разносчик наклонился к самому уху. – Он зовет вас к себе.

– Иду.

   Какой вежливый пацан, думал сталкер, выуживая рюкзак из-под стола. И прошел за стойку. Дверца перед ним открылась, и пришлось нагнуться, чтобы не удариться головой о притолоку.

   В коридоре потолок поднимался, а стены раздвигались. Здесь можно было идти в полный рост. В конец коридора сталкера встретил Космонавт, вполне оправдывающий погоняло. Два метра с лишним. И это лишнее, явно не укладывалось в первый десяток сантиметров.

– Красавчик, – неожиданно высоким голосом сказал Космонавт. – Проходи.

   Без лишних разговоров охранник протянул руку за оружием и рюкзаком. Безропотно отдав ему вещи, Красавчик шагнул за стальную, сейфовую дверь.

   Жучара сидел за столом. Лысый череп блестел в свете одинокой лампы. Черные глаза смотрели исподлобья.

– Рад тебя видеть. Присаживайся, – Жучара указал на кожаное кресло, стоявшее напротив.

   Красавчик сел.

– Не спрашиваю, чего принес. Раз сразу не зашел, значит, ничего стоящего, – торговец повел пальцем по аккуратно подбритым усам, переходящим в такую же аккуратную бороду. – Пока оставим для лучших времен. Буду краток.

   «Хорошо бы, – подумал Красавчик. Хватит, пожалуй, на сегодня выступлений».

– Что такое раритетные артефакты тебе говорить не надо.

– Не надо, – подтвердил сталкер.

– Тебе что на ум пришло первым делом, когда я спросил?

– Не знаю, – усмехнулся Красавчик, – наверное, "шар Хеопса".

– Да, – глаза у Жучары загорелись, – достойный пример. Тебе деревня Боровая что-нибудь говорит?

– В принципе. Где-то в районе Припяти.

– В точку. Ты сходи туда. Крайний срок – завтра. Лучше конечно вчера, но никого стоящего под рукой не нашлось. Сходи. Все, что найдешь, я возьму. Ты меня знаешь – не обижу.

– Договорились, – Красавчик поднялся, давая понять, что разговор закончен.

– Договорились, – как эхо повторил Жучара и вдруг тоже поднялся из-за стола. Глаза их встретились. – Разговор у меня к тебе будет серьезный. Потом, когда вернешься. Все.

   Красавчик согласно кивнул и вышел, с трудом закрыв за собой дверь.

   «Понятно, о чем будет разговор, – думал он, проходя по коридору. – Будет требовать прямого ответа на прямо поставленный вопрос. "С кем ты, сталкер? Пришло время решать. Отсидеться в стороне ни у кого не получится. Думаешь, нет для тебя разницы, кто здесь сядет?"

Никто не спорит, разница есть. Только вот стоит ли та разница головы собственной на плечах?

   Хорошо, что предупредил. Теперь, в крайнем случае, разговора можно избежать…

Нет, нельзя. И выбора не оставил. Если действительно рыбка, за которой Жучара его на Припять послал, золотая, никто больше торговца не даст. За кордоном вообще копейки. Жучаре выгодно, чтобы люди с Зоны артефакты не выносили, тогда весь хабар подчистую ему бы доставался.

   Ладно, решил сталкер. Будем решать проблемы по мере их появления. Артефакт сначала найти надо.

   На автопилоте Красавчик шел через зал. В голове крутилась лишь одна картинка: кровать в отдельной комнате в местной ночлежке, расположенной в доме неподалеку. Имелись и другие комнаты, человек на пятнадцать-двадцать, но Красавчик не относил себя к любителям группового отдыха. Пусть дороже, зато никто не храпит на соседней койке и за вещи можно не опасаться.

– Смотри, куда прешь, – раздался смутно знакомый голос и Красавчик очнулся.

   Проходя между столами, он случайно задел скучающего в одиночестве человека.

– Извини, друг, – сказал Красавчик и заглянул человеку в лицо. Несмотря на голос, показавшийся смутно знакомым, его обладателя сталкер не видел никогда.

   Красавчик вышел во двор. Втянул в себя свежий после прокуренного бара воздух. С неба сыпалась влажная пыль.

   Сталкер спустился в подвал соседнего дома, заплатил десять долларов и получил ключ от комнаты. Все, как положено.

   В комнате два метра на два, стояла кровать и тумба. Больше ничего не поместилось.

   Сталкер сел, с наслаждением вытянув вперед ноги. Он не успел коснуться головой подушки, как провалился в тяжелый и глубокий сон.

   Только под утро, когда внутреннее чутье скомандовало подъем, он вспомнил, где он слышал тот голос, что показался ему знакомым.

НИКА

– Пошли вон! – рявкнул Грек не хуже снорка.

   Ника попятилась. Натолкнулась спиной на Макса и остановилась. Толчок придал парню ускорение. Тот поспешил выйти из тесного помещения, увлекая за собой ошалевшую девушку. Она старательно закрыла уцелевшую дверь – чтобы таким образом отделить себя от того, что осталось в помещении. Это удалось лишь отчасти – глубокая трещина делила почти надвое деревянное полотно двери.

   Что-то говорил Макс, протягивая ей руку с закатанным рукавом, на котором белела повязка. С задранными штанинами сидя на ящике, обхватив себя руками, качался Краб, не отрывая безумного взгляда от кровоточащих ран на ногах.

   До Ники, наконец, дошло, чего хочет от нее Макс.

– Так ты поможешь, или нет? – настойчиво интересовался он, тыча ей под нос раненую руку.

   Она кивнула и взялась за перевязку. Бездумно раскручивала в обратную сторону полоску, отдирая без всякой жалости в тех местах, где бинт присох к ране. Меняла повязку, а перед глазами стояло только что увиденное.