Энн Маккефри - Мятежники Акорны
— Полностью с вами согласен, мульзар. Если вы пошлете солдат, чтобы они обошли все дома в городе — один за другим, — возможно, брата Бьюлайбаба еще удастся спасти.
— Мне кажется, я знаю лучший способ изловить этих людей, Динан. — Мульзар еще никогда не разговаривал с доктором столь доверительно, но было известно, что Динан любит посплетничать, и Кандо хотел использовать этот его порок для достижения своих целей. — Если эти психи будут думать, что я представляю угрозу для оставшихся храмовых хранителей, они могут сделать попытку напасть на меня даже в этой цитадели моей власти, символе моего правления.
— Но вы не представляете угрозы для хранителей, милорд! С какой стати им так думать?
— Мне придется дать им повод, мой добрый Динан. Они могут оказаться вражескими агентами. Убив моего брата, они нанесли удар по мне, по моим агентам.
Мульзар говорил все это без опаски. У каждого из правителей были свои шпионы, и это не составляло секрета. В секрете держались лишь их имена.
— Ага, понимаю, господин. Отличный план! Разумеется, вы не причините хранителям никакого вреда, но ведь последователи культа не будут этого знать.
— Вот именно. Но держи рот на замке. Никому — ни слова!
— Можете рассчитывать на меня.
Кандо похлопал мужчину по плечу:
— Я не сомневался в тебе.
Кандо вышел. Он чувствовал пустоту оттого, что рядом с ним не было Бьюлайбаба. Бьюлайбаб по-своему был для него так же важен, как и Фагад, хотя, надо признать, в последнее время от жреца было гораздо меньше пользы, нежели в прежние годы. Кандо гордился своим умением открывать таланты, видеть особое предназначение любого из своих подданных вплоть до самой мелкой сошки и умением использовать их способности для достижения своих целей. Кстати, именно Бьюлайбаб первым заметил в нем этот дар, столь ценный для любого лидера.
Бьюлайбаб не являлся ни вторым после Кандо человеком, ни серым кардиналом. Он представлял собой нечто совершенно иное, и, похоже, только Кандо понимал это. Бьюлайбаб был необходим Кандо для того, чтобы править эффективно. Он хорошо знал и понимал историю планеты: что представляли собой населяющие ее народы, как они относятся друг к другу, как реагируют на те или иные события. Он разбирался во всех тонкостях религии, основанной на культе кошек, и знал, как использовать ее, чтобы в случае необходимости манипулировать населением. По крайней мере, он всегда умел дать Кандо дельный совет относительно того, как это сделать. Этот монах в разное время был жрецом, учителем и рабом во всех регионах планеты, обучился многим профессиям, завел множество знакомств среди влиятельных людей, которым Бьюлайбаб по-человечески нравился и которые слушали его речи, поскольку из них всегда можно было почерпнуть что-нибудь полезное.
Таланты Кандо были совсем иного рода. Благодаря подготовке, которую он прошел на тренировочной базе Федерации, и врожденному стремлению к власти Кандо по сравнению со всеми остальными своими соплеменниками был гораздо более искушенным и образованным. Оказавшись за пределами родной планеты, он впитал новые звуки, запахи, знания и понял, насколько узок был его прежний мир. Но в конце концов ему показалось, что в Федерации его недооценивают. Старшие офицеры не понимали, что в гораздо большей степени, нежели просто учиться, он хочет обладать сокровищами и наслаждениями, ранее недоступными для него. Пожилые офицеры, давно забывшие, что значит быть молодым, и не имевшие присущей Эду страсти к приключениям, то и дело устраивали ему выволочки, несправедливо придирались, делали замечания. Старикашки, которые, скорее всего, попросту завидовали его молодости и красоте, всячески зажимали его, поэтому Кандо не удалось сделать быструю карьеру, и его послали служить на одну из дальних космических застав — такую же дыру, как и его родная планета.
Именно по этой причине он вдруг испытал тоску по родине и решил вернуться обратно на Макахомию. Он знал и понимал живущих там людей, мог использовать свои знания и таланты, столь возмутительно не оцененные на необъятных пространствах Федерации, во имя процветания своего народа. А это, решил Кандо, наилучшим образом можно осуществить, став его правителем.
Когда он, молодой офицер двадцати одного — по стандартному летоисчислению — года от роду, вернулся на Макахомию, соотечественники отвергли и его и все, что он был готов предложить им. Сам Кандо считал, что он лучше, чем они. Он много узнал о том, что происходит за пределами их мирка, и являлся теперь скорее правителем от Федерации, нежели одним из своих соплеменников. Члены его семьи либо умерли, либо разбрелись кто куда. Бывшие учителя Кандо пытались перевоспитать его на свой лад и могли преуспеть, если бы не знания и связи, которыми он обогатился за пределами Макахомии.
Бьюлайбаб был старше Кандо и происходил из племени могинари, обитавшего в тех же джунглях, где родился сам Эду. Он отнесся к нему не так, как другие: сначала просто подружился с ним, а затем стал его твердым приверженцем. Он искал общества Кандо, давал ему советы, выслушивал его рассказы, восхищался им. Поскольку Бьюлайбаба люди уважали и любили, частицу этих чувств они перенесли и на Кандо и начали его… хотя бы воспринимать. Постепенно Эду стал набирать политический вес.
И вот тут, когда у него появилась возможность блеснуть, его внутренняя величественная харизма ослепила людей, заставила их повиноваться — даже в тех регионах, которые он еще не успел завоевать. Мужчины восхищались им как блистательным и талантливым военачальником, будучи уверены в том, что, если он поведет их на битву, они непременно вернутся домой невредимыми и с победой. Женщин в нем привлекала его мужественность и властность. Они будто чувствовали бурлившую в нем ненасытную сексуальную энергию. Именно последнее, собственно, и привлекало к нему большую часть представительниц противоположного пола.
Большинство, но только не Надари с ее гибким, грациозным телом, настороженным взглядом бездонных глаз, таивших в себе загадку, причинявшую ему столь невыносимые муки. И это при том, что именно Кандо был ее первым учителем боевых искусств, а потом попытался научить Надари другому искусству, гораздо более чувственному и приятному. Однако после того, как Эду вернулся из космоса, его ожидало глубокое разочарование. Ему более не светило положить на нее ни глаз, ни руки, ни что-либо еще — до того самого момента, когда она исчезла во входном люке космического корабля Федерации. Что там говорится в пословице терран о кораблях, проплывающих в ночи? Он решил, что потерял ее безвозвратно — своего лучшего противника в поединках, женщину, которая вдохновляла его на победу и помогала в полной мере насладиться сладостью триумфа.
Кандо улыбнулся своим мыслям. Спустя столько лет, да еще находясь в окружении своих друзей, Надари может делать вид, что они с ним всего лишь родственники, но тем не менее она несла на себе его знак. В ней было какое-то искривление, и Кандо знал, что это дело его рук. Он взял ее и стал обучать, когда она была еще слишком молодой, чтобы не стать — хотя бы отчасти — его дрессированным животным.
Кандо сел за письменный стол в своем кабинете, окно которого представляло собой глаз здания-кошки, и снова просмотрел цифры, представленные ему Дсу Макостатом. Это были расчеты прибыли, которую можно было бы получить, продав хотя бы только один священный камень. Эду проводил долгие часы в этом кабинете, планируя перемены, которые намеревался осуществить на своей планете. Прикидывал, кого из своих врагов стравить, кого свергнуть, кого подкупить. Ему было необходимо согласие между предводителями многочисленных племен, населяющих планету, чтобы они единодушно одобрили разработанные им планы. Каким способом — с помощью насилия или добровольно — будет достигнуто это согласие, для властей Федерации значения не имело, они поверят всему, что скажут им Кандо и Макостат.
Согласие половины племен было ему обеспечено, поскольку он повелевал на всех территориях плато Мог-Джим, которое завоевал, будучи вождем степных племен фуррим. Осталось только подчинить своей воле аридими и макавити. Бьюлайбаб должен был помочь ему в этом, пустив в ход все свое красноречие и обрисовав вождям страшную картину того, как войны, неизбежные в случае упрямства жрецов, уничтожают их земли и природные ресурсы.
Истина же состояла в том, что мир мог быть нарушен вне зависимости от желания или нежелания Кандо. Рабовладение и наемничество, практиковавшиеся в племенах, служили дальнейшему разобщению народов. Кандо такая ситуация вполне устраивала, и он всячески это поощрял.
Сквозь окно-глаз он увидел Надари, входящую в ворота в сопровождении маленькой племянницы Бьюлайбаба, этой обожательницы кошек. Вот и сейчас она прижимала к груди одну из них, со шкурой цвета черепахового панциря. Три остальных храмовых кота торжественной кавалькадой трусили позади них. Мью-Шер. Лакомый кусочек! Что ждет эту девушку, если ее дядя и защитник действительно мертв? Впрочем, Надари, похоже, взяла ее под свое крыло…
