Лучший из худших - Дашко Дмитрий Николаевич

Несмотря на немолодой возраст, мужчине удалось сохранить вполне роскошную, пусть и совершенно седую шевелюру, у него было благородное, я бы даже сказал, аристократическое лицо, украшением которого были не по годам живые глаза и ухоженная бородка, которую в моём мире было принято называть шкиперской. Одет он был в классический костюм-тройку, явно дорогой и сшитый на заказ, который хорошо скрывал лёгкую полноту владельца.

Женщина явно была ровесницей, при этом между ними прослеживалась определённая схожесть во внешности, только не генетическая, а скорее приобретённая за долгие годы совместной жизни. Такое часто происходит с супругами, чей брак исчисляется не одним десятком лет. Чувствовалось, что, несмотря на возраст, она всё ещё ухаживает за собой, подчёркивая достоинства и скрывая недостатки макияжем, в котором за версту была видна работа опытного стилиста. Элегантный, пастельных тонов костюм чем-то напоминал одеяния Елизаветы II, на голове пристроилась чуть кокетливая шляпка.

Держалась она при этом как заправская леди, и весь её облик носил отпечаток былой красоты, которая никуда не ушла, а просто приняла немного иные формы. Её глаза, как и глаза супруга (для себя я окончательно решил, что это муж и жена), смотрели на меня с такой любовью и лаской, что я сразу ощутил, как внутри меня разливается душевная теплота. Похоже, ничего страшного от рук этих двух симпатичных людей мне явно не грозит.

Какое-то смутное, явно не моё воспоминание забрезжило в памяти… Я, вернее, настоящий Ланской, прекрасно знал их. Более того, он тоже испытывал к ним тёплое отношение, если не сказать любовь.

Внутри меня всё дрогнуло, я понял, что ещё немного – и не смогу себя сдерживать. Хотелось опуститься перед пожилой женщиной, положить голову на её колени, снова почувствовать, как её ласковая рука взъерошивает мои волосы. Чтобы всё было так, как когда-то происходило в детстве.

Слёзы умиления и радости выступили у меня на глазах. Бабушка и дедушка… Как давно я не видел вас, как скучал…

– Ну, здравствуй, внучок! – бодрым, совсем не старческим голосом произнёс мужчина.

Женщина, сидевшая рядом с ним, тепло улыбнулась.

– Здравствуйте! – захлёбываясь от счастья, произнёс я.

Глава 26

Я обнял и поцеловал бабушку и дедушку, при этом снова ощущая в себе пресловутое раздвоение личности: это были не мои родственники, а настоящего Ланского, но от стариков исходило столько тепла и доброты, что любая эмоциональная броня оказывалась бесполезна. Да и, положа руку на сердце, я не хотел сопротивляться этому чувству. Машина времени ненадолго вернула меня в счастливые детские годы. Наверное, это был лучший подарок в жизни.

– Как ты похудел! – укоризненно покачала головой бабушка. – По-моему, тебя там вообще не кормят! Надо пожаловаться твоему командиру.

– Брось, мать! – усмехнулся дедушка. – Хочешь, чтобы над внуком все смеялись? Армия есть армия. Согласись, на парня теперь приятно посмотреть: уже не мальчик, а мужчина!

Бабушка вздохнула:

– Одни кожа и кости! Смотреть страшно!

– Ничего, когда уйдёт в отставку, отрастит пузо, как его отец, а пока пусть будет худым и поджарым!

Судя по интонации, Ланской-старший ему не нравился. Интересно почему? Но сейчас не время и не место вникать в такие детали.

Дедушка подмигнул мне:

– А есть-то ведь хочется, да?

– Ещё как! – признался я. – Готов целого быка проглотить, можно даже сырым, лишь бы с солью!

– Это я по себе помню. Сколько бы ни давали, всегда было мало, – засмеялся дедушка. – Ничего, исправим упущение.

Он потянул за шнурок звонка, вызывая официанта. Тот моментально возник на пороге, словно стоял там и ждал, когда позовут.

– Всё, что мы заказывали, готово?

– Точно так-с, – подобострастно ответил официант. – Прикажете подавать?

– Подавайте, – кивнул дедушка.

Видя мой недоумённый взгляд, дедушка пояснил:

– Времени у нас мало, так что я взял на себя смелость и заказал за тебя. Надеюсь, вкусы твои не сильно изменились с недавних пор…

Я понятия не имел, какие были вкусы у прежнего хозяина тела, поэтому сказал чистую правду:

– Спасибо! Ты же по себе должен знать: в армии учат есть всё, что дают. Я – не исключение. Буду рад любому угощению.

Он засмеялся:

– Так и есть. Смотрю на тебя, слушаю – вылитый я.

– Так и есть, – согласилась бабушка. – Всё-таки ты по нашей линии пошёл, а не по Ланским. Но мундир тебе идёт. Просто загляденье!

Тут я опомнился:

– Бабушка, дедушка, родные мои! Моя семья от меня отказалась. У вас не будет проблем?

Дедушка насупился:

– Это Ланские отказались от тебя! Мы, Аксаковы, от своих не отрекаемся – заруби себе на носу, внучек! Никто и никогда не сможет нас в этом упрекнуть. А если попробует… Мало ему не покажется!

Ага, если я правильно понимаю, это мои бабуля и дедуля по маминой линии. И между ними и Ланскими определённые тёрки. Кстати, не факт, что тому причиной моё заключение в тюрьму и последующее шельмование. Всё могло начаться намного раньше.

В моей прошлой семье тоже был разлад между двумя ветвями родни, причём возник он по совершенно пустяковому поводу: кто-то что-то не то сказал или не так посмотрел. Причина забылась, а размолвка осталась. Правда, на мне это не отразилось, я оставался всеобщим любимчиком, и баловали меня, что там, что там.

– Спасибо! – с чувством произнёс я.

Старики усадили меня между собой. В их компании я снова ощутил семейный уют, было хорошо и не хотелось никуда возвращаться.

Принесли еду, тарелки выстроились передо мной.

– А как же вы? – удивился я.

– Ты кушай. Мы уже пообедали, – ласково сказала бабушка и с умилением посмотрела на меня.

Я вдохнул аромат блюд.

– Божественно!

– Ты ешь давай! Потом нанюхаешься, – улыбнулся дедушка.

Салат, наваристый борщ, стейк из мраморной говядины с гарниром… Еда с невероятной скоростью исчезала в моём желудке. Армия приучила есть быстро, ведь в любую секунду могла последовать команда выйти из-за стола.

Лишь когда принесли кофе и десерт, я слегка перевёл дух.

– Мы хотели отпросить тебя на сутки, но даже у дедушки не получилось, – печально произнесла бабушка. Она повернулась к супругу: – Надо было всё-таки предложить ему деньги!

– Ты что, мать! Он бы никогда не взял, – удивлённо воскликнул её супруг и повернулся ко мне: – Я разговаривал с твоим комбатом – полковником Булатовым. Тебе повезло, он хороший офицер. Жаль, не все в армии его величества такие. Он рассказал нам, что ты недавно совершил геройский поступок.

– Геройский – громко сказано, – сказал я максимально безмятежным тоном. – Ничего такого экстраординарного я не сделал.

Не хотелось волновать дорогих сердцу людей.

– Одобряю! Скромность – украшение настоящего мужчины. И здесь ты весь в Аксаковых, – с гордостью проговорил дедушка.

Я отхлебнул кофе. Он был такой, как я и люблю: крепкий и бодрящий.

Кажется, момент располагает к разговору по душам. Кто знает, возможно, удастся пролить свет на некоторые обстоятельства моего прошлого.

– Скажи, дедушка, почему ты недолюбливаешь Ланских?

– Я этого не говорил, – поджал губы он.

– Дедушка! – с нажимом произнёс я.

– Хорошо! – согласился он. – Ты уже взрослый и прошёл через многое, поэтому я могу говорить с тобой как мужчина с мужчиной. До сих пор корю себя за то, что разрешил дочке выйти замуж за твоего отца. Не понимаю, что она нашла в нём – вдовце с ребёнком, да ещё и из семьи, которая сама рыла себе могилу.

Оп-па! А вот этого я не знал. Оказывается, мы со старшим братом от разных матерей. Пока непонятно, играло ли это хоть какую-то роль в моих злоключениях, но информация полезная.

– Любовь, – сказала бабушка. – Маша любила Ланского. К тому же он выглядел так романтично в её глазах: рано потерял супругу, воспитывал сына. Ну и красив собой, этого качества у Ланских не отнять.