Алексей Калугин - Шаман
Девочка принялась за следующее яйцо.
– Почему.
То, что говорила Ирина, в принципе, было похоже на мнение, высказанное Багдасаряном. Только Ашот Самвелович говорил о принципе домино, а Ириша – о цепной реакции. Последнее звучало страшнее.
– Потому что, пока решается одна проблема, возникают несколько других.
– Так, что же, ничего не делать? Ждать, когда все само успокоится?
– М-м… – девочка замотала головой – рот у нее был занят.
Проглотив яйцо, она вытерла губы салфеткой.
– В идеале, конечно, нужно бы докопаться до того, что стало первопричиной всего этого безобразия. Это могло быть все, что угодно – упала на пол вилка, разбился стакан, кто-то ударился коленкой об угол стола, – сущая ерунда, на которую никто даже не обратил внимания. Но, именно с этого момента все и началось. Вычислить его, скорее всего, не представляется возможным. Значит, нужно найти ныне существующие центры возмущения и локализовать их.
Ирина насадила на вилку корочку хлеба и принялась собирать ею растекшиеся по тарелке желтки и оставшийся соус.
Светлана глядела на нее и пыталась привести хотя бы в относительный порядок мысли, крутившиеся у нее в голове. Мыслей было много и все они, хотя и были об одном, имели разную направленность.
Что делать?..
Как бы поступил на ее месте Осипов?.. Или – Камохин?..
Если она сама заявится к руководству ЦИКа и скажет, что знает, как все привести в порядок, ее, скорее всего, сначала высмеют, а затем – выставят…
Да нет, ее и слушать никто не станет!
Ее просто не пустят к тем, кто может принимать ответственные решения!..
Кто она такая – работник вивария!.. Говоря совсем уж простым языком – уборщица!.. Даже не лаборант….
Кто с ней станет разговаривать?..
Если бы квестеры были в Центре, они бы сумели найти правильное решение…
Если она расскажет об Ирине и ее экстраординарных способностях…
Нет, этого делать нельзя! Ни в коем случае!..
– Тетя Света…
– Да?
– Вы как-то странно на меня смотрите. Все в порядке?
– Скажи, что произойдет, если ничего не предпринять?
– Вы о ЦИКе? Ну, скорее всего, вся эта цепная реакция невезения и неудач приведет к тому, что уровень происшествий пойдет по нарастающей. То есть, неприятности будут иметь все более серьезный характер и далеко идущие последствия, – Ирина еще раз провела корочкой хлеба по уже вычищенной до блеска тарелке. – Но, я полагаю, в руководстве Центра есть люди, которые уже давно поняли, что происходит, и приняли все необходимые меры.
«Если бы…» – Светлана чуть было не произнесла это вслух.
Если бы только квестеры были в Центре! Если бы потребовалось, они с оружием в руках прорвались бы в кабинет Рудина и заставили бы полковника выслушать себя!..
– Ирина, – Светлана наклонилась через стол и взяла девочку за руку. – Ты уверена в том, что говоришь?
– Посмотрите вокруг, тетя Света, – спокойно и убедительно произнесла девочка.
Светлана сделал то, что ей было велено.
– Ну, и что вы видите?
– Кафе… Пустое кафе… Столики… Официантка за стойкой… – Светлана не могла понять, что от нее требуется? Что именно она должна увидеть? – Да, ничего особенного!
– Вот именно! В детском секторе ничего не происходит. Знаете, почему?
– Потому что, здесь только дети?
– В основном, дети. У нас свои, детские, проблемы, мы иначе реагируем на то, что происходит вокруг. У нас иной эмоциональный контур. Взрослые не болеют ветрянкой, а дети не восприимчивы к взрослым проклятиям. Если кто-то из взрослых и занес сюда это проклятие невезения, оно здесь же и исчезло. Для того, чтобы сохранят своею силу, ему требуется постоянно передаваться от одного человека к другому, – Ириша вновь прочертила вилкой по столу ломанную линию. – Ну, это же элементарная психология, тетя Света! Человек остается проклятым до тех пор, пока верит в это. А вера эта поддерживается любыми, самыми мелкими неудачами. Бутерброд упал маслом вниз – значит, весь день пойдет наперекосяк. Что ж, как пожелаете – так и будет. Я читала, что аборигены в Австралии могли даже убить человека проклятием. Для этого им всего-то и требовалось заставить его поверить в то, что он, действительно, проклят.
– С чего ты вдруг стала про это читать?
– Наши квестеры сейчас в Австралии.
Она произнесла «наши квестеры» с гордостью, но одновременно так, словно они, на самом деле, ей принадлежали.
– Они никогда не говорят, куда отправляются.
– А мне дядя Крис всегда говорит, – шепотом сообщила Ирина. – По секрету. Чтобы я помогла ему подобрать нужные материалы… Хотя, для того, чтобы сделать окончательные выводы, мне все равно не хватает данных, – с грустью вздохнула Ирина. – Даже сеть не работает!
– Какого рода информация тебе требуется?
– Точное время и место всех происшествий, без исключения, имевших место в Центре, ну, скажем, начиная с сегодняшней полночи.
– И ты сможешь вычислить места, которые требуется локализовать, чтобы восстановить порядок?
– Запросто! – с гордостью заявила Ирина.
Хотя, на самом деле, тут она несколько преувеличивала. Она не была на все сто уверена, что сумеет в разумные сроки выполнит задачу, которую они обсуждали. Но при этом она была абсолютно уверена в том, что у тети Светы, разумеется, нет всех тех данных, что были ей для этого необходимы.
Зажегся экран телефона, который, садясь за стол, Светлана по привычке положила на столик возле себя.
– Связь заработала! – ткнула пальцем в телефон Ириша. – Тетя Света, я бы не отказалась еще от пары яиц! Я и не думало, что это так вкусно!
Связь восстановилась. Надолго ли?..
Светлана взяла в руку телефон, достала из кармана карточку – что ж, будем считать, что заработавшая связь, это знак свыше! – и, боясь передумать, стала быстро набирать номер.
Багдасарян ответил после первого же звонка.
– Слушаю!
– Ашот Самвелович, это Светлана!
– А, рад вас слышать, Светочка!.. Но, мы, ведь, кажется, договаривались созвониться, когда все успокоится.
– Я не по поводу работы.
– Да? – судя по голосу Багдасарян был озадачен. – Надеюсь, у вас все в порядке?
– Я на счет этой эпидемии невезения… Помните, вы сами говорили о принципе домино?..
– Ну, это была всего длишь умозрительная теория… Собственно, я ведь и не специалист. Так что… В общем, я сейчас отдыхаю…
– Ашот Самвелович, мне нужно встретиться с Рудиным. Немедленно!
Пауза.
– Светлана, вы понимаете, что говорите?
– Да.
– Возможно, это последствия стресса…
– Нет. Мне известно,что происходит в Центре и как этому можно положить конец.
– Позвольте полюбопытствовать, откуда у вас сия информация?
Светлана посмотрела на Иришу, уже включившую принесенный собой школьный планшет и погрузившуюся в информационный поиск.
– От Ирины.
– Кто такая Ирина?
– Это девочка, ей пять лет…
– Пять лет?.. Великолепно!
– Она необычная девочка.
– Ну, разумеется!.. И что же ей требуется для того, чтобы спасти ЦИК?
– Информация о всех происшествиях. И человек, который смог бы быстро предпринят необходимые меры по локализации…
Светлана почувствовала, что готова расплакаться. Ей ни за что не удастся убедить Багдасаряна в том, что она говорит правду. А если так, то ей вообще никто не поверит…
– Послушайте, Светлана, сейчас у меня в руках бутылочка замечательного коньяка, которую я собираюсь раскупорить и продегустировать. Если хотите, могу пригласить вас составить компанию. И это большее, что я могу вам предложить.
Связь могла в любую секунду оборваться. А Светлана понимала, что у нее нет аргументов, которые могли помочь убедить Багдасаряна.
– Он тебе не верит? – не поднимая головы, спросила Ирина.
Светлана молча замотала головой.
– Скажи, что бутылка сейчас выскользнет у него из рук и разобьется.
– Ашот Самвелович, – почти шепотом произнесла Светлана.
– Да?
– Вы сейчас уроните свою бутылку коньяка, она упадет на пол и разобьется.
– Не говорите глупостей!.. А, черт!.. – Светлане показалось, что она услышала звук бьющегося стекла. – Проклятье!..
Светлана напряженно ждала, что будет дальше.
– Света?..
– Я здесь.
– Я думаю, нам не стоит идти к Рудину.
– Почему?
– Потому что, он болван и не поверит ни единому вашему слову… Я ведь тоже вам не поверил… Но, поскольку у меня больше нет коньяка… Думаю, нам нужно обратиться к Гунару Строггарду. Это руководитель научного отдела, доверенное лицо Кирсанова.
– Но нам нужен человек, имеющий власть.
– Если Строггард сочтет нужным, он и на Рудина сможет надавить. Можете мне поверить.
– Хорошо.
– Где вы сейчас?
– На пятом уровне, в детском секторе. В кафе при младшей школе.
