Зеб Шилликот - Экстерминаторы. Стальной город
Проклятия сами собой сорвались с губ Джага. Они были в пути не больше двух суток, а неприятности уже начались! Он снова чертыхнулся. Судя по внешним повреждениям ящика, телу покойного внутри гроба был нанесен непоправимый ущерб. Если Зун узнает об этом, он проглотит от ярости свой веер! Репутации «Международного Транзита» это происшествие явно пойдет не на пользу.
Чтобы удостовериться в масштабах катастрофы, Джаг оторвал расколотую доску целиком… и замер, нахмурив брови.
Вопреки всем его ожиданиям, тело покойника выглядело целехоньким. Не веря своим глазам, Джаг протянул руку и ощупал черный пиджак с вытертыми лацканами, не понимая, каким образом пуля пощадила труп. Вообще-то, по-нормальному, мумия должна была разлететься на куски, превратиться в месиво высохшей плоти и обрывков ткани.
Но это, если по-нормальному…
Озадаченный, Джаг продолжал осмотр. Его пальцы осторожно коснулись груди покойника и нащупали между тканью рубашки и пергаментной кожей какой-то небольшой твердый предмет. Джаг нагнулся и только тогда заметил в рубашке дырку. Вытащив через нее свою находку, он увидел сплющенный в лепешку кусочек свинца.
Вдоль спины Джага поползли ледяные мурашки, когда в этом странном предмете он признал деформированную пулю, пробившую гроб. Сейчас она была не толще мелкой монеты, словно в своем полете наткнулась на броню тяжелого танка!
Джаг растерянно подбросил на ладони маленькую свинцовую кляксу, лихорадочно пытаясь найти сколько-нибудь разумное объяснение этому феномену. Выходило, что пожелтевший мумифицированный труп был прочнее пуленепробиваемого жилета? Это казалось просто немыслимым, и тем не менее. Тем не менее, пожелтевшая, как старая слоновая кость, мумия смогла без видимого ущерба остановить пулю, выпущенную из штурмовой винтовки!
Все еще не веря своим глазам, Джаг оторвал другую доску, на этот раз сверху. Он должен был выяснить истину! Расстегнув на груди покойника рубашку, Джаг напрасно искал хоть какой-либо след в месте попадания пули. С чувством неосознанного, смутного беспокойства он закончил осмотр и наспех приколотил обратно отодранные доски, после чего сходил в паланкин за веревкой и, вернувшись, перевязал ею ненадежный ящик.
В голове его роилось множество вопросов, на которые он не мог найти ответ.
— Ну и дела, — пробурчал он, затягивая последний узел. — Не каждый день встречаются покойники тверже железа! Скажи кому — не поверят…
В любом случае следовало как можно скорее поставить в известность о случившемся Кавендиша. Одна голова — хорошо, а две — лучше. Если, конечно, тут было над чем ломать голову. Их наняли для перевозки забальзамированных трупов, и вот у них на руках Бог весть чьи останки, превосходящие прочностью камень. Это, надо признать, довольно странно, но разве такая мелочь способна изменить облик мира? В конце концов, бальзамировщики, должно быть, придумали новый способ консервации, который превращал тела в стальные статуи!
Джаг задумчиво покачал головой, глядя на сплющенный кусочек металла, лежащий у него на ладони.
* * *
Спустя два часа тальмок, шедший во главе каравана, начал замедлять ход.
Его движения становились все более и более медленными, и наконец, зарывшись колоннообразными ногами в песок, он неподвижно замер.
Джаг быстренько развернул веревочную лестницу и спустился по ней на землю.
Другие животные также остановились. Легкий ветер пригоршнями швырял в них мелкий желтый песок, который собирался в глубоких складках их шкуры. Не будь на спинах неподвижных тальмоков паланкинов и просмоленных ящиков, животных легко можно было бы спутать с огромными гранитными глыбами или с руинами древних храмов, украшенных величественной колоннадой. Со стороны они выглядели весьма впечатляюще.
Вскоре к Джагу присоединились Кавендиш и молодая женщина. Судя по всему, они ничего не знали о совершенном на караван нападении.
Тальмоки остановились у небольшого озерца неопределенной формы, окруженного купами карликовых пальм. К этому-то подобию оазиса и направились погонщики монстров.
— Какой-то тип стрелял в меня из длинноствольной штурмовой винтовки, — без обиняков заявил Джаг, когда они вышли на берег озерца. — Что бы это значило?
Джаг задал этот вопрос, обращаясь ко всем, но в то же время дал понять, что ответ на него в первую очередь хотел бы получить от Тании. Та пожала плечами.
— Поди узнай! По пустыне шляется куча всякого сброда. Тут есть отшельники, годами не встречающие живой души; они приобретают дурную привычку стрелять во все, что шевелится. Хватает здесь и охотников за миражами.
— Охотники за миражами? — недоуменно повторил Кавендиш.
— Да, — кивнула девушка. — Они одержимы боязнью стать жертвами миража, который собьет их с пути, поэтому палят во все, что кажется им подозрительным. Таким образом, они испытывают материальность того, что видят!
— Оригинально! — хмыкнул Джаг. — Я получаю пулю в голову, снопом валюсь на землю — значит, я не мираж! Эти ребята не очень-то церемонятся!
— Я прекрасно понимаю, что в этом нет никакой логики, но они придерживаются примерно такого принципа, — согласно кивнула Тания. — Они чувствуют себя увереннее, прикоснувшись к трупу. Не забывайте также, что на неподготовленных людей тальмоки производят очень сильное впечатление, поэтому…
— Поэтому они считают, что автоматически получают право на выстрел, — закончил за нее Кавендиш. — Очаровательная перспектива! Я предпочел бы сделаться совсем маленьким!
— Меня беспокоит другое, — покачал головой Джаг, — этот караван, который идет параллельным курсом. Как прикажете это понимать?
Тания пожала плечами.
— Не знаю, — сказала она. — Возможно, это торговый караван, который идет тем же маршрутом, что и мы… либо банда грабителей, которые присматриваются к нам, прежде чем перейти к активным действиям. Придется удвоить бдительность!
Джагу ее доводы показались малоубедительными. Он настороженно огляделся: перспектива стать мишенью для полоумного охотника за миражами нисколько не вдохновляла его.
Он в замешательстве подошел к самой воде, серой от мути и ила. Внезапно из густой желтой травы, которой зарос весь берег до самых пальм, выскочила песчаная крыса и начала крутиться на месте, словно пытаясь поймать собственный хвост.
— Что это с ней? — поинтересовался Кавендиш, указав на грызуна пальцем. — Она напилась отравленной воды или заболела?
— Нет, — ответила Тания без тени сомнения, — просто она почуяла приближение бури и забегала, чтобы не «зацементироваться».
— Будет буря? Какая буря? — встревоженно спросил Джаг.
— Да, — девушка утвердительно кивнула головой. — Ветер дует с юга — это плохой признак. Он поднимет пыль из Прокаженных карьеров и разнесет ее по пустыне, цементируя все на своем пути.
— Прокаженные карьеры, цемент… что это еще за бред? — чувствуя недоброе, спросил Джаг.
— К югу отсюда находятся заброшенные карьеры, песок которых перемешан с торфом, обладающим свойством очень быстро высыхать в отсутствии влажной среды. Когда такая торфяная пыль покрывает, к примеру, человека, она разогревается и застывает, как раствор цемента. Поэтому в этих краях говорят, что, попав под пыльную бурю, нужно шевелиться, если не хочешь превратиться в статую! Животным хорошо известно это явление, и они начинают свои пляски, как только почувствуют приближение бури!
— Черт побери! — чертыхнулся Кавендиш. — Если я все правильно понял, то нам придется отплясывать джигу на спинах наших тальмоков?
Тания пожала плечами.
— Конечно, нет! Достаточно будет закрыться в паланкине до конца бури, вот и все.
Джаг продолжал наблюдать за крысой. Та носилась все быстрее и быстрее, подпрыгивала, каталась на спине… затем все повторялось.
— Цементные бури очень опасны, — продолжала молодая женщина. — Как правило, они уносят множество жизней, особенно большое количество жертв бывает среди новичков. Ничего не зная об этом феномене, они бегут прятаться в палатку… а в результате оказываются пленниками бетонного иглу, из которого нет выхода. И если под рукой не окажется кирки… Так что, сидя в своих паланкинах, не забывайте периодически встряхивать брезент, чтобы на нем не образовалась чересчур толстая корка бетона.
— А я-то говорил о детской прогулке! — схватился за голову Джаг.
— В пустыне Имако человека на каждом шагу поджидает западня, именно поэтому Вольфганг Зун попросил меня сопровождать вас.
— Очень мило с его стороны, — пробурчал Джаг. — Скажите мне вот еще что: каким образом были забальзамированы тела, которые мы перевозим?
Тания подскочила, словно ее ужалил скорпион.
— Тела? А почему вы спрашиваете?
