Алекс Орлов - Возвращение не предусмотрено
— Самое главное — узнать, когда этот импульс шарахнет в следующий раз, — сказал Милош. — А то, если не готовиться, мы до места трупами приедем.
— Сначала жужжало, потом жужжало громче, а затем стало пикать, — начал восстанавливать всю цепь событий Ламберт.
— Да, а где-то через минуту нас лягнул этот шкуропонь, — добавил Корн.
В носовой части «макета» снова послышалось жужжание.
— Ну вот, — упавшим голосом сказал Стив. — Готовьтесь, ребята…
56
Через положенное время шпионское судно «макет», совершив все заложенные программой манёвры, успешно вышло к Ло-Дешинсу.
Движение незнакомого объекта отслеживали более сотни оборонительных систем, и им оставалось лишь выбрать вид оружия, которым следовало уничтожить эту цель.
В конце концов выбор пал на истребительную авиацию, поскольку наблюдателям не давала покоя неизвестная природа нарушителя. С одной стороны, он ничем не отличался от пенного камня вулканического происхождения, а с другой — время от времени объект буквально взрывался гравитационными импульсами, бросавшими его из стороны в сторону.
«Самое опасное, что, по предварительным расчётам, обломки объекта, если они не сгорят в атмосфере, могут попасть на территорию сами знаете чего», — многозначительно заметил генерал, отвечавший за противокосмическую защиту всей планеты.
Его подчинённые сделали правильные выводы, и к объекту неопознанной природы помчалась четвёрка «фошей».
Пилоты несколько раз поочерёдно прошли мимо «макета» и с уверенностью доложили начальству, что это булыжник. А что касается гравитационных всплесков, так это тоже не было новостью, поскольку в космосе нередко встречались обломки-пульсары, излучавшие в самых разных спектрах.
«Уничтожьте его на отметке „0.315“, — приказали пилотам, что означало разбить объект, придав его обломкам дополнительное ускорение, чтобы они гарантированно сгорели в атмосфере.
Нарушитель стремительно нёсся к Ло-Дешинсу, а тем временем система наведения одного из перехватчиков подробно описала цель и перебросила всю информацию в управлявший ракетой микрочип.
В доли мгновений была проведена последняя сверка дистанций, и снаряд устремился в погоню.
Огромное количество ответственных лиц, сидя у экранов, следили за сближением двух отметок, не сомневаясь в их скорой встрече, а внутри обречённого «макета» обессиленные и истекающие кровью пассажиры уже не отдавали себе отчёта, что с ними происходит.
Гравитационно-импульсный корректор выбил из них остатки сил, и, хотя они научились определять время очередного удара, это не очень им помогало. Всякий раз пауза беспамятства длилась все дольше, и было неизвестно, переживёт ли кто-то очередную встряску.
Между тем собственный чип «макета» совершенно не интересовался состоянием пассажиров и старательно решал трехмерную задачку, сопоставляя значения параметров. Когда ракета-преследователь подошла на критическое расстояние, корректор сработал ещё раз, а затем началось показательное разрушение.
Едва «макет» потерял кормовую часть маскировочной защиты, как в неё врезалась ракета. Следом отскочили головная, корпусные части оболочки, что создало впечатление разрушения цели.
Когда стало ясно, что большая её часть все же уцелела, «макет» уже вошёл в атмосферу планеты.
По цели был дан ещё один торопливый залп, однако «макет» снова начал дробиться, сбросив механизм энергоснабжения корректора.
В самом корректоре ресурсов оставалось на последний тормозящий импульс.
«Ну, что там происходит?!» — негодовал самый главный генерал, но его тут же успокоили, сказав, что цель перенесла уже два подрыва, сильно разрушилась и теперь её обломки непременно упадут в Прилегающие болота.
«В Прилегающие болота?» — переспросил генерал. Что такое Прилегающие болота, он знал, и это был едва ли не лучший выход, если булыжник все же дотянет до поверхности Ло-Дешинса.
Между тем «макет» выпустил оперение и развернулся, поставив пассажиров ногами вниз. Фиолетовое пламя стало облизывать бока аппарата, и тотчас сработал последний импульс, заставивший «макет» снизить скорость.
«Объект продолжает разрушаться», — радостно сообщили генералу, когда «макет» отбросил импульсный корректор.
«Направление не меняется — он идёт точно в болота».
Генерал уже начал успокаиваться и подумал закурить, когда последовало ещё одно сообщение:
«Он выпустил тормозной парашют, сэр! Но всё же идёт в болото».
Сначала генерал страшно разозлился и хотел уже принять меры, однако позже передумал, решив, что с парашютом или без него — для Прилегающих болот это не имеет ровно никакого значения.
57
Через потерявшие герметичность швы внутрь корпуса медленно набиралась вода. Знакомый запах тины и сырости вернул лейтенанта Корна к жизни, а оказавшийся перед лицом крохотный иллюминатор связал его с внешним миром.
То, что увидел Майк, ему совсем не понравилось. Бурая растительность с отдельными пятнышками грязно-оранжевых лишайников. Это было холодное болото, а стало быть, снаружи уже караулили добычу вечно голодные хищники.
Последовал резкий толчок, и на мгновение Майку показалось, будто снова сработал импульсный корректор, однако он тут же понял, что это не так.
От толчка плавающий в болоте корпус «макета» крутанулся вокруг своей оси, и лейтенанту через крохотный иллюминатор удалось рассмотреть причину беспокойства. Ею оказался двадцатиметровый грипан-танкетка, который пытался сожрать металлизированное полотнище тормозного парашюта. По какой-то причине тот не был отброшен «макетом» во время приземления, и теперь болотный хищник пытался рвать его зубами.
— Эй, живые есть? — поинтересовался кто-то. Корн даже не понял, кто именно, — так сильно искажён был голос.
— Я жив… — ответил лейтенант, не прекращая наблюдения.
— Да и я тоже… — Это уже был майор Ламберт. Его голос лейтенант узнал сразу.
— Мы в воде, или это ощущение… только в моих штанах?.. — попробовал шутить Милош. Затем последовал новый рывок грипана, и Ник со Стивом невольно вскрикнули.
— Это не импульс, ребята, — успокоил их Корн. — Просто нас хотят сожрать и начали с парашюта…
От очередного толчка корпус «макета» снова закрутился, и теперь уже все члены экипажа сумели мельком увидеть хищника.
— Корн! Да он же нас целиком проглотит! Корн!
— Не проглотит, — спокойно отозвался лейтенант. — Это грипан, а они привыкли пережёвывать пищу тщательно.
Неожиданно где-то в остатках механизма управления «макета» включилась запись. Тонкий писклявый голос сообщил, что для разрушения стенок корпуса достаточно произнести слово «выход».
Сообщение повторилось раз двадцать, пока Ламберт не сказал: «Заткнись».
— Только, пожалуйста, ребята, не произносите это слово раньше времени, иначе от нас ничего не останется…
— Не будем, мы же не дурни, да, Милош?
— Да, командир, давай лучше пальчиками пошевелим…
— Давай, — согласился Ник, — только я их не чувствую. Совсем…
— У меня та же история.
— Отлично! — с неожиданным оптимизмом воскликнул Корн после очередного рывка.
— Чего же отличного? — поморщился Ник и сплюнул кровавую слюну.
— Он потащил нас к себе в нору! Если у него не отберут добычу другие грипаны, у нас будет шанс, потому что вокруг норы грипаны намывают песчаную или галечную отмель.
— И ты хочешь, чтобы мы попробовали выскочить на отмели?
— Да. Иначе очень скоро здесь окажутся урайцы. Они не успокоятся, пока не удостоверятся, что мы на дне болота.
— Это точно, — согласился Ник. Он пытался осмотреться и убедиться, что урайцев ещё нет, однако маленькое окошко то и дело забрызгивало грязью.
Движения завладевшего добычей грипана становились все резче, он все целенаправленнее продвигался к береговой норе.
— Заметил сородичей, — пояснил опытный в этих делах лейтенант Корн. — Хорошо, если он успеет улизнуть от них, иначе мы застрянем здесь надолго.
«Если не навсегда», — угрюмо подумал майор Ламберт и снова попытался пошевелить пальцами рук. Однако ничего у него не получалось, поскольку плечи тоже онемели.
С ногами дело обстояло лучше — левую Ник чувствовал почти всю, а правую — по колено. Те, кто посылал их сюда, примерно представляли себе состояние прибывших пассажиров, потому и придумали голосовую подачу команды. Нажать какую-то кнопку или дёрнуть рычаг к концу такого путешествия никто бы уже не смог.
— Кажется, отрываемся, а, лейтенант? — подал голос Милош, и Ник почувствовал, как тяжело даются капитану эти слова. Видимо, он произносил их лишь для того, чтобы доказать самому себе, что ещё жив.
