Карен Хабер - Женщина без тени
– Мы можем убрать гравитацию. Тебе это не понравится и мне тоже, но поскольку мы пристегнуты, большого вреда не будет.
– Сделай это.
У Кейлы засосало под ложечкой. Отключить гравитацию?
Раб наклонился над интеркомом:
– Всем срочно пристегнуться. Потеря веса через десять секунд.
– Компьютер, начинай обратный отсчет, – скомандовала Саломея.
«Девять, восемь, семь…»
Кейла пристегнула поясные ремни на своем кресле и закрепила их с обеих сторон. Саломея и Раб сделали то же самое.
«Четыре, три, два…»
Кейла запоздало вспомнила про Третье Дитя.
– Подождите! – крикнула она. – Далькой…
– Нет времени, – отрезала Саломея.
Кейла послала мысленное предупреждение, надеясь, что Третье Дитя сможет понять ее: «Держись! Мы теряем гравитацию».
– Перевожу мощность с гравитационного контроля в сигнал. Нулевая гравитация. Повторяю: нуль-гравитационный эффект.
Кейла ощутила, как ее ноги отрываются от палубы. Ее волосы лениво заколыхались в воздухе, словно она находилась под водой. Руки и ноги непривычно онемели. Чувство равновесия исчезло, сменившись смутной тошнотой, накатывающей волнами.
Длинные золотистые волосы Саломеи плавали высоко над ее головой, делая ее похожей на таинственную живую свечу.
– Проклятье! – Борода Раба облепила его лицо, закрывая глаза. Кейла прикусила губу, чтобы удержаться от смеха.
– Джи-иип! – с громким щебетом, граничащим с визгом, далькой начал подниматься к потолку. В последний момент он вытянул правую лапу и зацепился за стенную обивку когтем одного из своих многочисленных пальцев. Там он и остался, свисая вниз головой, словно летучая мышь.
Отдаленный механический лязг возвестил о прибытии «Седоны». Кейлу начало раскачивать взад-вперед, когда второй корабль включил буксировочный луч и повлек «Фальстаф» за собой.
– Двенадцать часов до станции Маммот, – сказала Саломея.
У Кейлы отяжелели веки. Все ее тело стонало от последствий джамп-болезни. Двенадцать часов подобной тряски? Ей безумно хотелось расслабиться, принять мышечный релаксант и лечь в нормальную постель, но сейчас это было невозможно. Она испытывала острое желание поговорить с Игером, обсудить с ним, каким образом далькой мог войти в телепатический контакт с ней. Так много нужно сделать… но она устала, слишком устала. Откинувшись назад, Кейла попыталась убедить себя, что ей удобно, и постепенно задремала под негромкий щебет далькоя. Ей снились сны.
Она сидела в гнезде, сплетенном из пурпурного пуха и мягкой травы. Ее сородичи щебетали и насвистывали вокруг, создавая ощущение уюта. Некоторые из них уже потеряли свою младенческую окраску, становясь рыжевато-коричневыми и золотистыми. Здесь было тепло и безопасно. Скоро всем дадут поесть.
Гнездо пропало. Она брела по полям лавандовой травы под зеленым небом. Красное сердитое солнце обжигало кожу, которая постепенно становилась темной и задубевшей. Ее волосы выцвели добела. Весь день она брела по вельду, высматривая случайных бамбер.
Космос был глубоким и вельветово-черным, освещенным тысячами холодных огоньков. Космос был загадкой, в которую ей предстояло проникнуть. Она ходила по палубе своего нового корабля – жизнерадостная, загорелая, прекрасно владеющая своим телом – ожидая встречи с помощником капитана. Он подошел к ней, возвышаясь как гора, и широко улыбнулся.
– Меня зовут Баррабас, – сказал он. В его улыбке было что-то лукавое и вызывающее немедленную симпатию.
– Ты нанят.
Ночь. Пустые коридоры, тихие каюты. Быстрые шаги от двери к двери. Каждый замок поддается легко, но добыча всегда незначительна и сводится к мелким безделушкам… Однако подожди, что это там в вещах у новенькой девчонки? Мешочек с… не может быть! Прекрасные метакристаллы, наилучшего качества. Такие могут принести на рынке целое состояние. Спасибо, Кэти. Огромное спасибо.
По мере того как «Фальстаф» продолжал тащиться на буксире, совершая свое долгое путешествие к станции Маммот, сознание Кейлы соскользнуло в более глубокий сон, прервав контакт с разумами ее товарищей по команде.
Станция Маммот оказалась типичным корабельным доком – шумным, грязным и дорогим. Очень дорогим.
Саломея надолго уединилась с начальником ремонтного дока. Когда она вернулась, Кейле стоило лишь взглянуть на выражение ее лица, чтобы понять: новости будут не из приятных.
Капитан «Фальстафа» собрала команду вокруг себя.
– То попадание, которое мы получили по пути на Уорхейс, причинило больший ущерб, чем мы думали, – начала она. – Два двигателя нуждаются в капитальном ремонте, один придется полностью заменить. Защитные экраны разлетелись в клочья.
Саломея прикрыла глаза, словно надеялась, что это дурной сон и она вот-вот проснется.
– Это означает, что мы выведены из строя, дорогие мои. По меньшей мере на месяц, а может быть, и на два.
При этой новости послышался приглушенный ропот.
– Как мы расплатимся за ремонт? – спросил Келсо. Его длинное лицо вытянулось еще больше обычного.
– У нас практически не осталось денег.
Все застонали.
– Зато есть хорошая новость. Начальник ремонтного дока согласился продолжить работу над «Фальстафом».
– Очень великодушно с его стороны, – заметил Раб. – Что от нас требуется?
– Мы можем отработать стоимость ремонта, если наймемся всей командой для сопровождения коммерческого рейса.
– Что? – Раб уставился на Саломею так, словно никогда не видел ее раньше.
– Мы полетим на «Коразоне», корабле эскорта, сопровождающем «Кебизу», космический танкер класса «А».
– И бросим тут «Фальстаф»? – поинтересовался Раб. – Так вот просто?
– Один из нас может остаться… нет, не ты, Раб. – Саломея нахмурилась. – Морган, ты, наверное, не будешь возражать? Кроме того, Иван Вердер некоторое время пробудет в доке. Он любезно согласился присмотреть за ходом ремонта в наше отсутствие.
– Как долго продлится перелет? – поинтересовался Арсобадес. – И куда мы отправляемся?
– Около месяца. Летим в систему Кавинаса.
При упоминании о ее родной звездной системе сердце Кейлы учащенно забилось. Что, если они отправятся на Стикс? Что ей делать тогда?
Лицо Раба выражало озабоченность: его явно не удовлетворила полученная информация.
– Не будешь ли ты так добра сказать, зачем им понадобился корабль сопровождения? – хмуро спросил он.
– Об этом мне не говорили.
– А ты не спрашивала, хотя на карту поставлено наше будущее. Дорогая, где были твои мозги?
Саломея резко повернулась к своему любовнику:
– Когда человеку предлагают то, что граничит с благотворительностью, он старается проявлять благодарность, – отчеканила она.
– Когда мы отправляемся? – спросила Грир.
– Завтра.
– Я согласен, – сказал Арсобадес. – Нечего просиживать задницу в этой помойке.
Келсо пожал плечами.
– Платить не будут и так и этак. Считайте, что я согласился.
– И я, – поддержал Игер.
– О'кей, о'кей. – Раб махнул рукой. – Если вы все идете, то, пожалуй, я тоже иду. Кто-то должен присматривать за вами, чтобы вы не наломали дров.
Саломея улыбнулась и взяла его за руку.
– Эй, – всполошился Арсобадес – А мы не сможем сторговать наш груз твоим приятелям? Вдруг им пригодится старое ядерное оружие?
– Не говори глупостей, – бросила Грир. – Они конфискуют груз и выдадут нас властям или начнут шантажировать нас. Ты же знаешь «Маммот энтерпрайзез». Они почти так же коррумпированы, как правительство Карлсона.
Раб мрачно посмотрел на нее.
– У тебя есть идея получше?
– Да. Посмотрим, что я смогу сделать в городе. Возможно, найду кое-каких покупателей.
– Ты? – Саломея удивленно вскинула брови. Грир пожала плечами.
– У меня здесь есть контакты, которые могут оказаться полезными.
– Ну хорошо, – заключила Саломея. – Смотри, будь поосторожнее.
– Слушаюсь, мэм. – Грир отдала насмешливый салют и встала. Раб преградил ей дорогу.
– Помни, Грир: это нейтральная территория.
Ее глаза расширились, изображая детскую невинность.
– Разумеется, всенепременно. Я просто хочу избавиться от нашего груза согласно указаниям капитана.
– И, может быть, провернуть небольшую акцию свободных торговцев в придачу?
Грир сухо усмехнулась.
– Лишь в том случае, если этого нельзя будет избежать.
– Знаешь, начальники станций не любят агитаторов в доках. Стоит прослыть агитатором, и тебе остается рассчитывать только на себя. Если попадешься им в лапы, то сгниешь в тюрьме.
– Большое спасибо, Раб. Вижу, что мои усилия по избавлению от опасного груза не слишком волнуют тебя, зато ты озабочен вопросом об ответственности. Тебе следовало бы стать адвокатом.
Его темные глаза вспыхнули.
– Я говорю серьезно, Грир! Мы хотим починить корабль и нуждаемся в хорошем отношении со стороны здешних властей. Не нарывайся на неприятности.
