Андрей Посняков - Крестоносец
– Уж извиняйте за не слишком обильный стол, сами знаете – пост! Масленица-то когда была…
Максик кивнул:
– Мы знаем. А рыба мне вообще нравится… особенно здешняя. Какая-то она жирная, вкусная – у нас такой нету. Мне, по крайней мере, не попадалась.
– Ага… а ты у нас рыбак заядлый?
– Ну… типа да, – подросток подцепил пальцами изрядный кусок рыбины. – Умм… Вкуснотища! Верно, Эгберт?
– Угу…
Парни набросились на нехитрое угощение с таким аппетитом, словно бы не ели дня три, а то и всю неделю.
– Ладно, кушайте, – тихонько смеялся Миша. – После, как наедитесь, расскажете.
– Одно другому не мешает, – облизав пальцы, сыто рыгнул Макс.
Ратников только головой покачал – сей вьюнош, похоже, впитал все здешние привычки.
– Ну, так вот, – наконец доклад был продолжен. – Короче, мы на том острове до зимы и ждали… А как лед встал, решили как бы самим поискать. Как раз и купцы с обозом рыбным мимо проезжали – ну и мы с ними попросились. В бург не заезжали… а в деревне, рядом, останавливались, мы там все и выспросили – про то, как вы, дядь Миша, сбежали… Ну, решили все равно на остров пока не возвращаться – в Пскове поискать. Заодно узнать кое-что… Явились на орденский двор – нанялись служками. Никто давно уже нас не искал, забыли.
– На орденский двор? – Миша покачал головой. – Смелые парни! Впрочем, вот именно там и прятаться. Кому в голову-то придет? Кстати, я вас там тоже искал…
– Небось, у отца эконома спрашивали? – хитро улыбнулся Макс.
– Да, наверное.
– Он бы не сказал – мы, считай, лично на него работали, не на Орден. Чего только не делали, дядя Миша! Ну в основном, конечно, все по хозяйству – дрова поколоть, печь истопить, воды натаскать, да разное.
– А меня как нашли? По имени?
– Ну да… – Максим качнул головой и присвистнул. – Это ж надо же – Путиным обозваться! Как тут не сообразить? Мы, как на рынке от парня одного услыхали, так сразу сюда. К отцу эконому-то нам что, возвращаться?
– А будет искать?
– Вряд ли. На что ему лишние заморочки? Других наймет с легкостью. Да! Дядь Миша! – юноша вдруг возбужденно хлопнул себя по коленкам. – Самое главное-то я и не сказал! Мы ж Лерку нашли!
– Что?! – вот тут Ратников по-настоящему удивился. И обрадовался – неужели, правда?
– Ну, не так, что бы уже нашли, а типа – где она – знаем!
– И типа где же она? – передразнил Михаил. – В Дерпте?
– В Дерпте. С орденским рыцарем по имени Анри де Сен-Клер! Отцу эконому про то кто-то рассказывал, а Эгберт подслушал. Говорят, Лерка, ее там «озерной нимфой» называют, мол, взялась непонятно как, из Танеева озера – замуж за этого Анри собралась. Не знаю, правда, можно ли крестоносцам жениться…
– Типа нельзя, – снова ухмыльнулся Ратников. – Они, знаешь ли, как бы монахи. Правда, этот рыцарь Сен-Клер может быть и невоцерквленным. Просто вассал. Явившийся на святое дело бродяга со звучной фамилией.
– Которую, может быть, просто выдумал! – расхохотался Максик.
– А вот это вряд ли, – Михаил качнул головой. – Видишь ли, знатных родов а Европе не так уж и много. Хороший герольд более-менее знает их всех, все гербы, имена, даже прозвища. Так что самозванца раскусят быстро! А про Анри де Сен-Клера и его озерную нимфу я и раньше знал… только вот не думал, что они в Дерпте. Это хорошо – почти рядом. Стало быть – нам надобно будет и туда.
– Да, тут не очень далеко, – Максим кивнул и тут же спросил. – А как с… ну, браслеты вы не отыскали еще?
– Пока нет.
Вспыхнувшая было в глазах отрока надежда тут же и погасла.
– Но вот-вот найду, – с улыбкой обнадежил Ратников.
Мальчишка вновь вскинул глаза:
– Правда?!
– Осколки я уже видел… И в скором времени прихвачу тех, кто их зачем-то принес. Люди они жадные, рано или поздно сдадут своих хозяев. Или так, в темную, на них выведут. Лишь бы не помешали!
– Да, орденцы помешать могут, – серьезно покивал Макс.
Михаил поджал губы:
– Не только и не столько они, как князь Александр Грозны Очи, который в эти места вот-вот явится. Тогда те, кто нам нужен, на какое-то время лягут на дно, затаятся…
– Александр Грозны Очи? – недоуменно хлопнув ресницами, переспросил Максим. – Что-то не помню такого.
– А Ледовое побоище помнишь?
– Да. Но там Александр Невский был!
– Невским его много-много позже прозвали. Точнее – прозовут… Ну что, парни – пора и на боковую. Вон Эгберт давно уже клюет носом. Значит, так… я – на сундуке, а вы оба – на ложе, как раз поместитесь. А завтра прикинем по деньгам, может, еще одну каморку снимем… или лучше даже – избу.
Утром, почти сразу после заутрени, на постоялый двор неожиданно явился Карятко – усатый служка из корчмы вдовицы Матрены, волею «авторитетного человека» по имени Онфимий Рыбий Зуб вынужденный кое в чем помогать Михаилу.
Он и помогал.
Войдя, поклонился, искоса посмотрев на отроков:
– Беда, господине!
– Что?! – у Миши застрял в горле кусок. – Что такое случилось?
– Обоих мертвыми нашли. Угаром отравились – печь, вишь, протопили, заткнули волоковое окно… а угли-то не заметили, вот и…
– Так-так, – Ратников быстро поднялся на ноги. – А ну-ка, пошли, взглянем. – Затем посмотрел на парней. – А вы что сидите?
В Матрениной корчме Михаил усадил Максима и Эгберта в уголок – послушать, чего народ болтает, сам же вместе с Каряткой пошел взглянуть на трупы.
Синюшные, с высунутыми языками, они лежали в уже успевшей выстыть избе прямо на полу, накрытые рваной рогожкой.
– Дьячок-от явится – отпевать, – негромко пояснил корчемщик. – Вскорости и схороним. Матушка Матрена бочонок бражки на помин души выкатит – все же не звери, люди.
Карятко набожно перекрестился.
– Оконце волоковое, говоришь, рано закрыли? – встав на цыпочки, Ратников внимательно осмотрелся. – Ага… вот этим, надо полагать, войлоком?
– Да, им, наверное. Обычно все соломой заты– кают.
– Ну да – соломой… А этим, видите ли, особого тепла захотелось… Ладно, пошли, что ли?
Выйдя из избы, Михаил внимательно осмотрел стрехи… оконце… Войлок можно было запросто засунуть и снаружи! А тогда что же – парни не почувствовали неладное? Задремали? Может быть, может быть… особенно, если им помогли задремать. Добавили, скажем, чего-нибудь в похлебку…
Вернувшись обратно в избенку, Ратников заглянул в стоявший на столе горшок… и поморщился!
Ну да – постные щи, что же еще-то? Капуста кислая… запашина такой, что хоть нос затыкай! С таким амбре могли ничего и не учуять.
Миша хотел спросить у служки, не было ли вчера на дворе посторонних? Однако ж сразу же усмехнулся, уяснив суть вопроса. Не было ли посторонних? Да полно! Чай – корчма, а не закрытое учебное заведение типа какой-нибудь гимназии для благородных девиц.
И следов у избенки полно… и желтые струйки мочи на снегу. Ну да – здесь, до уборной не доходя, и мочились. Так что – любой мог оконце заткнуть, любой…
С чего бы это парней убрали-то? И кто?
Не с того ли, что Ратников ими сильно интересовался?
Ничего не попишешь, теперь все концы обрублены… по крайней мере – с этой стороны.
Ладно! Придется подступаться с другой.
Позвав Макса и Эгберта – так они ничего толком и не наслушали – Михаил поставил им четкую задачу:
– Так, милые мои, сейчас будем искать одну усадебку. Вводная следующая – небольшая, но и не слишком маленькая, вблизи – какая-то деревянная церковь, и находится на пути от речной пристани – той, что не на Пскове, а на Великой – к торгу.
– Что находится – церковь? – непонятливо переспросил Макс.
Ратников только головой покачал:
– Усадьба, чудо! Церковь-то нам – к чему? В общем – ищите. Как чего подходящее увидите, постойте, поспрошайте соседей – мол, девушку, сестру ищете… говорят, мол, на этой усадьбе видали молодых девок.
– Ага! – с готовностью закивал отрок. – Я все понял, дядь Миша! Значит, от пристани – к торгу?
– Ну да. Как бы так.
Отправив ребят, Ратников и сам прошелся по нескольким улицам, расспрашивая народ да примечая в уме подозрительные усадьбы. Потом задержался на торговой площади – перекинулся парой слов с работорговцем Николаем. Тот выглядел озабоченным:
– Понимаешь, друже, немцы что-то зашевелились, кнехты по рынкам да постоялым дворам шастают, что-то вынюхивают, ищут кого-то…
– Ха – зашевелились? – неожиданно встрял в разговор приказчик Акулин. – Так уж пора бы! Александр Грозны Очи скоро в город войдет… а уж тут его найдется кому поддержать – недовольных много.
– Да уж, – согласно кивнул купец. – Немцев куда как меньше народу поддерживало, а все же открыли ворота.
– Так и Александру откроют – в том никаких сомнений нет.
Михаил усмехнулся – ну да, при любой власти всегда есть недовольные. И – если они достаточно активны – то могут эту власть сменить, точнее – ей изменить в любой подходящий момент. Так было, когда в Псков в смехотворно малом количестве во– шли немцы, так будет и сейчас – уже скоро – когда у городских ворот покажутся передовые сотни Александра. В свое время посадник просто не выявил вовремя таких вот активных вожаков… да и сам переметнулся к немцам, точнее сказать – к Ярославу, Дорогобужскому князю… кстати, имеющему все права на псковский престол, псковичи сей род давно привечали… чего никак нельзя сказать о суздальцах – в том числе и об Александре. Этот уж выглядел бы чистым узурпатором! Впрочем – кому какое дело?
