Джеймс Лучено - Посланники Хаоса-2: Сумерки Джедаев
Множество раз на день он развязно входил в ее мысли и быстро приводил их в беспорядок. Но это был не Хэн, которого она видела последние несколько месяцев, а негодяй, в которого она постепенно влюбилась. Хэн, который подмигнул ей, когда она награждала его за неожиданное участие в битве при Явине; Хэн, который на ее первое признание ответил одновременно искренне и самодовольно; и Хэн, который потерял дар речи, когда она открыла ему, что Люк — ее брат.
Несмотря на вред, который нанесла бы его репутации разбойника демострация заботы, его затянувшемуся молчанию не было оправдания, и Лея была столь же зла на него, сколько за него беспокоилась.
Зал наполнил новый гул.
Лея увидела, что теперь перед делегатами стоял Исолдер. Как и Тейн, принц купался в сложной смеси уважения и неодобрения, с которым его встречали, его лицо распухло от ушибов, а одна рука была перевязана. Никакой бакта-терапии для настоящих хапанских мужчин, подумала Лея.
— Все, кто хотел высказаться по поводу обязательства Консорциума предоставить помощь Новой Республике, были выслушаны, — начал Исолдер, когда суета в зале стихла. — Очевидно, что единогласия по этому вопросу мы не достигли, и, разумеется, необходимо голосование. Решение вступать в войну всегда было нелегким, а наше решение сейчас — еще труднее, потому что нам кажется, что мы на безопасном расстоянии от этой войны. Но помните предостережение посла Органы Соло: этот покой не продлится долго. Свет, сияющий в Консорциуме сегодня, завтра легко может потускнеть, и любые битвы, которых мы избегаем, нам все равно придется принять, возможно, уже в одиночку. Я не буду сейчас стоять и перечислять бесчисленные аргументы, которые здесь представляли, очерняя одну позицию и поддерживая другую. Я только прошу, чтобы вы воздержались сейчас от политики и проголосовали в соответствии с волей людей, которых вы представляете. Это наша обязанность, делая так, мы поступаем по совести.
Процесс голосования был дотошным до умопомрачения. Тенениэль Дьо и ее помощницы с балкона наблюдали за происходившим вручную, а не электронно голосованием, представители приносили с собой свои самые лучшие фамильные перья для письма и самым причудливым почерком выводили подписи. Голоса — иногда целые послания — читала и подсчитывала группа престарелых судей; потом результаты, записанные на свитке из натурального волокна, на большой подушке из мерцающего шелка передали на королевский балкон.
Результаты объявила сама королева-мать.
— С тридцатью двумя голосами против тридцати одного Консорциум торжественно заявляет о своей поддержке Новой Республики в ее справедливых и решительных действиях против йуужань-вонгов. — Сторонники Исолдера зааплодировали, те, кто его осуждал, возмущенно заголосили. Прошло много времени, прежде чем Тенениэль Дьо смогла восстановить порядок.
— Голосование завершено, — наконец сказала она. — Теперь я прошу вас оставить в стороне разногласия и подчиниться слову закона, чтобы мы смогли принять это важное решение в согласии.
Ворчание постепенно стихло, и делегаты чопорно пожали друг другу руки и обнялись. Неожиданная дружба показалась Лее столь же лицемерной, сколь и устроенный брак.
— Госпожа, — проговорил Ц-3ПО с оттенком беспокойства в голосе, — идет принц.
Развернувшись, Лея увидела сияющего Исолдера, который шел к ней, перебросив богато украшенный плащ через плечо. На мгновение она испугалась, что он сгребет ее в охапку и закружит, но он остановился как раз вне досягаемости руки.
— Мы выиграли, Лея. Несмотря ни на что, мы выиграли, — он всматривался в толпу, пока не обнаружил архона Тейна, и указал на него подбородком. — Посмотри, какой Тейн мрачный. Если бы мы дали ему волю, он заставил бы пересмотреть голосование, — он повернулся к Лее. — Ты понимаешь, что это был его план с самого начала: оскорбить тебя, победить меня в схватке, после того как я соглашусь на его ставку. Но мы одержали победу.
Лея уставилась на него с возрастающим волнением.
— Последнее, что я хотела, это чтобы решение зависело от исхода состязания оскорбленных, Исолдер.
Его светящаяся улыбка победителя не угасла.
— Возможно, ты не хотела, но так часто случается на Хапосе — и потом, ты же знаешь, что я не мог сделать для тебя меньшее.
— Но я не хочу, чтобы ты делал это для меня — не больше, чем я хотела, чтобы ты дрался, защищая мою честь.
Исолдер направил на нее недоуменный взгляд.
— За кого я дрался, если не за тебя? Почему ты прилетела ко мне?
— Я прилетела на Хапос, Исолдер, в качестве представителя Новой Республики. Вот правда.
— Разумеется. И ты была права, прилетев сюда, — он смягчил момент понимающей улыбкой. — Но, отбросив все в сторону, твое желание сбылось. Мы будем бороться бок о бок.
Попытка Леи скопировать его выражение лица провалилась, потому что она неожиданно осознала то, что всю неделю пряталось в ее сознании.
Не более восьми лет назад, когда многие боевые корабли Новой Республики проходили ремонт и усовершенствование, сенат попросил Люка обратиться к бакурианам за помощью, чтобы положить конец восстанию в Коррелианском секторе. А конкретно, Люка попросили обратиться к его близкой подруге Гэриэл Каптисон, хоть она и утла в отставку с общественной службы после смерти своего мужа Птера Танаса. Гэриэл обещала поддержку, и с помощью нескольких бакурианских судов кризис удалось преодолеть. Но ужасной ценой. Гаэриэль, бакурианский адмирал Оссилеге и многие другие были убиты. Люк все еще иногда говорил о своей вине, особенно после визитов к младшей дочери Гэриэл Малинзе, которую он пообещал оберегать.
Вслед за воспоминанием в мозгу Леи вспыхнуло что-то еще более ужасное. Ее сердце бешено заколотилось, а лоб покрылся капельками пота. Зрение по краям размазалось, звуки стали слабеть, она потянулась к руке Исолдера, чтобы не упасть. Она закрыла глаза, и в темноте появилось дикое видение: боевые корабли, пронизываемые ослепляющим светом; растущие взрывы и предсмертные крики тысяч существ; распыленные на частицы истребители, слепящие вспышки пламени, тела, плавающие в пустоте, мир в огне…
— Лея, что случилось? — спросил Исолдер, поддерживая ее. — Лея?
Придя в себя почти так же быстро, как потеряла над собой контроль, Лея вздохнула, чтобы успокоиться, и, освободившись из его объятий, посмотрела на него широко раскрытыми глазами.
— Ты не можешь сделать этого, Исолдер. Вы не должны к нам присоединяться.
Он сморщил лоб.
— О чем ты говоришь? Голосование прошло. Вопрос уже решен.
— Тогда требуй повторного голосования. Скажи всем, что ты пересмотрел позицию Хапоса.
— Ты сошла с ума? Ты понимаешь, о чем меня просишь?
— Исолдер, ты должен выслушать меня…
— Решение уже принято.
Лея отчаянно хотела продолжить спор, но все слова покинули ее. Она уставилась в пустоту, потом коснулась пальцем лба. Исолдер понимающе посмотрел на нее.
— Ты беспокоишься, что что-нибудь может пойти не так, — подсказал он, — и ты не хочешь нести ответственность за то, что решила нашу судьбу. Но ты не должна беспокоиться. Мы свободно и уверенно дали свое обещание. Мы прекрасно знаем, во что ввязываемся. Это в нашей крови, Лея. Никогда не бойся за нас.
— Но…
— Есть шанс на то, что йуужань-вонги пропустят нас?
Она подумала.
— Наверное, нет.
— Тогда какой у нас выбор? Драться ли нам с захватчиками рядом с вами и воспользоваться большими силами, или ждать, пока на нас нападут и вынудят вступить в бой в нашем собственном пространстве лишь с теми судами, которые у нас есть?
Она сжала губы и кивнула.
— Ты прав, — она выдавила слабую улыбку. — Исолдер, прости меня за то, что я говорила раньше.
Он отмахнулся от ее извинений.
— Слова не имеют значения. Что имеет, так это что мы все еще остаемся друзьями.
— Согласна.
Он предложил ей руку, и они, к очевидному смятению Ц-3ПО, прошли несколько шагов.
— Думаю, твой дроид чем-то очень взволнован, — тихо заметил Исолдер.
Лея засмеялась.
— Уверена, что это так. Ц-3ПО рьяно поддерживал Хэна, когда тебе пришла та сумасшедшая мысль, что я подхожу на роль королевы-матери.
Исолдер коротко рассмеялся, потом остановился и посмотрел на нее.
— Лея, могу я сказать тебе что-то, как другу? Ты была занята все свое пребывание здесь. Каждый раз, когда я пытался встретиться с тобой, ты меня избегала. Между нами что-то не так или дело в другом?
— Я была сбита с толку, — призналась она.
— Могу я знать причину?
Она тяжело выдохнула.
— Я не знала бы, с чего начать.
— Моя мать однажды сказала мне, что когда джедай сбит с толку, когда он теряет концентрацию, он становится уязвим.
— Я не джедай.
— Но ты так же чувствительна к Силе, как многие из них. В чем дело, Лея?
Лея прищурила глаза.
— Нам грозит реальная опасность, Исолдер. Нам грозит опасность потерять все, за что мы боролись со времени падения Империи.
