Александр Шакилов - Война зомби
Старик не спешил с ответом. Он как-то сразу весь скукожился, глаза отвел, а потом проблеял что-то невнятное — мол, откуда, боже упаси, таких порченых никого не держим, сами голодаем, кормить еще зомбаков.
Видно было, что он врет.
Пока Данила соображал, как раскрутить старика на откровенность, в беседу вмешался Ашот, и уж тот церемониться не стал:
— Дед, ну что ты опять? Ну ты глупый совсем. Понимаешь, нам нужен зомбак! Никак нам иначе. Хочешь, чтобы живыми к вам вернулись? И фугас обезвредили? Хочешь?
Старик в ответ усердно кивал, но предоставить зомби явно не собирался.
— Живо сюда тварь эту! — рявкнул Данила так, что дед нервно схватился за двустволку. — Иначе я от вашего дома престарелых камня на камне не оставлю!
— Нет у нас… откуда ж мы… — Старик продолжал упорствовать.
Его сдал беззубый, подскочил к Даниле:
— Жрать нечего, я есть хочу, а он, — кивнул на главного, — пайку внучке своей таскает. А она, между прочим, со слизнем на башке! — Приблизившись к Дану так близко, что вонь от дыхания стала невыносимой, беззубый, как ему казалось заговорщицки, прошептал: — Вы зомбачку-то убейте, а пайку — мне!..
Минут через пятнадцать привели связанную девушку. Даже слизень не смог испортить ее красоту. Светло-зеленые глаза, правильные черты лица, каштановые волосы… Не повезло девчонке.
— Это моя внучка, не надо. — В голосе главного прорезалось отчаяние.
— Это зомби, — слишком жестко ответил Ашот, — твоя внучка умерла.
Старик пустил слезу, но сопротивления не оказал, хотя Данила все опасался, что он выстрелит в спину.
Минут пять доставщики ждали, что сознание Сташева-старшего вселится во внучку главного, одетую не по погоде легко — в легкое драное платьице и кофточку на пуговицах. На ногах у девушки-зомби были кирзачи.
— Нет бати? — спросил Ашот одними губами.
Дан покачал головой.
— Берем ее на катер и валим отсюда. А то еще пенсионеры передумают. У них же маразм — в одно ухо влетело, из другого вылетело.
Вместе с девушкой-зомби «варяги» вышли в море.
Напоследок главный таки сорвался — прозвучал выстрел, дробь ударила в надстройку над головой Ашота. Толстяк тут же вскинул «винторез».
И опустил.
— Хрен с ними, пусть живут.
Глава 12
«БОЛЬШЕВИК»
Клыки жеребца щелкнули, он едва не рухнул на скаку, когда Большой Брат на ничтожное мгновение — для него целую вечность — потерял контроль над всеми солдатами-зомби и братьями-подчиненными.
То есть абсолютно над всеми.
И особенно над тысячами тех, кого обожгла волна нестерпимого ядерного жара, испепелившего миллиарды нервных окончаний, которые напоследок содрогнулись от боли, — и все это сплелось в один огромный ком и ударило по Большому Брату.
Его организм был адаптирован, перестроен для удержания контроля над бессчетной армией, захватившей почти всю планету. И все же удар едва не убил его. Защита не выдержала, он покачнулся в седле. Братья в его глазницах дернулись, пытаясь разорвать соединение не только с ЦНС носителя, но и вообще отключиться от пси-сети.
Первое им не удалось — слишком крепки узы, связывающие их с Большим Братом, — а вот второе слегка ослабило удар.
И в то же время погрузило главу во тьму бесконечного одиночества!
Он настолько привык быть в тысячах, сотнях тысяч, а то и в миллионах разных мест одновременно, шевелить чужими ногами, смотреть чужими глазами и даже махать крыльями, а тут — никого! Вообще никого! Только он. Сам. Один.
Это было поистине страшно.
Такого ужаса он не испытывал никогда в жизни. В своей новой жизни не просто человека, но хозяина всей планеты!.. Его, самого эффективного завоевателя за всю историю человечества, низвергли, лишили власти!
Мысленный крик, преисполненный гнева, боли, разочарования и бессилия, заставил братьев вернуться в сеть. И он воспрянул, как если бы задыхался, а потом пальцы неведомого врага отпустили его сдавленное горло.
Почувствовав волю хозяина, жеребец под ним всхрапнул, встал на дыбы.
Орда взорвалась радостными криками.
И тут же сотни людишек повисли в петлях, наброшенных на ветви деревьев вдоль дороги, замельтешили, в агонии дергая ногами.
Вот по этой дороге, любуясь висельниками, Большой Брат и направил своего рогатого скакуна, от возбуждения то и дело высовывающего раздвоенный змеиный язык.
Впереди виднелась Стена Ленинграда.
* * *— А у них ничего хуже не было? — Данила стоял у штурвала.
С управлением он разобрался сразу. Он ведь доставщик, а не домохозяйка, которая и ножом-то не умеет толком пользоваться, не говоря уже о машинах и механизмах.
— Было, брат, было. Только на кой нам хуже? Я самый лучший транспорт выбрал. Чтобы с ветерком.
— Тебе, Ашотик, ветра мало? — Данила поежился. Открытый ходовой мостик продувался со всех сторон.
— Да я не в том смысле, я… Ты думаешь, я хоть что-то в этих лодочках понимаю? Мне дед по ушам ездил, а я уж выбрал из предложенного списка. Это ж не просто катер, это «Большевик»! Тот самый!
Последнюю реплику Ашот выдал с таким апломбом, что Даниле даже неудобно стало — типа как он вообще мог наехать на «тот самый» катер, который, оказывается, не просто гнилуха деревянная, но ого-го.
— Он… это… сейчас вспомню… Он безреданный, полуглиссирующий, с остроскулыми обводами корпуса, вот. Толщина брони — аж семь миллиметров!
— Угу, отверткой проковырять можно эту броню. Хочешь, покажу как? Доставай свой мультитул!
— Водоизмещение почти шестьдесят семь тонн, — не сдавался Ашот, спрятав руку с мультитулом за спину. — Четырехвальная дизельная энергоустановка суммарной мощностью… э-э… Да какая разница? Скорость сорок три узла вытягивает, а?!
Заметив, что ТТХ не произвели на Данилу ни малейшего впечатления, Ашот прибегнул к решающему аргументу:
— И вообще, только этот катер у них заправлен был. Остальные пустые.
— Так бы сразу и сказал, а то — турбина, обводы… — Мариша старалась держаться подальше от девушки-зомби, которая бросала на нее слишком уж голодные взгляды.
— Это еще не всё, брат. — Ашот демонстративно не обратил на Маришу внимания.
— И?
— Топлива так мало, что едва хватит на дорогу в одну сторону.
Мариша жахнула из «калаша» по чайке, что устремилась к катеру, внезапно изменив направление полета, — на воду посыпались перья.
— А сразу ты не сказал, чтобы не расстраивать нас? — Она подмигнула Ашоту.
— Точно. Это вообще-то торпедный катер, но его еще в прошлом веке переделали — сняли оба палубных торпедных аппарата, спаренные зенитки-автоматы тоже долой. Это уже после Псидемии местные пулеметы на катере поставили. Ну, и гранат еще на борту немерено.
— Немерено — это сколько? — Данила вцепился в штурвал. Поднялась высокая встречная волна, на которую катер теперь буквально взлетал и с которой потом стремительно обрушивался. Дан вроде не страдал от морской болезни, но тут даже его крепкий организм почувствовал себя неуютно — начало подташнивать.
— Немерено — это три ящика Ф-1.[32]
Дан хмыкнул. Если учесть, что в ящике двадцать штук «лимонок» помещается, то…
— Только они все ржавые, брат.
— Ящики?
— Ящики деревянные, брат. Гранаты ржавые.
— Зашибись! — Мариша фыркнула так, будто Ашот лично виноват в том, что в природе еще случается процесс окисления.
Чтобы сменить тему, толстяк спросил:
— Долго нам бултыхаться еще, а, брат?
Вместо Данилы ответила Мариша:
— Морская миля — это примерно один запятая восемьдесят пять километров, а узлов мы сейчас даем где-то тридцать, не больше… Ашотик, раньше, чем приплывем, все равно не приплывем. Кстати, тут камбуз есть? Неужели ты там еще не побывал?
— Ну почему же не побывал?.. Пусто там. Даже консервов нет.
Девушка-зомби, которую привязали к поручню ходового мостика, зашипела и изогнулась, чтобы достать зубами Ашота — он оказался опрометчиво близко. В этот момент катер как раз швырнуло вниз, толстяк не удержался, упал прямо на зомбачку. И та не упустила своего шанса — откусила ему мочку уха. Ашот отпрянул. По шее его потекла кровь.
— Ай! Она же меня изуродовала! — Он замахнулся на зомби «винторезом», но не ударил. — Брат, а ты не думал о том, что не только твой батя может теперь узнать, где мы?
— Ты о чем?
— Глазами этой твари может видеть тот, кто руководит всеми зомбаками. Тот, кто кидает их против нас постоянно.
Данила нахмурился. Ашот наверняка прав. То, что видит эта зомбачка, видят все зомби, подсоединенные к пси-сети слизней.
— Может, пристрелить ее, пока не поздно? — предложила Мариша.
Редкий случай — она заодно с Ашотом. Пожалуй, стоит задуматься…
— В том-то и дело, что поздно уже, ребятки. — Данила смотрел вперед, туда, где над волнами появились черные спинные плавники — три штуки. Нет, четыре. Или больше?..
