Владимир Лещенко - Полет Кондора
Игорь, извинившись, отправился спать, а Кондор подсел к «буржуйке» и затянулся сигаретой. Покурив, он решил тоже вздремнуть перед дежурством.
Он вынырнул из тяжкого омута обычного сна без сновидений.
Было еще темно, но судя по ощущению времени, ночь уже вступила в свои права. Значит, скоро идти в караул… До ушей его донесся тихий разговор.
Подняв веки, он обнаружил, что его приятели сидят за столом, тихо разговаривая не с кем иным, как с Игорем. Болтали они так, как будто были старыми добрыми знакомыми.
— …Всякого навидались, — обстоятельно говорил Раджа. — Например, бывает, идешь ночью… ночью тут вообще мало ходят, сам понимаешь — Зона. Но бывает припрет — или там до выброса нужно успеть, или еще чего–то… И вот идешь и вдруг видишь — впереди огоньки такие веселые, как бы от жилья, машины ездят, музыка даже старая слышится и вроде даже народ поет и гутарит. Чуть ближе подойдешь, бывает, даже метров за полсотни подпускает, раз — и нет ничего. Как корова языком! Развалины хуторка или села какого, машины ржавые, а в окошко еще, чего доброго, скелет скалится чей–то. Только отойдешь подальше, раз — опять свет горит и музыка играет…
Затем Игорь что–то вполголоса ответил, его поддержал кто–то из «отмычек».
— …Не так, Мур, ты не воткнул, в чем фишка… Мы, конечно, брехать брешем — но не все время! — возразил Танцор с вызовом. — И показаться — тут ты прав — каждому может! Эти… гальюнцинации. Но вот, к примеру, взять хоть такую штуку — стоять себе на Свалке тепловозы. Стоять, и шо ты с них возьмешь? Да только это не хутора, какие пропадают и обратно возникают — к ним любой подойти может, кого Монолит на Свалку занесет, да побачить…
— Ну и чего с теми тепловозами не так?
— А то! — важно поднял палец Танцор. — У них на боку надпись буквами в полметра «Укрзал1зница». — И видя чуть недоумевающего Игоря, хлопнул себя по лбу трехпалой рукой. — А, ну ты ж с Москалии — это в смысле вроде вашего РЖД. А на Свалке техника с самой Первой Аварии, с советского времени стоит, какая, на хрен, «Укрзалiзница»?? Я сам не помню, что называется, пешком под стол ходил. Но специально у дядьки спрашивал — он у меня сорок лет на локомотиве отпахал, — поезда еще лет восемь после незалежности со старыми надписями бегали.
— Ну так, может, он позже туда попал? — пожал Игорь плечами.
— А как? Там пути сразу почти разобрали… — хохотнул Танцор- — Да и если бы не сразу — они со всех сторон подперты старыми платформами, на которых песок на заглушку Четвертого реактора возили! Смекаешь?
— Кондор, кончай спать, давай к нам. А то неудобно, Мур вот тут один, как бы не напугался…
Уже вдвоем они подсели к бодрствующим сталкерам, и Раджа даже вновь налил своего бренди — уже не разбавляя.
Потом они спели хором под полуразбитую гитару полуприличную песню, из которой в памяти сталкера застрял всего один куплет.
Если злодейка–судьба
Жопой к тебе повернулась,
Спорить с судьбою бессмысленно,
Скажи–ка ты ей, чтоб нагнулась…
Затем пискнул ПДА Кондора, отмечая время, и они вышли из землянки, направляясь к воротам.
Там, сменив караул из двух совсем молоденьких «отмычек», немного посидели у костра, побеседовали о том о сем. Над равнодушным миром поднимался бледный серп месяца. Равнодушный ветер свистел над безлюдными пространствами…
Сталкер посмотрел в ярко горевший костер — с вертолета их, наверное, видно за десяток камэ.
Однако тут же подумал, что унфоровцам, да и всем прочим о существовании лагеря известно. Но во–первых — само собой, кому надо, тот получал свои отступные. Во–вторых, есть нехилая вероятность при атаке становища столь сурового и незаконопослушного народа, как «хомо сталкерус вульгарис», получить или ПЗРК в движок, или выстрел гауссовки по кабине. Это ведь не одиночек или мелкие группки в чистом поле расстреливать. Наконец, в нужный момент всегда можно организовать рейд против такого вот лагеря и, отчитавшись начальству, получить новые чины и поощрения. К тому же подобные места — это дополнительное удобство для агентуры многочисленных контор, за Зоной приглядывающих.
— Да, ты слышал, мне кличку дали? — сообщил Игорь.
— Поздравляю, — вздохнул Кондор, не скрывая иронии. — Мур вроде? Кстати, надо тебе было себя называть? Мне вот попеняли, что чужака в Зону затащил, а теперь еще и журналиста.
— Так я не называл, — чуть улыбнулся Игорь — и Кондор отметил почему–то, что в свете костерка, освещавшем его лицо лишь слева, показалось, что он улыбается лишь одной стороной, а вторая так и осталась темной неподвижной маской. Просто… даже смешно получилось: я встал… по нужде, а возвращаюсь, они — сталкеры, в смысле, — и говорят: давай, мол, к нам, познакомимся. Ну я чего, сажусь, как ты учил, не болтаю попусту. Они спрашиваю — как, мол, тебя. Я — Игорь меня звать! Ну там один… одна «отмычка» и говорит — мол, отлично, Мяу! Я в ответ просто машинально: «мур». Ну тут… эээ… Танцор и говорит: Мур — значит Мур, будешь Муром.
Кондор улыбнулся про себя — этот, в общем, взрослый и успешный человек почему–то, как зеленый юнец, радовался сейчас кличке, данной посторонним людьми: мол, смотри, я тоже стал тут почти своим. Или он подсознательно воспринимает все происходящее как приключение, одно из своих телешоу? Но вроде дело–то серьезное — как–никак он идет за невестой. Причем не куда–нибудь, а в филиал Ада на Земле.
— Знаешь, чего–то не могу тебя так называть, — с расстановкой ответил сталкер. — Игорь и Игорь — привык как–то уже. Да и клички, они, знаешь, дело такое — как прилипнет, она тебя и за Периметром достанет.
— А как вообще даются клички? — заинтересованно спросил напарник. — В смысле — у сталкеров.
— Ясно, что у сталкеров, а не у котов! А даются по–разному. Вот, например, был такой отставной капитан Протасов — из бывших военсталкеров, — его Ром прозвали.
— Он что, ром любил?
— Нет, он вообще не пил, ну, кроме водки в походах, против радиации. У него просто имя было Роман. А вот Дмитра Божко — Жабой.
— На жабу был похож? — понимающе кивнул Игорь.
— Скажешь тоже! Красавец–мужчина ростом под два метра. Просто жадноватый был, всегда как чего купить — так до последнего торговался, за копейки, что называется. Все твердил: «Ничего с собой поделать не могу — жаба давит».
— А вот тебя почему Кондором кличут?
— Ну, это особая история. — Кондор подпер щеку ладонью. — Я когда в Зону пришел, все любил мелодию одну старую насвистывать, «Полет кондора» называлась. Не слыхал? — И он изобразил несколько тактов знаменитой когда–то песни.
— Нет, не слыхал, — прищурился Игорь. — Хотя… может, и слыхал, но не помню… Что–то не помню… Но романтично.
— Чего романтичного–то? — пожал сталкер плечами. — Кондор, если хочешь знать, самый обычный гриф–стервятник — вонючая голошеяя птица, питающаяся падалью. Только и романтики, что в горах живет. Так что, — он чуть усмехнулся, — если подумать, для сталкера кликуха вполне подходит.
Игорь обескураженно промолчал в ответ, на чем разговор как–то сам собой закончился…
А час спустя горизонт сперва побледнел, затем его линия засветилась едва видным светом, будто кто–то зажег люминесцентную лампу в глубине стоячих вод. Затем послышался как бы звон множества колокольчиков, сквозь который на самой грани слуха донесся нежный тонкий шелест — как будто звенели ледяные кристаллы, разбивающиеся о сталь.
В глубине лесов медленно разгоралось тусклое свечение. Словно неведомые обитатели разожгли там огромный костер холодного мертвого огня. Вслед за светом появился звук. Невнятное хриплое курлыканье — как будто это улетал на юг клин драконов.
— Что это? — осведомился Игорь, нервно погладив «Грозу».
— Кто знает? В Зоне и не такое творится иногда! Тем более выброс, похоже, на носу. — Прозвучавший над ухом вопрос–ответ заставил Игоря судорожно перехватить автомат, а Кондора — потянуться к кобуре, но силуэт появился со стороны лагеря, поэтому они тут же успокоились. Тем более в свете костра Кондор узнал старого если не приятеля, то доброго знакомого.
— Здравствуй, давно не виделись, Краб! — усмехнулся он. — Но все равно, ты эти шутки свои прекращай: так и под пулю попасть недолго. Вон человек чуть заикой не остался!
— Человек? А, так ты человек? Очень приятно, контролер! — повторил старую хохму пришелец. — Приятно увидеть тебя живым и здоровым. Ну а ты кто будешь?
— Игорь, — ответил журналист, поняв, что обращались к нему.
— И даже клички еще нет? Первый раз, надо полагать? Кстати, Кондор, с чего ты изменил своим традициям?
— Это не «отмычка», — бросил Кондор с непонятным раздражением.
— Это хорошо. Ну так зачем ты сюда пришел? — демонстративно проигнорировал недовольство Кондора гость. — Что–то мне подсказывает, что вовсе не за деньгами. И для любителя приключений на задницу ты уже слегка староват. Тогда, полагаю, ты ищешь отгадки всяких великих тайн?
