Александр Конторович - Пепельный рассвет.(СИ)
— Лагерь был сознательно расположен в этом месте. У некоторых… политических деятелей возникла мысль о том, что косовары, будучи должным образом экипированы и оснащены, могут стать серьёзной военной силой… — тщательно выбирая слова, произнес капитан.
— У политических? — прищурился немец. — Ну-ну… хотел бы я на них посмотреть теперь…
Генерал поерзал в кресле.
— Как бы то ни было, Гюнтер — они на складах и отдавать их нам не хотят.
— Сколько их там?
— Мужчин — около восьмисот человек. Теперь, возможно, что и больше — они успели отправить гонцов за помощью.
— Мужчин? Так там и женщины есть?
— Есть, — кивнул капитан. — Около двух тысяч человек, включая стариков и детей.
— Вооружение?
— Легкое стрелковое — оно имелось на хранении. Преимущественно — ещё советские образцы.
— Весело…
— Отказываетесь, майор? — приподнялся в кресле Стюарт.
— Я? — удивился немец. — С какой это стати? Какова моя задача?
— Разоружить этих мерзавцев и выгнать их с территории складского комплекса.
— Куда?
— Куда угодно — лишь бы подальше!
— Понятно. Применение нами силы?
— На ваше усмотрение. Ни в чем вас не ограничиваю — эти люди нам не нужны!
— У меня будет тяжелое вооружение?
— Зачем? У противника же его нет!
— Это в арсенале-то ничего не нашлось? — удивился майор.
— Но вы можете случайно повредить наши склады!
— Понятно… — кивнул Гратц. — Учтём и это. Постараюсь вас не разочаровать, герр генерал-лейтенант!
— Надеюсь, что ваши солдаты окажутся на высоте.
— Еще вопрос, капитан, — повернулся немец к Мортимеру. — Насколько я в курсе дела, все подобные склады прикрываются техническими средствами охраны. На этот счёт предусмотрены соответствующие мероприятия. Были ли они произведены в данном случае? Не хотелось бы попасть на минное поле…
— А как же, сэр! Как только возникла угроза вторжения посторонних, охрана комплекса поступила по инструкции.
Майор понимающе кивнул. Автоматические устройства, установленные почти на всех военных объектах, в подобной ситуации обеспечивали уверенное перекрытие всего периметра на глубину около пятидесяти метров. Отстреливались, как правило, два типа мин. Обычные противопехотные нажимные и с натяжным датчиком цели. Система минирования, разработанная ещё в 80-х годах прошлого века, считалась достаточно надежной.
— Как давно были выставлены минные заграждения?
— Неделю назад, сэр.
— Понятно… значит, нажимные мины уже деактивировались — они живут всего семьдесят два часа. А все остальные?
— Возможно, что и уцелели, но… косовары их прошли.
— Это как же?
— Обшили железом грузовики, обложили моторы и кабины мешками с землёй и двинулись на них вперед. Колеса у них разорвало почти что сразу, однако машины продолжали движение на дисках. Большая часть машин была подбита охраной, но некоторые все-таки дошли. А после этого они выгнали на минные поля пленных и остатки местного населения… так что мин там сейчас уже нет. Скорее всего, нет. За развлечением наблюдало все население лагерей… даже ставки делались — кто дальше пройдёт.
— У вас есть там наблюдатель?
— Уже нет…
— Понятно, — майор встал. — Надеюсь, все материалы будут мне своевременно предоставлены, герр генерал-лейтенант?
— Не сомневайтесь, Гюнтер. Мы свою часть работы сделаем в срок. У вас есть двадцать четыре часа на подготовку.
— Смотри-ка, а этот рыжий ещё держится! — Аджим Тарч опустил бинокль, который держал в руках, и повернулся к своему напарнику.
Тот, припав к станковому пулемету, с интересом разглядывал в оптический прицел происходящее на импровизированном ринге.
— Угу… а вот удар все-таки пропустил! Ещё пару раз так зевнёт — и ему крышка, противник у него серьёзный!
Посреди когда-то идеально чистого, а ныне заваленного всяким хламом двора был на скорую руку сооружен ринг. Вбив в землю несколько кольев, между ними растянули колючую проволоку. Это ограждало площадку от обезумевших зрителей и добавляло остроты в поединок. Когда отброшенный сильным ударом боец налетал на ограждение, кровь щедро орошала все вокруг. Поэтому земля площадки была заляпана бурыми пятнами. Их никто не убирал — зачем? Наоборот, кровавые зрелища пользовались повышенным вниманием и всегда собирали целые толпы зрителей.
Для развлечения толпы на ринг выгоняли уцелевших пленников или проштрафившихся своих. У последних это являлось единственным шансом на реабилитацию. Выиграл два боя — свободен. И невиновен — искупил свои прегрешения. Пленные таковой возможности не имели. Они бились на ринге насмерть. Да и не только пленные, сюда мог попасть любой человек, которому не повезло столкнуться с патрулями косоваров. Так что чем-чем, а развлечениями обитатели бывшего лагеря беженцев были обеспечены. Ибо ничего другого просто не оставалось. Выехавшие на разведку группы бесследно исчезали, и назад никто из них ещё не вернулся. Делать в округе было нечего, ближайшие уцелевшие селения разграбили и разорили уже давно. А когда на склады перебрались ещё и соотечественники из соседнего лагеря, градус напряжения (и без того весьма приличный) ещё более поднялся. Так что придумка с гладиаторскими боями оказалась весьма к месту и ко времени. Весь азарт и нетерпение толпы выплеснулись на ринг. Благо что мыслями о пропитании и дальнейшем существовании на какое-то время можно было пренебречь — склады могли прокормить гораздо большее количество народу.
Нельзя сказать, что никого из главарей бандитской вольницы не волновало будущее. Нет, такие мысли регулярно обсуждались на их совещаниях. Но никакого результата пока не принесли. Близлежащие города — разрушены ракетными ударами, и желающих лезть в радиоактивные развалины пока не нашлось. Все попытки произвести дальнюю разведку успехами тоже не увенчались. Поисковые группы, выйдя за пределы действия трофейных радиостанций, уже не возвращались на связь. Что там с ним происходило — не знал никто. Спасти положение могла отправка серьёзного отряда, который оставлял бы за собою, по мере продвижения, укрепленные посты с радиосвязью. Но это требовало привлечения большого количества людей — не менее трехсот человек, по самым скромным прикидкам. А где взять столько горючего и автотранспорта? Отдавать свои грузовики никто из командиров не хотел. Делиться запасами дефицитного топлива — тоже. Да и из кого сформировать такой отряд? Идея сборной группы провалилась немедленно — командиры желали отдавать своих бойцов под командование чужих ещё меньше, чем грузовики. А отослать такую группу единолично, означало ослабить свои позиции здесь. И только полный идиот мог предполагать, что соседи не воспользуются этим немедленно.
Громадные склады быстро поделили между внезапно возникшими группировками. Недавние «собратья по несчастью» (высланные властями Косова и других стран за совсем уж «выдающиеся» подвиги), ещё вчера мирно ожидавшие очередной раздачи продовольственной помощи, в мгновение ока преобразовались в жестоких боевиков. И тотчас же разделились по враждующим бандам. Кто-то ухватил под себя склады с вооружением (правда, не очень многочисленные) и теперь только под совместным нажимом неохотно выдавал товарищам полагавшиеся им боеприпасы. А их требовалось много — лишь азартная пальба в воздух восторженных болельщиков ежедневно изводила по нескольку сот (а то и тысяч) патронов. Хорошо, хоть гранатами не бросались…
Иные прочно обосновались на продскладах, кто-то подгрёб под себя технику и автозапчасти. Своя группировка сидела и на топливном складе.
И никто не собирался жертвовать своими интересами во имя мифической общей цели…
— Хватит орать! — Хашим Олия постучал по столу рукояткой пистолета. — Вы что, полчаса потерпеть не можете? Думитреску, тебе больше всех надо?
Тот, к кому были обращены его слова, нехотя опустился на место. Невзрачный, но с сумасшедшими глазами румын только казался слабаком. На самом деле он был неплохим стрелком и опытным бойцом. Сам Олия пять раз подумал бы, прежде чем бросить ему вызов. Он ещё помнил, как появился в лагере этот худощавый головорез…
В самые первые дни после катастрофы, когда ещё никто толком не понимал происходящего, на шоссе, ведущем к городу, появилась колонна автомобилей. Много, около тридцати машин. На колонну с продовольствием она походила мало, на войсковой конвой — ещё меньше. Там не попадались роскошные внедорожники.
Шлагбаум на въезде в лагерь не задержал грузовики ни на мгновение. Сбитый мощным бампером переднего тяжеловоза, он закувыркался в кювет. Втянувшись в лагерь, колонна притормозила.
Хашиму об этом донесли немедленно. Сев в машину, он прихватил с собою полтора десятка охранников, и небольшой кортеж двинулся на встречу с непонятными гостями.
