Владислав Выставной - Кремль 2222. Севастополь
– Допустим, – сказал Зигфрид. – Ты можешь вернуть поезд?
– Нет. Но могу предложить замену.
– Что это? – хмуро спросил Слава.
Перед ними была какая-то чудовищная ржавая колымага, зачем-то установленная на рельсы. По сути – примитивная железная рама с рычагом по центру, на непропорционально маленьких металлических колесах. Конструкция вызывала недоумение, так как трудно было так сразу определить назначение этой груды металлолома.
– Да это же дрезина, – произнес Книжник. – Я видел такую на картинке в какой-то книге.
– В точку, – кивнула Кэт.
– Но где у нее мотор? – Книжник присел на корточки, недоуменно заглядывая под проржавевшее днище. – Поломанная, что ли?
– Зачем нам эта штука? – спросил Зигфрид. – Проще пешком дойти, чем толкать перед собой бесполезную груду хлама.
– Бесполезная груда хлама – у тебя в голове, – резко сказала Кэт. – А эта машина исправна. Степняки на ней свои владения объезжают.
– А мотор? – тупо повторил Книжник.
– На руки свои погляди. Считай, это и есть твой мотор.
Семинарист машинально взглянул на свои ладони. Они были грязные, изодранные в кровь от лазанья по деревянным кольям. До него дошло:
– Рычажная передача? И что же, поедет?
– А ты попробуй. Эй, куда вы все полезли? Ее сначала подтолкнуть надо.
Книжник со Славой навалились на тележку, на которой уже находились Кэт и Зигфрид, и колесная конструкция с неожиданной легкостью тронулась с места. Запрыгнув на тесную платформу, Книжник с сомнением поглядел на качающийся как маятник Т-образный рычаг и, ухватившись за него, стал помогать раскачивать еще сильнее. Механизм душераздирающе заскрипел, но – надо же – странная машина поехала чуть быстрее. К семинаристу присоединился Слава, навалившийся на рычаг с другой стороны, стало легче. Под тихий шум колес они выехали из тупика в тени башни и покатилась к основному пути.
– Вон у того косого столба притормозите, – сказала Кэт. – Нужно перевести стрелку.
Разоренный Перекоп остался за спиной. Дрезина катила на юг. По левую руку зарождался рассвет, а впереди в утреннем тумане был неизвестный, пугающий и опасный мир.
Земля здесь пропитана железом и кровью. Все, что они знали об этих местах, было связано с войной – с начала времен и до последней эпохи безвременья. Все, что не касалось войны, было забыто или казалось настолько несущественным, что просто растворялось на фоне ядерного пламени. Страх стоял в воротах полуострова, словно привратник, открывающий ворота в мир ужаса.
Огромный полуостров в страшном море казался гигантским кораблем-призраком, населенном привидениями. Неясный рельеф прятался в тумане, и скрип механизмов дрезины звучал словно жалобный стон. Но спутники лишь сильнее навалились на рычаг и, сменяя друг друга, гнали дрезину в глубь страшных мест. Когда боишься двигаться навстречу неизвестности, есть только один способ побороть страх – ускорить встречу.
Проделанный путь был слишком далеким, чтобы не сделать этот последний рывок.
Решающий бросок на Севастополь.
Глава 6
Пещеры Инкермана
– Приехали, – сказал Слава и спрыгнул с дрезины.
Пошли, разминаясь, рядом с замедляющей ход скрипящей тележкой. Та проехала по инерции еще несколько метров и уткнулась в завал из корявых древесных стволов.
Ситуация не из приятных. И дело не только в невозможности проехать: железная дорога углублялась в узкую ложбину – самое удобное место для засады. Поверху снайперов с пулеметчиками рассадить, в седловине – штурмовой отряд схоронить. Ну и ударную группу – прям за этой грудой мусора. И, как говорится, писец котенку.
На этот раз повезло: засады не было. Зато тишина наступила пронзительная – так бы и замереть неподвижно, бездумно, вроде какого-нибудь буддистского монаха. Спрыгнув на землю, Книжник сидел на сухой траве и тупо глядел на трясущиеся, в кровь стертые руки. Приводить в движение такую колымагу – это не на бронепоезде кататься.
– Завал свежий, – заметила Кэт, осторожно обходя препятствие. Двигалась она упруго и мягко, как кошка, залюбоваться можно. Зигфрид следил за ней с нескрываемым одобрением, чуть прищурившись. – Может, раскидаем весь этот мусор да двинем дальше?
– Вот так, запросто? – усмехнулся Зигфрид. – Ты посмотри хорошенько.
При более внимательном рассмотрении становилось ясно, что с завалом действительно не все так просто. Вся эта куча медленно, с тихим потрескиванием шевелилась, и ветви двигались толстыми корявыми щупальцами, зарываясь в гравий и норовя покрепче обхватить железнодорожное полотно. Из гнилого дупла в толстом стволе текла какая-то густая черная жидкость, и стальной рельс под ней дымился и покрывался окислами.
– Что за дрянь такая? – присев на корточки, слегка ошалело проговорил Книжник. – Не, руками я это трогать не буду…
– Вот именно, – сказал Слава, пнув ботинком длинную ветку, незаметно тянувшуюся к нему по пыльной земле. Ветка хлестко свернулась, попытавшись ухватить его за ногу. – Зря только силы и время потеряем. Да и опасно дальше вот так, в открытую катиться. «Железка» на вокзал или в порт приведет, а там – враждебные группировки. Уж лучше пешком, скрытно – не так далеко осталось.
– Знакомые места? – быстро спросил Зигфрид, краем глаза поглядывая на вершины холмов – отличные точки для снайперских «гнезд».
– Вообще-то не очень. Наши места по ту сторону Арсенала, – он махнул рукой куда-то на юго-восток. – А сюда мы не ходим. Здесь дикие живут, степняки захаживают. Городским тут делать нечего. Да и попробуй доберись сюда через Злые Горы. Это и без надобности. Зачем – чтобы шкуру содрали и на фарш отправили?
Слушая его, Книжник ошалело озирался. Он все еще не пришел в себя после этой бесконечной изнурительной работы рычагом и назойливого скрипа дрезины. И только теперь смог по-настоящему оценить вид.
Для того, чтобы описать все это, не хватало слов. Конечно, он видел иллюстрации, картины, старые фотографии с видами этих древних земель. Но никакое воображение не сможет заменить собственных глаз. Невероятный для городского жителя рельеф, все эти горы и пропасти, холмы и скалы, незнакомая растительность, прущая прямо из камней. И воздух – удивительный, пьянящий аромат.
– Эй! – Слава легонько толкнул его локтем.
Книжник моргнул, вышел из странного оцепенения.
– Ты так глубоко здесь не дыши – воздух опасный, может и с ног свалить.
– Растения какие-нибудь выделяют? – спросил Зигфрид.
Это было знакомо и Книжнику – еще по Чащобе. Нанюхавшись всех этих лесных ароматов, можно было таких глюков нахватать, что не отличишь реальность от бреда.
