Виталий Лаптухов - Ушедшие в небытие
Жуткий рев проводил меня в моём падении в пустоту. Удара об землю я уже не почувствовал…
… Я прижался щекой к холодной стали автомата. Посмотрел на траву перед глазами. Легкий ветерок мерно покачивал её, солнце играло бликами на узкой зелёной блестящей поверхности. Как трогательно. Я нервно усмехнулся. Конечно, тут станешь нервным.
Я поднял взгляд вперёд, туда, где затихали последние разрывы вертолетных снарядов. Мой первый бой. С минуты на минуту наше подразделение с боем ворвётся в штаб-квартиру «Монолита». Вот самый непримиримый враг нашего командования. Оно уже смирилось и с «Долгом» и со «Свободой», позволяя им устраивать крупномасштабные войнушки прямо под носом у разведки, но «Монолит» — это такая заноза в заднице… Если впилась, то выдирать щипцами. Они сбивают вертолёты и уничтожают отряды военных при каждом удобном случае, всегда имея многократное численное превосходство и действуя по замысловатым тактическим схемам. При этом они никогда не отступают и отдают жизни за каждую мелочь боя, за каждую возможность насолить врагу. Нет, они не гибнут бесполезно, они жертвуют собой, только когда это стопроцентно принесёт вред врагу. И никто больше так не делает нигде — ни в Зоне, ни в остальном мире. Это очень крепкий и надоедливый противник. Если наша атака удастся, то мы спутаем планы врага на долгое время.
Отгремел последний взрыв и настала звенящая тишина. Живот моментально скрутило, и я посильнее сжал автомат.
Лейтенант что-то сказал в рацию, переспросил, ему ответили. Он обернулся к нам и крикнул:
— Первая группа пошла на штурм. Мы должны обеспечить прикрытие с фланга.
Дальше следовала серия коротких приказов и мы перебежками двинулись к невысокому серому зданию. Из-за спины слышались короткие хлопки — снайперы подавляли одну за другой огневые точки врага. Сухая трещотка Калашникова слева от нас, разрыв гранат.
Я прислонился спиной к раздолбанной стене, оставшейся от разрушенного дома, и выглянул из-за угла. От здания нас отделяло метров двенадцать, но между ними было разбросано несколько возможных укрытий — каменных блоков, бочек и, как ни странно, мешков с песком. Мы стали медленно продвигаться вперёд, закидывая возможных противников гранатами.
Я просто плёлся позади отряда, стараясь не смотреть на развороченные взрывами тела. Один стрелок перед взрывом гранаты огрызнулся огнём. Я не сразу понял, что происходит, когда вокруг что-то засвистело, противно зажужжало, а затем с противным шлепком опрокинуло бегущего рядом рядового на землю. Пробитое плечо обильно залила кровь, а я просто стоял и не мог оторвать взгляда от набухающей и мокнущей ткани.
Следующее просто вылетело у меня из головы. Лейтенант, орущий на меня, медик, торопящийся достать бинт и роняющий в грязь все свои приборы… Я стоял, вокруг свистели пули…
Бой затягивался. Начал накрапывать лёгкий, противный дождик. Я просто бежал за всеми, и скоро отряд оказался в здании. Выстрелы стихли. Бойцы быстро пробежались по комнатам, убивая оставшихся. Я слышал, как отчитывается лейтенант о выполнении задачи. Меня колотила нервная дрожь. Слава Богу, теперь на базу. Пусть без единого выстрела прошёл мой первый бой и совсем по другому сценарию, но ничего. Зато жив.
Я бросил взгляд на лейтенанта и моим весёлым мыслям пришёл конец. Хмурый взгляд, злые, отрывистые вопросы по рации. Еле слышное отчаянье в голосе. О-па, всё-таки наш непробиваемый командир — такой же человек. А гонору то было на тренировках…
— Мы никуда не летим, — серым голосом сообщил лейтенант. — Это была ловушка. Нас заманили.
Желудок стремительно рванул вниз. Я вообще с детства очень волнительный. Чуть что, сразу начинаю нервничать. Но ничего не поделаешь. Характер такой. А тут Зона, нервы постоянно на пределе.
Бойцы растерянно сгрудились вокруг. Растерянность затопляла нас всех, и, наверное, поэтому все среагировали слишком поздно. Здание сотрясла череда мощных взрывов, часть стены обвалилась и пыль ворвалась в комнату. Не было ничего видно, мы закашлялись. Тут же послышалось шипение, и к пыли примешался едкий дым. Я глотнул его, закашлялся, и тут же голова стала странно тяжелой, а ноги — ватными. Последнее, что я помню — это как со страшной скоростью голова неслась к земле…
… Я очнулся. Голова страшно раскалывалась и болела спина. Взгляд упёрся в обитую сталью деревянную крышку подвала, и воспоминания накатились на меня волной. В мозгу засели два зелёных круга. Голова сама начинала ныть, сердце ускорялось при одном лишь воспоминании…
Я поднялся на ноги и осмотрелся.
Старая кровать с матрасом в углу. Ящик рядом. Я подошёл, заглянул в него и вымученно улыбнулся. Бедняга сталкер был прав — всё это пригодилось. Только не ему. Еда, вода и оружие. Самый минимум, чтобы выбраться из Зоны. И я должен это сделать.
Я выскреб до дна банку тушёнки, выдул минералку, рухнул на кровать и забылся тяжёлым сном…
Меня волокли по длинному коридору. Ноги шуршали по полу, звеня осколками стекла и всяким мусором. Болел подбитый глаз. Ремень автомата больно пережимал плечо. Но я терпел. Потому что нечего было больше делать.
Меня выволокли на улицу и потащили вниз по склону. Вскоре кто-то взял меня за ноги, поднял и перебросил через невысокий бортик, судя по всему, в кузов грузовика. Перед моим носом оказался грязный ботинок. Я не сразу узнал в нём нашу казённую обувь.
Хотелось просто лежать и не двигаться.
По кузову грузовика постучали прикладом.
Машина заурчала, водитель постоял, прогревая мотор. Видимо, похитителям торопиться было некуда. А затем мы поехали.
Уж не знаю, какими путями двигался этот грузовик, но ни одна аномалия, ни один табун мутантов, ни один блокпост «Долга» или гоп-стоп бандитов не попадались ему на пути.
Когда нас подвезли к нужному месту, я уже сидел, облокотившись на бортик, и оглядывал окрестности. Рядом без сознания валялись мои сослуживцы. Деваться мне было некуда. Нас везли к центру Зоны, а оттуда я один не выберусь, даже если сейчас выпрыгну и удачно приземлюсь. Что тоже вряд ли случится, потому что голова болит сильно и кружится. Так что будь что будет.
То, что я увидел, когда нас привезли, выходило за все рамки обыденного. Огороженная колючей проволокой территория, по периметру вышки с пулемётами, на забетонированной площадке стоит небольшой бронетранспортёр с маркировкой группировки «Монолит». Около главного здания колоннами ходят грязные, в обносках люди, конвоируемые несколькими фигурами в серых камуфляжах. Всё это очень напоминало виденный в фильме про войну страшный концлагерь «Освенцим».
Грузовик проехал через хорошо охраняемый блокпост и остановился возле глубокой ямы, на дне которой копошилось около десятка человек. Я уже понял, что нам предстоит. Кузов открыли, и несколько сильных рук одно за другим выволокли тела и пустили их вниз по глиняному склону. Те, словно безвольные куклы съехали вниз, а я упорно цеплялся пальцами за землю, благодаря чему не врезался в нагромождение тел, а плавно съехал вниз и встал на ноги.
Люди в карьере, судя по обрывкам камуфляжа — сталкеры, даже не посмотрели в мою сторону. Они просто лежали или сидели, думая о чём-то своём. Я постоял, подумал и сел прямо в грязь. Мне уже было всё равно.
Через час я имел возможность лицезреть странное событие. Со склона упала веревочная лестница и вниз начали спускаться двое боевиков в сером камуфляже. Краем глаза я отметил, что по краям карьера встало несколько человек со снайперским оружием. Сталкеры заметно напряглись, некоторые, видимо, уже знали, что сейчас произойдёт.
Один из «монолитовцев» подошёл к нам и тихо, но разборчиво сказал:
— Всем построиться.
Сталкеры с демонстративной неохотой и ленью выполнили команду. Мне тоже пришлось встать в общий ряд. Мои товарищи пока лежали без сознания, но никто не удосужился даже перевернуть их.
«Монолитовец» прошёлся перед шеренгой оборванцев.
— Ты, — ткнул он в одного из них. — Выйти из строя.
Из того словно выкачали весь воздух. Он на глазах осунулся и побледнел.
— Я… Я не хочу! — провизжал он.
Двое «монолитовцев» подхватили его, брыкающегося и орущего, связали, заткнули рот и ловко вытащили наверх. Затем всё стихло.
— Вот и завтрак для Василиска, — мрачно сказал пожилой сталкер в конце шеренги. Все стояли, не двигаясь…
В ответ тишина.
— Что за Василиск? — спросил я.
— Ты не знаешь? — глянул на меня седой сталкер. — У меня нет желания рассказывать в подробностях. Скажу в общих чертах. У «монолитовцев» здесь живёт монстр. А мы все корм для него. Вот и всё.
Я занял свободный матрас, отнёс его поближе к склону и лёг на спину. Делать ничего не оставалось. Только смотреть в небо и ждать.
Через час принесли похлёбку. В ржавых жестяных мисках и без ложек, зато почти горячую. Её спускали на особой платформе, закрепленную так, чтобы не перевернулась при спуске. Ждали ровно полминуты, пока всё разберут, затем вытаскивали наверх. Кто не успел — остаётся без еды.
