Виталий Лаптухов - Ушедшие в небытие
Я занял свободный матрас, отнёс его поближе к склону и лёг на спину. Делать ничего не оставалось. Только смотреть в небо и ждать.
Через час принесли похлёбку. В ржавых жестяных мисках и без ложек, зато почти горячую. Её спускали на особой платформе, закрепленную так, чтобы не перевернулась при спуске. Ждали ровно полминуты, пока всё разберут, затем вытаскивали наверх. Кто не успел — остаётся без еды.
Мои сослуживцы пришли в себя, но пока сидели, трясли головой, ничего не понимая. Я глядел на них абсолютно без чувств, держа обеими руками тёплую миску. Совсем без чувств. Последние часы меня словно заменили. Словно другой человек переживал всё это, а я смотрел видеозапись. Сосущая пустота. Ни единой мысли. Я полностью отдался на волю судьбы, не желая принимать решения сам. Будь, что будет.
Ночь. Я накидываю рваную толстую ткань на колючую проволоку, перекидываю двустволку и перебираюсь по рванью через забор. За мной, пыхтя, бежит седой мужчина в ватнике. Пока он перелезал, я спустился в овражек и постарался отдышаться. Тяжкий подъём по карьеру. Тщательно выверенное убийство трёх охранников. Долгий бег и ползанье по холодной земле с тяжёлым оружием и снаряжением.
Убивал в основном старик. Мне даже говорить об этом было противно. Я лишь отвлекал и через силу держал вырывающегося за ноги. Но всё это стоило того, чтобы сбежать. Две недели в лагере показались мне адом. Не знаю, как я выжил, но «монолитовцы» придумали самую страшную пытку: нервная встряска вперемешку со смертной скукой. Делать было абсолютно нечего, сталкеры тупо сидели или лежали. Весь день. Только принимали пищу три раза. Зато иногда приходили за кормом для Василиска, и тогда разум взводился до предела. Нервы тряслись ещё долго после проверки, протестующий, с нотками обречённости крик ещё долго стоит в ушах. И это страшно.
Но теперь это закончилось! Я на свободе. И намереваюсь ещё выбраться отсюда. Хоть куда-нибудь. Но за периметр.
Старик спустился вниз и радостно сказал:
— Ну, что я тебе говорил? Вот мы и спаслись!
Одновременно с последним его словом, за их спинами раздался жуткий вой. Очень жуткий и очень громкий.
— Василиск вышел на охоту, — тихо сказал старик.
Я сделал два выстрела в темноту, поскользнулся и упал в канаву с ледяной водой. Вода мигом промочила сумку с патронами, залилась в ботинки. Я вскочил как можно скорее, но всё равно основательно промок. Там, сзади, Василиск пригвоздил старика взглядом к месту и медленно подбирался к нему. Я знал, что скоро наступит мой черёд.
Моя единственная надежда — добраться до схрона старика. Мы договорились встретиться там, в случае чего. Теперь уже не встретимся.
Я забил патроны в ружьё, зная, что порох промок. Зная, что ни одного выстрела я уже не сделаю. Мне уже было всё равно.
Я проснулся.
Люк был открыт.
Я глядел в два зелёных круга.
Черные крылья
Виталий Огнев
На блёстки дней, зажатые в руке,
Не купишь тайны, где то вдалеке.
А тут и ложь, на волосок от правды.
И жизнь твоя, сама на волоске.
Омар ХайямТёмное, подвальное помещение. Где-то наверху скрипнула металлическая дверь. Послышался нарастающий топот шагов. Из полумрака вынырнул силуэт и бросил на стол торговцу грязно-жёлтого цвета рюкзак. Пожилой мужчина с небольшой седой бородой подвинул старую лампу к столу и протянул к рюкзаку руки, дернул за тонкую, но крепкую верёвку и тот раскрылся. Излучаемый артефактами бледный, но приятный свет озарил полутемное помещение, придав ему мрачную атмосферу. Торговец подсчитал светящиеся артефакты, и поднял недовольный взгляд на сталкера, скрытого подвальным полумраком.
— Хорошо… но этого мало, — сказал он.
— Сколько еще? — спросил сталкер.
— Один, первой степени.
— Какой?
— «Сердце», — мерцающие огни артефактов, что выкатились на стол, осветили лицо торговца, поймав его довольную улыбку.
— Где мне искать его?
— В лесу, что на окраине Пепельной пустоши, — торговец бросил сталкеру пустой от артефактов рюкзак.
— Ясно, но после мы квиты, — сталкер забросил рюкзак за спину и, повернувшись спиной к торговцу, направился к выходу.
— Барс, — окликнул его торговец, тот слегка повернул голову, — удачи тебе.
Сталкер промолчал и скрылся за углом коридора.
***Погода в Зоне — вещь не предсказуемая. Пробудился ото сна алый солнечный диск, заливая багровыми лучами бездонное небо. Теплые лучи упали на каждую травинку, на каждый листочек, блеснули в каплях росы, пробились сквозь холодный туман и сплетенные ветви, заиграло на пыльных стеклах давно покинутых домов. Как вдруг уже застелили небо белые облака, сливаясь в одну однородную тусклую серую гамму. И нет больше алого солнца, только бледный круг, не дарящий тёплого света. Мир наполнился серостью, унынием, отчуждением. И тогда с неба упала вниз первая капля. Прозрачная и чистая снаружи, но смертельно ядовитая внутри. Она разбилась о ткань серой куртки сталкера, который медленно шагал по грунтовой дороге на восток, этого сталкера звали Барс.
За первой каплей тут же упали с небес остальные, застучали о листья деревьев, о камни дороги. Барс накинул на голову капюшон, потянулся рукой к карману на поясе и активировал детектор аномалий. Ливень скрывает от человеческого взгляда аномальную смерть, но от чувствительных сканеров — нет. Дождь лил всё сильнее, наполняя воздух кислотным туманом. Под ногой что-то хрустнуло, сталкер опустил взгляд. На размокшей земле лежало маленькое треснувшее зеркало.
«Будто и не я вовсе», — подумал он, вглядываясь в своё отражение. Короткие черные волосы, косой шрам на правой брови, нос с горбинкой, щетина и уставшие серые глаза. Он уже и забыл, каким был раньше. Зона меняет людей как внешне, так и внутренне. Сталкер перешагнул своё отражение и направился дальше — на восток.
За спиной Армейские склады и должок перед торговцем, а долги нужно отдавать. Особенно когда поклялся Зоной. Она не прощает, только наказывает и смерть еще не самое страшное её наказание, не самое жестокое.
Грунтовая дорога, размякшая от дождевых вод, опускалась вниз по холму и, извиваясь словно змея, вела к заброшенному и одинокому хутору из нескольких домиков. Сталкер ускорил шаг. Спустя пару минут, он уже был у хутора.
Обветшалые избушки с потрескавшейся краской на рамах окон и заросшими мхом крышами, покосившиеся доски заборов, усыпанный опавшими иглами могучей сосны двор и мёртвая тишина — так теперь выглядел когда-то наполненный жизнью хутор. Люди не хотели покидать свои дома. Они боролись с Зоной до последнего, но итогом их неравной борьбы стали могилы. Вон торчат из земли кресты, они остались здесь навсегда.
Путник забежал на веранду дома, над которым раскинула свои ветви сосна. Приклад автомата уперся в плечо. Слегка толкнув двери локтем, Барс вошёл внутрь. Пусто и тихо. Только хлюпанье упавших с куртки сталкера капель на деревянный пол.
В избушке всего две комнатки. Одна с печью, большим кухонным столом и тремя маленькими окошками на правой стене, вторая же вовсе без окон, но заставлена кроватями и шкафами, а на стенах семейные фотографии в обветшалых рамках.
«Сколько раз прихожу сюда, а всё равно как-то не по себе» — подумалось Барсу, когда его взгляд пробежал по черно-белым, но ярким моментам чьей-то утерянной жизни.
Сталкер подошёл к одному из шкафов и открыл его. Внутри на деревянных вешалках висела запыленная одежда. Отодвинув в сторону коробки из под обуви, Барс открыл одну из них и вытянул металлический контейнер. Усевшись на пыльную скамью, он поставил контейнер на стол и медленно открыл крышку.
Внутри стояли несколько маленьких бутылочек с разной по консистенции и цвету жидкостью. Распахнув рюкзак, он достал оттуда железный стакан и бутылку водки, открутил крышку и медленно заполнил четверть стакана водкой. Затем взял одну из бутылочек, что имела пурпурный цвет, и налил в стакан несколько капель. Водка тут же окрасилась в цвет жидкости из бутылочки. Барс посмотрел в окно. Дождь всё так же орошал прокаженную бесплодную землю Зоны. Сталкер взял стакан и быстро выпил смесь до дна.
Терпкая на вкус жидкость заставила Барса скривиться от отвращения. Тело свела судорога — зазвенел стакан, покатившись по покатому столу. Лицо Барса немного побледнело, а зрачки необычно расширились. Руки на столе задрожали. Он стиснул зубы. Дыхание стало быстрым и тяжёлым. Так продолжалось еще несколько секунд. Наконец, сталкер облегченно выдохнул, руки на столе расслабились, глаза приняли свой обыденный серый и уставший вид.
Барс никогда не носил с собой энергетиков и не глотал литрами водку от радиации. Смесь, которую он выпил, давала бодрствовать несколько суток и начисто выводила радиацию, но потом организму нужен был отдых. Каждый раз перед далёким рейдом он выпивал её. Ну и пусть, что старости ему не видать, зато он будет жить сейчас. Этот рецепт достался ему не просто так, не за деньги, не за артефакт… он пожертвовал многим, лишь бы погасить страх смерти от радиации….
