Артур Крижановский - Новый порядок
– Ты хочешь сказать, что он знал древние языки? – изумился Романцев. – Но ведь он не занимался их изучением специально.
– А ты догадлив, – иронично заметил Ураев. – Я тоже себе сказал: «Черт возьми, Феликс! Этого не может быть. Парень в двадцать лет не может знать полтора десятка древних языков, каким бы вундеркиндом он ни был». Кстати, современную литературу он также читал на языке оригинала. Но и это еще не все. Он имел неограниченный доступ в закрытые фонды. В его руках побывали уникальные книги и рукописи, которые не то что в библиотеке – во всем мире имеются в единственном экземпляре.
– Как такое могло случиться? – спросил Романцев. – Я по себе знаю, к этим фондам и на пушечный выстрел не подойти.
– Я спрашивал об этом у сотрудников библиотеки, но они лишь пожимают плечами. Да, сейчас им кажется странным, что молодой человек знал едва ли не все древние и современные языки и имел доступ к уникальным книгам. Но в тот момент это не вызывало у них никаких подозрений. Они считали его гением и всячески старались помогать.
Я прекратил дальнейшие расспросы, навел справки в архиве училища и перебрался в Клайпеду, куда после окончания училища был направлен Романов. Новые встречи и новые сведения. По отзывам сослуживцев – способный, даже талантливый молодой человек. Никаких эксцессов и происшествий, ничего напоминающего трагедию семьдесят третьего года. К двадцати восьми он получил диплом КДП и неожиданно для всех оставил море.
– Когда это было? Год?
– Восемьдесят восьмой.
Романцев жестом остановил Ураева и некоторое время размышлял.
– Здесь что-то есть. Все это время Романов жил себе спокойно и ни во что не вмешивался. И вдруг…
Романцев оборвал себя на полуслове – ему в голову пришла новая мысль.
– Стоп, Феликс, это важно. Знаешь, почему не вмешивался?
– Почему?
– Он боялся!
– Кого? – удивленно спросил Ураев.
– Разве непонятно? Себя! Да, он боялся самого себя, вернее, тех способностей, которые в нем были заложены. Не зря же он столько лет копался в книгах, очевидно, что-то там искал. И не нашел. Я в этом уверен. Я допускаю, что ему тошно было жить в нашем мире, но до восемьдесят восьмого года он ни во что не вмешивался. Он боялся, Феликс! В его памяти еще жили воспоминания о трагедии в детском доме. Он опасался, что может случиться нечто подобное, но в гораздо больших масштабах и с более тяжелыми последствиями. Должна была существовать веская причина, чтобы заставить Романова сменить свой привычный образ жизни. Что-то очень важное, из-за чего он переступил даже через собственный страх. И смертельно опасное, раз уж решился воспользоваться своим даром.
– Такая причина существовала, – подтвердил Ураев. – Морок. Он почуял его в восемьдесят восьмом, но лишь в девяносто пятом смог получить прямые доказательства его существования. К сожалению, он заплатил за это непомерно огромную цену.
– Я понимаю, о чем идет речь, – кивнул Романцев. – Клайпеда, ноябрь девяносто пятого. Как такое могло случиться?
– За вывеской Независимого исследовательского центра «Восток—Запад» скрывалась мощная в политическом и финансовом плане организация. Она объединяла значительную часть политиков и бизнесменов, которым не нравилось засилье мафии в государстве. Они хотели делать честный бизнес и честную политику, поэтому главной своей задачей считали борьбу с организованной преступностью и коррупцией в государственных органах. Бесспорно, это была теневая структура, и еще в то время никто не знал истинных возможностей организации, за исключением самого Романова и его ближайшего окружения.
– Да, забавно, – грустно отозвался Романцев. – Криминальный бизнес стал легальным, и его интересы бережно защищают государственные органы и массмедиа, а честный бизнес ушел в подполье. У нас все как в «Стране Зазеркалья».
– И чем ближе к девяносто пятому, тем труднее им приходилось. Мафия отслеживала коммерческие структуры и отдельных людей, связанных с организацией, и последовательно их уничтожала. К тому времени Романов уже догадывался, кто стоит за спиной организованной преступности. Именно ухудшающейся обстановкой и был продиктован довольно рискованный план Романова – он полностью «раскрылся», тем самым приглашая своего гипотетического противника к очному поединку. Мне неизвестны конкретные детали происходивших тогда событий, но я знаю одно: Морок не стал высылать секундантов, а нанес удар, обрушившись на семью Романова. Это была первая акция, в которой участвовали зомби. Особняк Романова всегда тщательно охранялся, а на время его отлучки принимались еще более строгие меры предосторожности. Начальником его личной охраны в то время был Вохминцев, ты должен его знать.
– Твой недавний коллега по «девятке», – вспомнил Романцев. – Я слышал о нем. В своем деле он ас, каких поискать.
– И людей он подбирал под стать себе, сплошь «зубры». Четверых из них в тот день ухлопали. Им свернули шеи, словно новорожденным цыплятам.
– Это дело рук зомби, – согласился Романцев. – Как ты думаешь, зачем Мороку понадобился сын Романова?
– Ты понимаешь, Алексей, – Ураев задумчиво посмотрел на друга, – похоже, этот мальчишка унаследовал способности своего отца. Возможно, здесь и кроется ответ на твой вопрос. Романов утверждает, что в особняк наведывались не только зомби, но и сам Морок. Только он мог справиться с мальчишкой.
– Сколько лет было мальчугану?
– Когда его похитили? Одиннадцать.
– Он наверняка учился в школе. И что, там ничего не заметили?
– Не задавай глупых вопросов. Конечно, нет. Обычный с виду парнишка, и учился по стандартной школьной программе. Другое дело, что сам Романов дополнительно обучал его по собственной методике.
– Понятно, – кивнул Романцев. – Поиски преступников, конечно, ни к чему не привели?
– Чистая работа, – подтвердил Ураев. – Поиски свернул сам Романов. Он считал их бесполезными и даже вредными. Не теряя времени, они приступили к реорганизации. К середине ноября девяносто пятого Центра более не существовало, так же как и сведений о нем. Зато появилась на свет Корпорация, за которой второй год безуспешно охотится Стоун.
– Объясни, как тебе удалось выйти с ними на контакт. Ты постучался, и тебе открыли?
– Нет, – улыбнулся Ураев, – я даже не знал, в какую дверь стучать. Я размышлял примерно так: если эти люди позволили мне сунуть нос в их дела, значит, я им нужен. Одно из двух, – думал я, – или у меня паранойя, или в ближайшие день-два кто-нибудь из них объявится. Я вернулся в Москву, сложил руки и принялся терпеливо ждать. На третий день – телефонный звонок: «Ураев?» – «Да. С кем имею честь?» – Разговор был короткий: «Паспорт, визу и билет на самолет через полчаса доставит курьер. Самолет на Вильнюс отправляется из Шереметьева через четыре часа, так что следует поторопиться. В Вильнюсе вас встретят». Я не удержался и задал парочку глупых вопросов: кто такие? и что вам нужно? Голос в трубке ответил: «Вас хочет увидеть человек, за которым вы наблюдали в аэропорту».
– И ты поехал?
– А что мне оставалось делать? – пожал плечами Ураев. – В Вильнюсе меня встретили трое – среди них я узнал Шувалова – и усадили в новенькую, с иголочки, «Вольво». По пути в Палангу – небольшой курортный городок рядом с Клайпедой – Шувалов не терял времени и просветил меня относительно планов Корпорации. Они предлагали сотрудничество.
На окраине Паланги, в сосновом лесу рядом с морем, есть уединенное местечко – средних размеров особнячок модернового типа, окруженный мощной стеной, – там я встретился с Романовым. Разговор был обстоятельный, потом мы еще несколько раз встречались, но всего не расскажешь. Главный смысл таков: Корпорацию очень беспокоит Стоун и его непрекращающиеся попытки разгромить организацию, поэтому им нужен свой человек в окружении Стоуна.
– Они уже тогда понимали роль Стоуна в происходящих событиях?
– Да, только эти сведения носили неполный характер. Возникла идея приставить к Стоуну своего человека, то есть меня. Они познакомили меня со своими соображениями, и в конечном счете я ответил согласием.
Романцев недоверчиво покачал головой.
– Странно, что Стоун подпустил тебя так близко.
– А что ему оставалось делать? Я же говорю, у Корпорации существовал план. Они все учли, даже его феноменальный нюх, не говоря уж о том, что за спиной Стоуна стоит Морок. Они крепко нажали на мафию, спровоцировали драку между несколькими крупными группировками и еще более активно стали распространять легенду об Авторитете, которая была запущена в обиход примерно за полгода до этого. А тут я заявился к Стоуну со своей идеей – расширить сферу деятельности Бюро с целью защиты частного предпринимательства и борьбы с терроризмом. Мне даже не пришлось просить у Корпорации денег, Стоун сам финансировал все от начала до конца. Через полгода у меня в штате было триста человек и еще две тысячи отборных профессионалов на контракте, а к настоящему времени их количество уже перевалило за семь тысяч. Плюс филиалы во всех крупных городах России.
