Павел Молитвин - Город Желтой Черепахи
— Как псиной, — заметил Даниэль.
— Что? — не понял Десто.
— Псиной пахнет.
Я потеснил Валентина, стоящего перед полуотворенной дверью, и ступил на ребристый металлический пол. Сделал несколько шагов и остановился как вкопанный. За спиной моей замерли потрясенные товарищи.
Мы очутились в огромном зале, о подлинных размерах которого можно было только догадываться, потому что свет наших фонарей не достигал дальних стен, а всю центральную часть его занимала гигантская установка. Сравнить ее с чем-то виденным прежде было абсолютно невозможно — странные и причудливые формы наводили на мысль о декорациях. Чудовищный механизм, уходящий на два этажа вверх и на добрый десяток этажей вниз, казался вывернутым наизнанку. Обнесенный многоярусными лесами, облепленный кабелями и наростами непонятных устройств, оплетенный трубами всевозможных диаметров, скованный ребрами бетонных опор, агрегат этот производил совершенно дикое впечатление. Лучи наших фонарей терялись в нагромождениях фантастических конструкций, вспомогательных мостиков и переходов, смотровых площадок, окруженных легкими металлическими перилами, защитных прозрачных и полупрозрачных экранов, каких-то сеток, закрывающих доступ в опасные зоны.
Никто из нас долго не мог вымолвить ни слова. В полной тишине четыре луча ползали по громадной машине — опускались в многометровый колодец, из которого она вырастала, поднимались вверх, где, пронзая бетонный потолок, она вырывалась наружу, блуждали в сплетениях проводов, кабелей и тросов, диковинной паутиной затянувших все свободное пространство этого подземного завода.
— Жаль, Батисты с нами нет, он так жаждал чудес, — пробормотал Даниэль.
— Что это?! — вскрикнул Десто и отшатнулся от перил. Выпавший из его рук фонарь скользнул на металлический пол смотровой площадки и полетел вниз, в темную глубину шахты.
— Где?
— Там мелькнуло. Мохнатое, с сапог размером! — Десто указал куда-то в глубь огромной установки.
— Крысы, наверное. Самые живучие существа — даже в Мертвых городах ухитряются размножаться.
— А вот стрелять тут, пожалуй, не стоит, а то еще повредим что-нибудь, — предупредил я товарищей, заметив, что Даниэль поудобнее перехватил карабин.
Десто начал ворчать, что личная безопасность важнее и вообще пора возвращаться на свежий воздух: на сегодня он уже сыт Станцией по горло. Я пожал плечами и, сказав ему, что никто не принуждает его оставаться здесь, шагнул на металлический мостик, перекинутый между нашей смотровой площадкой и циклопической конструкцией, высящейся в центре шахты.
Сделав несколько шагов вперед и убедившись, что мостик держится надежно, я пошел быстрее и вскоре заметил в нагромождении высящихся передо мной клепаных, сварных и болтовых конструкций узкий проход, ведущий в чрево установки. Проскользнув между ребрами бетонного каркаса, почти скрытого всевозможными трубами и коробами, я прошел с десяток метров по низкому коридору и неожиданно для себя вышел в большой полукруглый зал. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: мы попали именно туда, куда стремились, — в центр управления. Но кто бы видел, в каком ужасном состоянии он оказался!..
Обломки разбитой аппаратуры лежат вперемешку с исковерканными креслами и пультами, с потолка свешиваются остатки растерзанного освещения, из стен торчат обрывки разодранных кабелей толщиной в руку, а весь пол устлан мелкой стеклянной крошкой, гнилым тряпьем, полуистлевшими обрывками бумаг, распечаток, кусками пластиковых лент. Несколько грязно-бурых страшилищ, едва на них упал луч света, бросились врассыпную, проворно волоча за собой длинные голые хвосты, с шорохом расшвыривая лапами мусор.
— Берегись! — крикнул Валентин. Я шарахнулся в сторону; тяжелое тело рухнуло на то место, где я только что стоял, грохнул выстрел, послышался топот множества когтистых лап.
Нахальней крысы зверя нет.
Желая раздобыть обед,
Укараулила она
Весьма упитанного льва
И чуть его не задрала.
Но лев был быстр, не лев — олень,
А крысе бегать было лень.
К тому ж консервов целый склад
Имелся близ ее палат.
Там закусить она могла,
Когда ловить ленилась льва…
— Перестань! Прекрати наконец паясничать! — взвизгнул Десто. — Господи, Господи! И без того тошно, а тут еще эти твари! — Он всхлипнул и закрыл лицо руками.
— Квазитонный ускоритель, — промурлыкал Даниэль в наступившей тишине, высвечивая фонарем надписи на одном из разбитых пультов. — Да, государи мои, дело будет!
Аллегро
Хильмо Метехинк
— Сдается мне, что мы заблудились, — сказал Патрон, счищая ножом присосавшихся к сапогам жирных пиявок.
Я промолчал. Компас врал напропалую, и, после того как на нас напала армада туджанов, меня преследовало чувство, что мы кружим на одном и том же месте, однако я помалкивал — Патрон не любит, когда яйца курицу учат. Вместо ответа я развязал отощавший рюкзак и извлек из него две банки тушенки и пачку галет.
— Между тем, — продолжал Патрон, вытерев нож о мшистую кочку и ловким круговым движением вскрывая консервную банку, — Станция находится где-то неподалеку.
Я кивнул. Что это за Станция и зачем туда идет группа Александеро, Патрон не говорит, но то, что нам необходимо отыскать ее как можно скорее, для меня очевидно. Хотя бы для того, чтобы разжиться патронами и продовольствием. Если экономить, консервов хватит еще дня на три, а вот с патронами дело обстоит хуже некуда. Магазин моего автомата пуст, и нам здорово везет, что об этом еще не пронюхали обитатели тутошнего райского уголка. Впрочем, тьфу-тьфу-тьфу через левое плечо…
— Угости-ка своим крысомором, — попросил Патрон, покончив с тушенкой и устраиваясь поудобнее — насколько это возможно под непрекращающимся дождем — на низком, едва возвышающемся над необозримыми топями пригорке.
Вытащив из рюкзака жестянку с сигарами, я протянул ее Патрону. После того как он утопил вместе с рюкзаком свою универсальную чудо-бритву и щеки его стали зарастать клочками седой щетины, я впервые подумал о том, что ему, наверно, уже перевалило за пятьдесят. Прежде, когда он щеголял в крахмальной рубашке и элегантном сером костюме, лощеный, подтянутый, будто только что с витрины снятый, мысль о его возрасте мне и в голову не западала. И когда несколько лет назад Патрон женился на двадцатидвухлетней Мари Прэсто — восходящей звезде тристогомского кинематографа, это воспринималось как нечто естественное. Только сейчас, глядя в его усталое, обрюзгшее, перепаханное невесть откуда взявшимися морщинами лицо, я вдруг понял, что Патрон уже далеко не молод, утомлен жизнью и тянет из последних сил. И если мы быстренько не найдем эту чертову Станцию, то назад ему не дойти.
— Ох и дрянь ты куришь! — Патрон закашлялся, слезы выступили у него на глазах. — Хуже отравы, чем эти «Пинчос», на всем побережье не сыскать.
— Обычные черные сигары. Живу по средствам, — отозвался я и стремительно обернулся, почувствовав, что кто-то стоит у меня за спиной.
— Благо тому, кто накормит голодного, — неторопливо, нараспев сказал незнакомец. Струи дождя обволакивали его, и весь он, такой же бесцветный, как и окружающий нас мир, был едва виден.
— Так. — Патрон на мгновение замешкался, но тут же продолжал как ни в чем не бывало: — Пусть нам будет благо. Подходи, накормим.
Незнакомец приблизился. Лицо его с глубоко запавшими глазами было неестественно бледным. Из рукавов пятнистого маскировочного комбинезона вылезали костлявые конечности с невероятно вздувшимися суставами.
Сунув под брезент бесполезный автомат, я, повинуясь знаку Патрона, вручил незваному гостю банку с консервами.
Пока он ел, кося по сторонам водянистыми глазами, мы молча разглядывали его, недоумевая, откуда здесь могло взяться этакое чудо. Кончив есть, старик — теперь я уже ясно видел, что пришедший был лет на пятнадцать — двадцать старше Патрона, — поковырял пальцем во рту и вперил взгляд в сигару, которую я так и не успел зажечь. Он не мог оторвать от нее глаз, и я, поколебавшись, сунул сигару ему в руку.
— Это, конечно, не «Корона», но и здесь не «Счастливый якорь».
Руки у старика дрожали, сигара успела отсыреть, но после нескольких безуспешных попыток ему все же удалось ее раскурить. Сделав десяток жадных затяжек, он оглядел нас неожиданно осмысленными глазами и сообщил:
— Консервов там еще на целую армию хватит, а все остальное сожрали крысы. Представляете, — он заметно оживился, — деревянные ящики, как бумагу, прогрызают!
— Ужасно прожорливые твари, — согласился Патрон серьезно. — А как же они до формы не добрались? — Он указал на маскировочный комбинезон старика.
