Михаил Поляков - Нам бы день продержаться…
Ни один не сдался. Они умудрились разбить фару подсветки на БТР. За что поплатился еще один пришлый солдат противника. Но вот разбить спутник у них никак не получалось.
– Олег, куда ты лупишь? Давай правее пять-десят, – кричал мне майор в ухо через щекофон рации.
– Один снаряд, огонь! – Окружко отпустил бомбочку в ствол миномета и закрыл уши. – Выстрел! – крикнул он в который раз и присел, остальные из состава расчета отреагировали почти так же, только повернулись спиной к стволу. Шпок ударил по ушам тугой волной выстрела, и сноп огня вылетел из кончика ствола, унося три килограмма железа в сторону непрошеных диверсантов. – Откат нормальный, – выдал Окружко сообщение. Какой откат может быть у нашего миномета, я не понимал, но слова всплыли сами из памяти. А необходимость сообщения, что после выстрела с нашей мортирой все о’кей и плита не сдвинулась, была обязательной.
– Попал! – взорвался наушник голосом майора. – Давай две – беглым! – азартно скомандовал он. «Ему там наши поползновения, как игра компьютерная на экране телевизора».
– А, чтоб тебе! – выругался утром майор, узнав итоги ночного столкновения после тщательного осмотра местности. Иранцы ушли и маячили пятью активными точками, медленно приближаясь по скатам и расщелинам к Кушаку. Остальные их группы стерегли гору, окружив ее со всех сторон, и не трогались с места. – Заводи бэтээр. Догоним по дороге и добьем на склоне, пока светло и они с другими группами не соединились. Далеко не ушли. Наверняка раненые есть, а оружие и боеприпасы тащат на себе. Подымай заставу в ружье, лейтенант. Этих надо всем скопом давить, а то вырвутся и уйдут, – сказал мне майор и сам направился в сторону урчащего дизелями бронетранспортера.
Пришлось мне майору возражать.
– А если они мины поставили?
– Какие мины? Они по склону на нас шли и так же отходили, – отмахнулся майор.
– А если дистанционно выставили?
– Где? В горах? Ты что, Олег? Добить их не хочешь?
– Добить-то я их хочу, только вот солдаты у нас сутки нормально не спали. Они носом клюют в приклады. А против них ветераны. Вон как ушли. Без звука. Словно не мы у них выиграли бой, а они нам проиграли временно.
– Мы на войне, а не дома. А они не дети малые, – отбил мои аргументы майор зло и с нажимом в интонациях.
– А ты сам-то солдатом был, майор? – огрызнулся я и насупился. Майор укоризненно молчал, давая мне выговориться. У меня даже озноб по коже пробежал, как перед дракой в детстве. Удавил бы за своих бойцов. А он, ишь ты, их на этих волкодавов послать хочет. Хотя прав майор. Надо их выбить. – Ладно, только я поведу. А вы на связи у телевизора. А потом сутки отдыха, – безапелляционно предупредил я. Солдат поднимали и расталкивали с трудом. Прикорнули мои воины высокогорные кто где успел прислониться. Оружие обняли, как дети игрушки, и сопят. Только сопят настороженно, разговаривают во сне, вскрикивают. Строились с неудовольствием.
– Становись! – Дальше я им не смог команду подать. – Боря, проверь наличие по головам, – не по уставу скомандовал я сержанту.
– Все, товарищ лейтенант, за исключением повара, дневального, дежурного, связиста, двух наблюдателей и санинструктора. – Да, прибавилось у нас в санчасти раненых.
– Рравняйсь! Смирррна! Вольно! – все-таки командую я, приветствую своих уставших подчиненных и опускаю правую ладонь вниз. – Скажу просто. Все устали. Поэтому мне нужны десять человек, чтоб с почетом проводить наших ночных гостей. Это они расстреляли чарлинцев и хотели расправиться ночью с нами. Елену Ивановну вы видели. Объяснять, надеюсь, не надо. Добить их надо, товарищи солдаты. Мне нужен водитель на БТР, два пулеметчика, гранатомет, два снайпера и расчет к миномету. В близкий контакт входить с противником не будем. Используем превосходство в дальности стрельбы из КПВТ и миномет. Вопросы есть? – Вопросов не было, строй молчал, ожидая моего решения. – Вопросов нет.
Прапорщик Грязнов, сержант Цуприк, ефрейторы Пирмухаммедов, Файзуллин, Шакиров, Окружко, Швец, Бойко, Петров, Бец, Черныш, Шустрый – на месте. Остальные вычистить оружие, переснарядить магазины, привести внешний вид в порядок, разобраться по сменам на постах и отдыхать. Старший в расположении на время отсутствия сержант Цуприк. Разойдись. – Забряцало оружие антабками и карабинами. Вспухли негромкие разговоры между расходящимися солдатами. Боря возмутился.
– Тащ лейтенант, – сержант Цуприк, обиженно и по-уставному обратился он, задерживая ос-тальных, – разрешите с вами?
– Отставить, тащ сержант. – Боря отвернул лицо в сторону и покраснел буряковым цветом. Шея даже сквозь загар пышела бордовым огнем обиды. Пришлось быстро отправить всю мою группу преследования грузиться во главе с Грязновым, а мне остаться с Борей. Он повернулся ко мне спиной, шмыганул носом и вытер рукой слезы, выкатившиеся из глаз.
– Боря, мля, не время сейчас. Приеду – поговорим. Ты присмотри за народом. Кроме тебя у меня заместителей нет. Все на нас.
– Есть, тащ лейтенант. Разрешите идти? – Он так ко мне не повернулся. Стеснялся соплей своих. А ведь не игрушку просил у меня, а боевой выход. Придется его потаскать по камням, но в следующий раз. А я чую низом своей спины, что будет у нас этих разов еще много.
Пирмухаммедов, как всегда, светился из своего лючка белыми зубами. Грязнов серьезно сидел на башне. Файзулла улыбался с перевязанной башкой под новой каской, обнимая одной рукой винтовку, а другой держался за поручень на броне. Шустрый суетился внизу у колес, выясняя напоследок, не дать ли еще чего про запас. Вместо дяди Феди новый водитель вопросительно смотрел на наши сборы из кабины «мыльницы», в кузове которой расположился миномет с минами, расчетом и пулеметчиком. Черныш перебирал свою сумку в десанте БТР и отпихивал рукой в сторону длинный ствол «Взломщика», который бережно держали на коленях Швец и Шакиров. Бойко поправлял рацию и удерживал штырь антенны, чтоб не цеплялся в тесноте боевой машины.
Майор ушел на связь следить за обстановкой и координировать наше движение относительно отступавших диверсантов. Далеко они не ушли. Мы их догнали как раз напротив развалин «Чарли», уничтоженной ими. Там и поставили миномет. Муху усадили за КПВТ. Я остался у нашего орудия. Грязнов с Файзуллой, Шакировым, Швецом и Бойко двинулись за БТР, который медленно катил под управлением стажера к подножию Кушака, все выше и выше задирая толстый ствол крупняка с раструбом пламегасителя на конце стального хобота. На склоне было тихо, безлюдно, мирно и безветренно, как на кладбище ночью. Иранцы по нашим правилам играть не желали. Ну да мы их спрашивать не собирались. Майор начал корректировать еще до первого выстрела по склону из миномета. Народ был зол, устало безразличен к судьбе противника, желал отомстить, и щадить воинов ислама никто не думал. Они тоже не собирались сюсюкать с нашей любительской, по их мнению, командой.
Но это вам не полусонных пограничников в сумерках расстреливать. Мы, конечно, не такие профессионалы, как вы, но мозги на наших учебных пунктах вправили каждому не хуже, чем в спецназе ГРУ. И если в умении активно воевать, наступая, у нас опыта с гулькин нос, то науку жалить и тут же уходить на безопасную дистанцию мы уже освоили. А больно кусать, не получая сдачи, мы теперь можем, хоть и не безупречно, но качественно. Дальность стрельбы из миномета позволяет мне безнаказанно поливать лазутчиков трехкилограммовыми минами на дистанции три километра. При разлете их осколков в тридцать метров имеем сто процентов поражения для не укрытого от огня мортиры противника.
– Лейтенант, ты из миномета хоть раз стрелял? – Вопрос не повышает мой авторитет, но правда на войне лучше, чем завышенные амбиции. Живее буду.
– Ну. Теоретически и на полигоне в расчете мины к стрельбе готовил, на показных стрельбах в училище. – Майора мой опыт не радует, но хоть что-то.
– Понятно, это хорошо. Значит, заряды ты в курсе, как присобачивать? – делает вывод он и продолжает: – Первую мину постарайся с перелетом положить, – инструктирует майор на прощанье с сомнением в моих способностях совладать с этим оружием. «Блин, интересно, из чего он не стрелял в своей жизни?» – Соображаешь, почему? – ждет ответа мой наставник по боевой подготовке.
– Ну-у, – тяну я, – чтоб пристреляться наверно? – Мой лепет вызывает улыбку у старшего по званию.
– Правильно, запомни место разрыва и сколько открутишь на винте вертикальной наводки перед вторым выстрелом. После второго взрыва проведи мысленно прямую линию между двумя точками на склоне – это и есть твоя биссектриса-директрисса стрельбы. Только миномет не двигай с места и теперь исходи из величины делений, открученных на шкале вертикали. – Тоже мне – теорема Ферма. Я и сам так могу додуматься.
