Кирилл Партыка - Эпицентр
— Эта женщина, — прервала затянувшееся молчание Ольга, — она вам кто?
Я понял, что она имеет в виду Ларису. Но я ничего не успел ответить. Болтовня и размышления отвлекли меня от обычного занятия: чутко прислушиваться и принюхиваться к происходящему вокруг.
Я слишком поздно почуял опасность. Она навалилась на меня колючей неимоверной тяжестью, которую я выдержал с трудом. Опасность была где-то близко, совсем рядом. И такая, какую я, пожалуй, раньше не встречал. Это была не просто угроза, она походила на предвестие верной смерти. И не только моей.
Я замер. Мое «шестое чувство» автоматически заработало на полную мощность, и я наконец понял…
Над оградой из сетки-рабицы взвилась огромная неясная тень. Она легко, словно чудовищная летучая мышь, перепорхнула внутрь периметра. Оглушительно взвыла сирена тревоги. Краем глаза я заметил панику, возникшую возле костра, и понял, что сейчас начнется пальба. Свой автомат я оставил в кабине вездехода. При мне был только «стечкин», бесполезный сейчас, как водяной пистолет. Но я машинально схватился за него как за спасительную соломинку.
Тень приземлилась в десятке метров от нас с Ольгой. Я машинально шагнул вперед, заслоняя собой спутницу. Отдаленные сполохи костра и заметавшиеся лучи фонарей на мгновения выхватывали тень из укрывавшего ее мрака. Я не знал, что это такое. Или, вернее, кто. Тусклые вспышки озаряли, казалось, всякий раз некую новую тварь, будто с ней происходили фантастические метаморфозы и ее форма менялась ежесекундно. Впрочем, это была лишь игра светотени.
Предчувствие скорой смерти приблизилось и опустило мне на плечи ледяные лапы. От этого я, как ни странно, почти успокоился. Я даже отчасти рассмотрел нагрянувшую к нам тварь. Она была размером с корову. Но это была не корова. Я вдруг понял, что это такое. И успокоился еще больше. Шансов выжить у меня, по сути, не оставалось. Мне показалось, что косматая «корова» на мощных приземистых лапах на треть состоит из клыкастой, оскаленной пасти. Пасть эта извергла тот самый звук, который мы слышали вдалеке, готовясь к стоянке. Только теперь этот негромкий рев отдавался болью в барабанных перепонках, как глубоководное давление. Подтверждались рассказы о том, что Тигры теперь встречаются довольно часто и что они почти перестали быть похожими на тигров.
До костра было далековато. Выкрикивать команды при возникшей там суматохе не имело смысла. Их не поймут и в лучшем случае выполнят не так. Впрочем, оставался шанс: пока Тигр будет заниматься мной (я очень надеялся, что Ольга успеет кинуться наутек), люди у костра смогут сориентироваться и взять себя в руки. Рядом с костром, у поваленного дерева, я видел прислоненный кем-то к стволу гранатомет. Если ударить из всех стволов сразу… Но лучше бы из гранатомета…
Тигр вдруг исчез с того места, где приземлился после прыжка, и объявился метрах в пяти справа. Просто исчез и появился. Такой скорости я не ожидал. Пожалуй, никакие стволы и гранатометы тут не помогут. Тигр, несмотря на свои нынешние возможности, инстинктивно, по-кошачьи, обходил добычу. Кошки, какого бы размера они ни были, стараются не нападать в лоб. Я чувствовал, как от напряжения вибрируют мышцы огромного тела с горбом над загривком, с тяжелой, будто расплющенной и расколотой трещиной пасти головой. Тигр, стоя боком к костру, повернул башку в сторону кучки людей. Там паника, похоже, пошла на убыль. Я услышал щелканье затворов.
Ледяные лапы смерти давили на меня все тяжелей. Даже на таком расстоянии зловоние, исходившее из безразмерной пасти псевдотигра, перехватывало дыхание. Воняло не просто тухлым мясом. Это был какой-то совершенно чуждый человеческому обонянию смрад. Он не походил ни на один знакомый запах. В нем содержалось будто нечто потустороннее. Так, наверно, могло благоухать в аду или нести от какого-нибудь инопланетного чудовища.
Тигр повернул голову в другую сторону. Странно, что тигриные глаза не светились в темноте. Но я почувствовал, как взгляд хищника пополз по мне. И вдруг я ощутил что-то еще. Я даже не сразу понял что. Но, даже не разобравшись, заорал изо всех сил: «Не стрелять! Не стрелять… мать вашу! Всем стоять на месте!»
Движение у костра прекратилось. Кто-то напоследок одиноко лязгнул затвором, и голос Володьки Исаева покрыл его коротким матом. После этого все замерло.
Кроме вони из тигриной пасти меня окатило что-то запредельно жестокое, беспощадное, неумолимое и… кажется, отчасти знакомое. Я сперва не понял, на что это похоже. Но схожесть существовала, весьма и весьма отдаленная, как между декоративным пуделем и взбесившимся волкодавом. Кошки! Неведомые волны, исходившие от псевдотигра, которые улавливало мое «шестое чувство», были непередаваемо свирепыми, хищными и тупыми. Их смысл укладывался в единственное слово: жрать! Эта тварь определенно не обзавелась и каплей того ума, который демонстрировали Кошки. Но тигр тоже был кошкой, хоть и огромной. Или когда-то был. И сейчас сквозь его безмозглые флюиды до меня едва уловимо доходило такое знакомое мне — Кошачье. А с Кошками я, кажется, научился общаться.
Времени на раздумья не оставалось. Тигр снова уставился на меня. Он выбрал жертву и готовился прыгнуть. Он должен был прыгнуть в следующую секунду. После этого судьба остальных от меня бы уже не зависела.
Должно быть, инстинкт подсказал мне картину: искромсанную, изорванную в клочья, окровавленную и мертвую тигриную тушу. Этот образ я изо всех сил сфокусировал на хищнике.
Тигр опять взревел, теперь гораздо громче, и я подумал, что от инфразвуковых колебаний, содержащихся в этом реве, мои барабанные перепонки лопнут. Но они не лопнули. Зато меня захлестнула волна панического ужаса, который порождает у человека инфразвук. Ольга позади меня охнула и стала оседать на землю. Даже столпившиеся у костра попятились.
Неимоверным усилием воли я сдержал себя. Я не знал, что делать. Тигр определенно воспринимал мои волны, но — что, что нужно показать ему, чтобы остановить?! Ничего не приходило в голову… Это, черт побери, не Кошки, милые создания, сидящие стаей на асфальте, почти безобидные и такие общительные… Даже со стаей рассвирепевших Кошек я бы, наверно, «договорился». Я даже представил, как стал бы с ними «договариваться».
Тигр еще раз взревел. Но теперь его рык оказался на октаву выше. Чудовище замерло на месте. Я вдруг понял, что прыгать оно не станет. К излучаемой им ярости неожиданно примешалось еще что-то. Несколько секунд у меня в голове царила звенящая пустота. А потом будто молния сверкнула. Смертельная опасность завидно обострила мою сообразительность. То, что теперь отчетливо примешивалось к тигриной ярости, здорово смахивало… на испуг. Страх! Вот чем явственно потянуло от застывшего тигра. Страх и нерешительность.
И опять скорее инстинкт, чем рассудок подсказал мне, что происходит. Я представил себе бесчисленную стаю здоровенных, жирных, умных котов, которая притаилась где-то поблизости, в зарослях. И стая эта в моих помыслах была целиком на моей стороне. Она приближалась, приближалась!
Тигр вдруг попятился. Не переместился незаметно глазу с места на место, как в прошлый раз, а именно попятился, как обычная испуганная зверюга. Он, виляя задом так, что толстый, короткий обрубок хвоста хлестал его по бедрам, отступал. А эфемерные Кошки, порожденные моей фантазией, охватывали его полукругом и оттесняли к изгороди.
В Тигре оставалась его кошачья природа, донельзя измененная влиянием Зоны. В отличие от своих меньших собратьев он превратился в нечто запредельно злобное, хищное и почти безмозглое. Но это чудовище определенно опасалось Кошек. Обычные тигры ненавидят обычных котов и уничтожают их. Прежде в некоторых зоопарках тигров даже подкармливали кошками — в качестве лакомства. Эта извечная тигриная ненависть, видимо, никуда не исчезла. Просто кормиться Кошками у псевдотигра отпала всякая охота. Имелись, видимо, для этого причины. Что могла сделать «умная» кошачья стая с этим чудовищем? Я не знал. Но что-то, наверно, могла, что-то скверное и опасное для Тигра. Очень скверное и очень опасное. Смертельное! Я сконцентрировался на этой мысли.
Тигр снова рыкнул, сорвавшись с места, метнулся сперва в одну сторону, потом в другую, затем, оттолкнувшись от земли, взмыл вверх. Мгновение его силуэт парил над изгородью, а потом исчез в темноте.
Подкрался Тигр неслышно, но теперь в зарослях стоял удаляющийся треск — свидетельство его позорного бегства. И только тут до меня дошло. Кошки не были моей сиюминутной фантазией. Они действительно присутствовали где-то недалеко и давали о себе знать. Как и отчего они оказались здесь? Мне было не до размышлений. Но не будь их реальной поддержки, возможно, все мои устрашающие образы не произвели бы на Тигра такого впечатления. Он испугался не того, что я думал о Кошках. Он испугался их присутствия.
