Владимир Брайт - Москва никогда
– Флинт!!!
– Да? – без понятия, что могло вывести его из равновесия, но уверен в одном – это было что-то ОЧЕНЬ плохое.
– Карп нас поимел! Всех, без исключения! И тебя в том числе!
Если он решил пошутить, то явно выбрал не лучшее время. Хотя о каких шутках может идти речь в такой напряженный момент?
– Как?
– Молча! «Пятерка» перевозила в кузове грузовика обычную девчонку, а не андроида!
Несмотря на то что в глубине души я понимал – Якудза говорит правду, все же переспросил:
– Что?
– Что слышал! – судя по прерывающемуся голосу, он был вне себя от ярости. – У нее красная кровь. Нас изначально подставили…
Короткая очередь. Валет закладывает резкий вираж, уходя с линии огня.
– Якудза, ты до сих пор в кузове? – как ни странно, я спокойно воспринял известие о предательстве. Наверное, потому, что в глубине души понимал: рано или поздно нечто подобное может случиться. Мы не единственная группа у Карпина. К тому же падение Москвы – большая игра с запредельными ставками и, как следствие, великими жертвами. С точки зрения полководца, все логично и правильно: самоубийственная атака гвардейцев выступает в качестве отвлекающего маневра. Послав нас в заведомую мясорубку, имена участников команды вычеркнули из списка живых. Как ни прискорбно, приходится признать очевидное – мы свое отыграли…
– Да, я все еще в кузове, – отозвался Якудза.
– Девчонка убита?
– Пока дышит. Рассекла лоб во время аварии. Думаю, легкий обморок. Максимум – сотрясение.
– У тебя есть фонарь?
– Конечно.
– Флинт, слева на десять часов!!! – предупредил Валет.
Развернув пулемет, я даю короткую очередь. Как и следовало ожидать, не попадая – до цели слишком далеко.
Вообще в этой дуэли изначально все было против нас. Двое против одного. Они не хотят рисковать, поэтому не приближаются, надеясь на удачное попадание. Окажись я на их месте, поступил бы точно так же. Рано или поздно количественный перевес даст о себе знать, а пока…
Нужно разобраться с предательством Карпа.
– Якудза, осмотри девчонку внимательно.
– Ты шутишь? – он поперхнулся от возмущения – Может, еще предложишь трахнуть ее по-быстрому?
Я не стал говорить, что в присутствии Герцогини не стоит бросаться такими словами, ограничившись коротким «нет».
– Значит…
Машина в очередной раз заложила настолько крутой вираж, что я с трудом сохранил равновесие.
– Флинт! – во время боя командир нужен всем и сразу.
– Валет, позже. Следи за дорогой.
– Не получится. У нас проблема с движком.
– Что с ним?
– Греется.
До этого две или три пули попали в машину. Видимо, одна из них оказалась роковой. Сорванный шланг или пробитый радиатор – не имеет значения, что именно. Для того, чтобы оторваться от преследователей, нам нужен транспорт. Которого уже нет. В течение ближайших пяти минут перегревшийся двигатель заклинит, и все кончится. Но прежде я должен узнать ответы на пару жизненно важных вопросов.
– Валет, сколько протянешь? – перегревался не только двигатель машины. Мозг, лихорадочно ищущий выход из безнадежной ситуации, начинал плавиться от перенапряжения.
– Две, максимум – три минуты, – предположения насчет времени оказались неоправданно радужными.
– Понял. Якудза, насчет осмотра…
– Да?
– Маловероятно, что девчонка – камикадзе, обвешанная взрывчаткой.
– И что?
Невероятно трудно вести огонь, поддерживать разговор и пытаться думать!
– Ничего. Слишком сложно. Проще заминировать двери.
Две длинные очереди прошли совсем близко. Я не стал отвечать. Пусть охотники подберутся ближе или продолжают играть в кошки-мышки, пока не надоест. Нам нужно выиграть время.
– Вот же…
Последующая за «неожиданным» открытием тирада, в большинстве своем состоящая из отборного мата, подтвердила мою догадку насчет расположения взрывчатки.
– Хватит! – меньше всего мне хотелось выслушивать истеричные крики. К тому же, пока разговаривал, я пропустил очередной выпад противника, подобравшегося слишком близко. В результате атаки корпус джипа прошила очередь. Звон разлетающегося стекла, сопровождаемый веселой барабанной дробью, свидетельствовал о том, что пулеметчики «Пятерки» наконец пристрелялись.
– Валет, ты в порядке?
– Я – да. Машина – нет.
При столь дермовом раскладе экономить боеприпасы не имело смысла. Чтобы не подпускать атакующих на убойное расстояние, пришлось ответить длинной очередью.
– Справа на пять!
– Вижу.
Отстрелявшись по второй цели, во время короткой паузы я приказал Якудзе:
– Берешь девчонку и бежишь на северо-запад, к постройкам.
– Надеешься выслужиться перед бывшим? – он был настолько взбешен, что вообще перестал думать.
– Нет. Она что-то знает, и Карп хочет убрать ее нашими руками. Это в его стиле – сводить воедино несколько операций, обрубая концы одним махом.
– Раз так, то сделаю, – отныне все, что могло насолить Карпину, стало для его новообретенного кровного врага задачей номер один.
– И не забудь о Герцогине.
– Не забуду.
– Встретимся на окраине, – напоследок пообещал я, не слишком-то веря своему обещанию.
– Договорились.
– Флинт, если хочешь что-нибудь сделать – поторопись, мы на пределе, – в последней фразе водителя слышалось веселое отчаяние. Нечто наподобие бесшабашного «Эх, была не была! Пропадать, так с музыкой!»
Судя по натужно ревущему двигателю, машина умирала. Значит, настала пора решительных действий. Промедление не подобно смерти, оно и есть смерть. Спустившись в кабину, я потрепал на прощание загривок була, после чего открыл дверь и коротко приказал: «Морж, пошел!»
Молчаливая тень растворилась в ночи.
– Думаешь, у него получится?
– Не знаю, как у него, – я предпочел уклониться от прямого ответа, – а мы с тобой идем в лобовую атаку… Готов?
– Конечно!
Я наконец понял, чем была вызвана его показная бравада. «Весельчак» закинулся энергетиком по самое «не хочу».
– Остались таблетки?
– Для тебя – да.
– А для себя?
– Хватит на всех!
– Ну, вот и славно, – я протянул ладонь, и он высыпал несколько мелких горошин.
– Главное, не сворачивай.
Предупреждение оказалось излишним. Когда с двух сторон пропасть, а впереди – неизвестность, покрытая мраком, оптимальный вариант – заглушить инстинкт самосохранения какой-нибудь химической дрянью, дав на прощание полный газ.
– Ты, главное, попади.
– Постараюсь…
Брать противника на «слабо» в игре «Кто первый не выдержит и свернет» можно лишь при обоюдном желании. В противном случае ничего не получится.
Валет, выжимая последний ресурс из машины, пошел на сближение. Даже конченому идиоту было понятно, что этот жест продиктован скорее отчаянием, нежели холодным расчетом.
«Погибать с музыкой» весело, только когда нет других вариантов. В отличие от нас у «Пятерки» их было полно. Убедившись в том, что с бронетранспортером все кончено, а поблизости никого нет, к паре атакующих присоединятся еще двое. Навалившись все разом, задавят количеством. С какой стороны ни посмотреть, им было незачем рисковать.
Они и не стали.
Развернувшись, первая машина начала уходить, огрызаясь короткими очередями, в то время как вторая атаковала с фланга.
– Хреновы сачкодавы! – выругался Валет. – Откуда их только набрали таких?
– От…
Я оборвал фразу на полуслове, потому что откуда-то издалека, чуть ли не с самого края мира, пробился искаженный помехами голос Роя:
– Флинт… Как вы?
– Пока держимся. Что у тебя?
– Ничего… – мог бы добавить – «хорошего», но не стал, вместо этого пообещав: – Я их еще задержу. Вы уходите…
Не стоило объяснять человеку, стоящему на краю могилы, что перегревшийся движок тянет команду на дно. И при таком раскладе в его отчаянном самопожертвовании нет никакого смысла.
– Мы…
Когда хочется сказать сразу много всего, ничего хорошего не выходит.
Отстрелявшись по заходящей с фланга машине, я наконец нашел нужные слова:
– Спасибо, Рой…
– Пожалуйста, – серьезно ответил человек, чья левая половина тела была серьезно обожжена. Если бы не инъекция обезболивающего, он вообще не смог бы говорить.
– Всегда пожалуйста, Флинт, – повторил раненый напоследок. После чего, отключив общий канал, приказал Семерке: – Выходи с поднятыми руками. Такому психу, как ты, они точно ничего не сделают.
И, чтобы у атакующих не оставалось сомнений насчет капитуляции, задрал дуло пулемета вверх.
Несколько секунд водитель не трогался с места, словно решая, выполнять приказ или нет. В конечном итоге подчинился: открыв люк механика-водителя, поднял руки вверх и медленно вылез наружу.
Все когда-нибудь подходит к финалу. В том числе и путь воина. Наверное, Якудза мог бы сказать по этому поводу что-нибудь соответствующее случаю, окажись он рядом. Да видно, не Судьба. Хотя по большому счету так даже лучше. За настоящего человека говорят его поступки, а не слова…
