Константин Якименко-Сегедский - Последняя мировая. История одного снайпера
Точка попадания лежала на пересечении двух сверх тонких чёрточек, расположенных под прямым углом друг к другу. Кроме того, на них имелись ещё и дополнительные деления, вероятно, те самые тысячные, которые имелись и на прицельной сетке ПСО-1.
Я навёл прицел на ближайшую колонну военного транспорта, ту, что приближалась с запада. В прицеле показалась фигурка пулемётчика на Хаммере. В этот момент позади меня раздались короткие автоматные очереди. Это полковник с Валерой начали бой с американцами на лестничной клетке.
«Ну что ж, если уж нам суждено погибнуть здесь, то я попытаюсь забрать с собой как можно больше врагов,» — решил я и, задержав дыхание, выстрелил.
Винтовка дрогнула, но сильной отдачи, как можно было ожидать, я не почувствовал. Похоже, здесь использовались какие-то дополнительные пружины для уменьшения отдачи, что немаловажно при таком калибре. Мгновением спустя пуля попала в пулемётчика, буквально перерубив ему правую руку. Немного не туда, куда я целился, но уже хотя бы одного я из строя вывел.
На лестнице всё ещё продолжался бой, значит, у меня ещё было время.
Я вновь прицелился. На этот раз в водителя Хаммера.
«Интересно, насколько это стекло прочное для такого калибра?» — подумал я и снова нажал на курок.
Стекло всё-таки не выдержало и пуля, пробив его насквозь, попала водителю в грудь.
Хаммер резко дёрнулся в сторону, уткнувшись бампером в груду обломков. Грузовик, следовавший за ним, не успел затормозить по скользкому снегу и на скорости врезался в Хаммер, перегородивший дорогу.
«Так, одной проблемой меньше,» — понял я, переместив дуло винтовки в сторону следующей колонны.
Ответного огня я не боялся: пока в здании их солдаты, они не осмелятся стрелять.
Теперь я целился сразу в водителя Хаммера. Машина ехала прямо на меня. Прицелившись, я снова выстрелил. Но на этот раз мне не повезло: как раз в тот момент, когда я дожал курок, машина подпрыгнула на каком-то выступе и пуля, рикошетом отскочив от капота, ушла в сторону.
Я понял, что не попал и сразу же выстрелил снова: но пуля легла уже выше точки прицеливания, пролетев прямо над головой водителя.
Транспорт противника приближался достаточно быстро, отчего уже необходимо было брать поправку на расстояние.
Но машина, проехав ещё несколько метров, резко свернула в сторону, а вслед за ней и грузовик с солдатами.
Внезапно позади что-то громко рвануло, судя по всему, граната. Я обернулся, прислушавшись к тому, что происходило за моей спиной: похоже, бой прекратился.
Видимо, нужно было уходить, пока не поздно.
Я вновь посмотрел в окно: Хаммер вместе с грузовиком уже скрылись за полуразрушенными строениями. Ещё один Хаммер с грузовиком из другой группы тоже свернули в сторону.
Теперь стрелять уже было не в кого: к нам приближался лишь бронированный транспорт, с которым я уже ничего поделать не мог даже с такой винтовкой, как эта. На этом моя работа была закончена.
Не теряя времени, я схватил СВД с РПГ и устремился к лестничной клетке.
Выйдя из квартиры, я осторожно подошёл к лестнице с выставленным вперёд пистолетом.
Но врагов не было, напротив, внизу показался полковник с автоматом в руках. Я заметил, что он придерживался за бок, но он не подавал и виду, что ему больно.
— Скорее! Уходим! — крикнул он мне и, не дожидаясь пока я спущусь, побежал вниз.
Я бегом устремился за ним. Ниже на один марш я увидел изрешёченное пулями тело одного из НАТОвских солдат.
Он лежал боком, спиной к стене. Автомат выпал из рук, скатившись вниз. Руки и ноги его были безвольно раскиданы в стороны. Похоже, в него попало сразу несколько пуль, причём две из них угодили в голову, изувечив лицо до неузнаваемости.
Я попытался не обращать на него внимания, но то, что я увидел на нижнем этаже, повергло бы в шок любого. На это не обращать внимания было просто невозможно. Граната разорвалась как раз в месте, где находилось сразу трое солдат. Здесь всё было залито красными потёками крови, всё ещё стекающими с окружающих узкую клетку стен. Конечно, в замкнутом помещении, взрыв гранаты удваивает своё разрушающее действие. Тут уж кто быстрее бросит, тот и выиграет. По полу были разбросаны разорванные на куски части тела одного из бойцов, ещё двое находились в стороне от гранаты — их убило осколками.
Ещё ниже двое солдат были изуродованы взрывом той самой мины, что заложили их же товарищи. Как говорится: не рой другому яму…
Не знаю почему, но тогда все эти ужасы, хоть и врезались в мою память с самыми ужасающими подробностями, однако я особо не переживал по этому поводу. Возможно, благодаря выплеснувшемуся в кровь адреналину, а возможно, у нас просто не было времени на какие-либо переживания.
Мы выбежали на улицу, где нас уже ожидал Валера, внимательно осматривавшийся вокруг с изготовленным к стрельбе автоматом в руках.
Внезапно он что-то увидел и, обернувшись к нам, громко крикнул:
— Ложись, ракета!
Полковник схватил меня, бросившись на землю в сторону. В следующий момент я увидел испускающую реактивную струю ракету, быстро приближающуюся к нам.
Мы успели лишь упасть на землю, когда она на всей скорости влетела в здание, из которого мы только что вышли.
Раздался оглушающий взрыв и сверху на нас обрушился вал осколков от раскуроченного в щепки верхнего этажа.
Облако пыли мгновенно накрыло нас, сверху посыпались кирпичи и куски бетонного перекрытия. На несколько секунд мы оказались в полной темноте. Пыль залепила глаза и ударила в лёгкие, не давая нормально вдохнуть воздух.
Но нам повезло: полковник успел оттащить меня под балкон, и обломки здания упали рядом, не задев нас.
Лишь только мы пришли в себя, сразу же поднялись на ноги. Пыль быстро рассеивалась, но Валеры с нами уже видно не было.
Он стоял дальше перед зданием, куда и обрушилась основная масса обломков. Пыль рассеивалась, и мы с ужасом увидели выглядывающую из-под образовавшегося завала руку в белом рукаве.
Сомнений быть не могло: это был Валера, предупредивший нас, но, при этом, погибший сам.
— Пойдём, быстрее! — оглянулся на кучу кирпичей полковник, под которыми лежало тело Валеры, и добавил. — Мы уже ничем ему не поможем.
Мы подобрали вещи и, на всякий случай, оглядываясь по сторонам, быстро оббежали здание, скрывшись за углом.
А позади уже слышны были подбирающиеся к зданию танки.
Обогнув здание, мы увидели припаркованный позади дома грузовик. Чуть поодаль от него находился и Хаммер, на которых приехали сюда те солдаты. Похоже, в них никого не было. За ними, стояли танк с бронетранспортёром.
Судя по всему, пока из них нас никто не увидел.
Не теряя времени, мы устремились по направлению к ближайшему дому — укрытию, которое единственное могло нас сейчас спасти.
Полковник слегка прихрамывал, придерживаясь рукой за раненный бок, из которого обильно струилась кровь.
— С вами всё в порядке? — спросил я, как только мы добежали до следующего здания, пытаясь придержать его за руку.
— Ну вот, мы все и полегли, — кряхтя от боли, сказал он, осматривая свою рану. Вот и пришёл мой час.
— Не говорите так! Мы должны бороться! Мы выберемся отсюда живыми! — я взял его за руку. — Идёмте, мы ещё должны вывести людей из города. Без нас у них это точно не получится!
Он посмотрел на меня, замотав головой:
— Ничего тебе обещать не буду: пройду, сколько смогу, ну а как только почувствую, что становлюсь обузой, остановлюсь, понял? Будешь выбираться сам!
Препираться с полковником я не стал: на это времени не было, да и переубедить его, похоже, было невозможно.
— Хорошо, будь по-вашему! — сказал я и, подхватив его под плечо, потащил за собой.
Выбравшись из дома, я осмотрелся: впереди были видны одни лишь завалы. Те, что ближе можно было пройти незаметно, просто пригнувшись, но дальше ещё около километра — только ползком до ближайших построек.
— Ну вот и конец моего пути, — сказал полковник, так же осматриваясь по сторонам. — Дальше пойдёшь один.
До этого момента я всегда выполнял то, что говорил мне полковник, но теперь я этого сделать был просто не в силах.
— Нет, мы пойдём вместе!
— Не надо геройствовать! — жёстко отрезал Сбруев. — Думаешь, я не хотел бы вырваться из этого ада? Да, чёрт возьми, хотел бы! Но я умею здраво оценивать ситуацию и я не вижу выхода! Пройдёшь здесь только ты, да и то, если я тебя прикрою. Послушай, от каждого движения, я теряю всё больше и больше крови и сил. Долго я не продержусь, поэтому поторопись, тебе ещё много предстоит пройти, а за меня не беспокойся — я свой век уже отжил.
Я смотрел на него и понимал, что мне всё равно придётся сделать так, как он говорит. Иного выхода действительно не было.
— РПГ оставь себе — она ещё пригодится тебе и иди! Ну же — у тебя осталось мало времени!
