Анна Чащина - Бог со звезды
— Ученик был поражен чудесами, которые вы милостиво показали ему, — витиевато рассыпался любезностями волшебник. — Что я могу предложить вам взамен мудрости и чудесных секретов мастерства?
— Ответы на вопросы. И встречу с главой, — ровно ответил Шептунов.
* * *Богдан снова ждал. На этот раз, правда, его проводили в комнату для аудиенций без привычных уже проволочек. Официальное распоряжение главы клана оказалось достаточным основанием изменить отношение к странному гостю с высокомерно-испуганного на уважительно-дружелюбное. Его «фокусы», слава о которых разнеслась подобно пожару в сухом лесу, вызывали живейший интерес. Но высокий статус мастера-волшебника не позволял тем, кто был ниже рангом, проявлять навязчивость и выспрашивать секреты или же просить об уроках. Богдана как нельзя лучше устраивала эта условная граница. Она позволяла чувствовать себя в относительной безопасности и держать дистанцию.
Он вообще старался поменьше говорить и побольше слушать. Практически все разговоры фиксировались записывающим устройством в кольце. Ученые со станции, впервые за долгое время, получили возможность изучать Янус с непосредственным участием пусть неспециалиста, но человека заинтересованного и немного подготовленного. Чем и пользовались на полную катушку, с упоением и практическим фанатизмом готовя Богдана к путешествию. Именно поэтому дело не ограничивалось сбором улик и доказательств. Богдан был вынужден смотреть, слушать и запоминать буквально все подряд. По прозаической причине: то, что не уловят или не запечатлеют сложные устройства, по возвращении придется рассказывать и показывать лично. Этот факт Богдана раздражал и отвлекал, но не выполнять просьб Яши и Лео он просто не мог. То, как они возились с ним, уровень экипировки, разработанный под их строгим присмотром, меры безопасности и способы защиты, записанные подсказки… Было бы просто свинством отказать.
Шлем ли Джерски или чрезвычайные обстоятельства стали тому виной, но Богдан чувствовал, что его языковые возможности действительно значительно увеличились. Впрочем, именно сейчас этот факт никоим образом не помогал. Результат беседы с главой клана зависел не столько от смекалки и умения вести разговор, сколько от решений самого старика. А тот производил впечатление умного, хваткого и изворотливого типа. И возраст его выглядел скорее условной занавеской, за которой скрывался непростой и крепкий как духом, так и телом человек.
Богдан уже перестал обманываться и искать «родные черты сходства» между собой и людьми Януса. Правда, он не мог объяснить, в чем заключаются видимые различия. Ощущение чужеродности где-то глубоко внутри, и всё. Чистый субъективизм.
Богдан сидел на деревянной лавке в нарочито небрежной позе и ждал прихода главы. Периодически он не мог удержаться и тихонько почесывался. Серый балахон, который приходилось носить, был неудобным и колючим, но приходилось свыкаться. Однако зуд там, где кожа соприкасалась с тканью, становился иногда просто невыносимым. На станции ему пообещали быструю адаптацию, но пока что чуда не произошло.
Конечно, видимость спокойствия давалась с трудом, но Богдан заставил себя расслабиться и успокоится. Невозможно рассчитывать на успех, безбожно переигрывая. Старик нюхом чуял вранье и неуверенность. Тут вообще, как Богдан подметил, у многих было обостренное от природы восприятие. Или интуиция на грани фантастики? Богдан тихо ужасался про себя, понимая, как ему не хватает знаний, физических возможностей, власти. Тем более разговоры с главой оставляли странное чувство, как будто что-то по-настоящему важное упускалось из виду, и ему ни разу не удалось это нечто ухватить. А еще эта навязчивая забота: вежливая предупредительность, предусмотрительность. Хотя, по большому счету, кроме фокусов, никаких доказательств высокого статуса Богдан не предъявлял. На душе было тревожно.
Первая неделя прошла в тиши и благости уютных покоев, за легкими беседами с мастерами. С главой за это время Богдан виделся дважды, каждый раз от силы по полчаса. На него обрушивался целый водопад сладких речей и витиеватых обещаний. Но потом Богдан неизменно оказывался в одиночестве. Последние попытки встретиться с главой отклонялись под предлогом отсутствия того в храме и просьбой еще чуть-чуть подождать до возвращения. Гулять ему действительно не запрещали, но вежливо уводили в другие помещения или в сад, когда проводились общие службы.
Богдан терпеливо ждал несколько суток, пока вдруг не обнаружил ненавязчивую слежку. Тогда он и устроил показательное выступление. Шумное, яркое и пугающее, из тех, коих в «рукаве» его хранилось еще предостаточно. Чтобы не смели держать за желторотика. И, о чудо, почти сразу получил «добрую весть». Старик якобы вернулся и готов принять его.
Богдан не считал себя дураком. Эта история в узел не вязалась, рассыпалась на глазах. Волшебники не верили ему — это чувствовалось, — но делали вид, что помогают с какой-то идиотской готовностью. Столько же усилий нужно приложить, чтобы погубить одного человека, если допустить, что маски сорваны?
У Богдана создавалось впечатление, что глава и мастера относились к нему, как к забавной зверюшке, играя в предложенную игру иллюзий. Искусно, якобы соглашаясь с предложенными им правилами. Примерно как кошка с мышью. Нет, рядовые ученики как раз боялись чужака, адепты постарше уважительно опасались. А вот верхушка — мастера да и сам глава — только старательно делали вид. Богдан всей кожей ощущал это шарлатанство.
Возможно, он просто-напросто чего-то не знает? Может быть, зреет некий заговор? С какой целью? Что им нужно? Если у мастеров волшебников нет религиозного ужаса перед «богами», то какую же на самом деле игру ведут старики? Что надеются получить? Кто стоит за ними? Одни вопросы.
Шелохнулась тканая из разноцветных нитей занавеска, похожая на полосатый коврик — плотный и тяжелый. Из-под нее вынырнул сухонький старичок. Невысокого роста, в традиционно сером балахоне, с черным амулетом на шее.
Богдан встал и вежливо склонил голову. Глава в ответ поклонился низко, почти в пояс. Богдан принял игру и притворился, что так и должно быть. Он ведь пребывает в официальном статусе «бога».
— Мое уважение главному мастеру волшебнику. Наша встреча долго планировалась…
Немного воды не помешает. Богдан уже понял, что умение плести кружево из слов в мире Януса ценится как золото. Поэтому тренировался рассыпать цветастую чепуху и выуживать из груды бисера слов собеседника драгоценные камешки.
Глава благожелательно выслушал его и ответил:
— Я нашел сведения, которые интересуют вас, мастер бог со звезды. Это насчет некого Кристиана. В нашем мире он известен под именем Крис. Этот волшебник часто путешествует, застать его на одном месте непросто. Это опасный и могущественный человек.
— Я слушаю тебя внимательно, о, учитель мудрости, — спошлил Богдан и выжидающе уставился на старика.
Но тот стоял молча.
Тогда Богдан сделал приглашающий жест и первым сел на скамью. Поерзал, всем видом подталкивая старика к беседе.
Тот ювелирно управлял ситуацией, косил под склеротика, но взгляд его оставался цепким и изучающим. Глава выдавал необходимый минимум и аккуратно отмазывался от причастности к проблемам «богов». Да и считал ли он пришельцев богами? Богдан уже начал сомневаться в этом, но завел старую песню для нового слушателя.
— До сих пор мы не имели возможности говорить без спешки, открыто и начистоту, уважаемый глава мастеров. Я хочу задать простые вопросы и получить на них такие же ответы. У меня не так много времени. Я пришел с миром, открыто и дружелюбно. Но только ходим мы вокруг да около истины. Ваша любезность и забота, клянусь, наполняют мое сердце искренней благодарностью. Но мое дело неотложное, и ситуация требует скорейшего разрешения. Время так дорого нынче, мой мудрый наставник, вам ли не знать? Те, чьи интересы я представляю, хотят добрососедских отношений. Они готовы помочь вам. Открыть для вас, избранных мира, новые прекрасные возможности. То, что я показывал, лишь малые крохи будущих знаний и даров. Однако попытки обмануть посланника, бога со звезды, опутать его чарами слов, отвлечь, не приведут ни к чему хорошему. Мои глаза — глаза «высших богов», мои уста их уста. Я имею значение лишь как проводник их воли. Но жертв достаточно, не так ли? Уважаемый глава мастеров, те, кто тогда заключали с вами договор, были посланниками богов, но не ими. К сожалению, все вышло не так, как было решено. Я должен вернуть Кристиана на звезду. Снять с него бремя подозрений в неудаче. Все мы лишь представляем голоса сильных мира сего, власти и выражения воли.
Старик серьезно кивал, сложив руки на животе, и едва заметно улыбался. Веселили ли его эти жалкие дипломатические потуги, Богдан не знал. Но едва уловимая снисходительность его порядком раздражала. Старик тем временем решил ответить. Из его уст речь лилась плавно и неторопливо, явно без тех усилий, что прикладывал Богдан.
