Алексей Калугин - Ржавчина
Между лестницей и входом в метро когда-то давно располагался небольшой магазинчик. Сейчас на его месте остался темный провал, ведущий в такую же темную пустоту. Григ на ходу сорвал гранату с кольца на жилете и кинул ее в темноту.
Грохнуло так, что Василий, забыв про шлем на голове, попытался зажать руками уши.
Облако пыли с осколками битого стекла и прочим мелким мусором вылетело из темноты провала.
А следом – вой!
Безумный, душераздирающий, переходящий в стенания и хрип.
Вой рвал в клочья воздух.
Вой бился о стены, взлетал к потолку, падал на пол, отскакивал и снова устремлялся вверх.
Василий почувствовал, как бессознательный, звериный ужас выворачивает наизнанку душу. Журналист открыл рот, но не смог издать ни звука. А может, он орал во всю глотку, но не слышал самого себя, потому что уши были заложены. Перед глазами плыли радужные пятна, как бывает, если долго смотреть на яркий свет. Потом вдруг непонятно откуда возникло лицо Грига. Сталкер попытался разжать плотно стиснутые зубы парня. А когда ему это не удалось, он коротко ударил его кулаком по зубам. Втолкнул в приоткрывшийся рот какую-то таблетку и, схватив за лямку ранца, потащил журналиста за собой.
Впереди челноком ходила Виолетта. Ее почему-то Василий видел четко. Все остальное расплывалось, теряло цвета, обращалось в нечто неопределенно-бесформенное. Нереальное. В сон без названия…
Красный Дракон, белый Дракон…
Ледяной свет, огненный лед…
Камень, умерший в полете…
– Ну, как? Очухался?
Василий приподнялся, опершись на локоть.
Он лежал на каменном полу в тускло освещенном вестибюле станции метро. Фонарей было больше, чем в переходе, но здесь они не горели даже, а висели, как большие, желтые жуки, под потолком. Григ сидел на скамейке, положив автомат на колени, и лузгал семечки, сплевывая шелуху на пол.
Из темноты выскользнула Виолетта и бампером ткнула журналиста в колено. Не сильно, но требовательно.
Григ усмехнулся.
Василий попытался подняться, но ранец, непонятно с чего вдруг оказавшийся непомерно тяжелым, потянул его назад, и парень опрокинулся на спину.
Виолетта подъехала к нему с другой стороны, посветила в глаз красным фонариком и что-то быстро пропищала.
– Что она сказала? – прохрипел сухим горлом Василий.
– Сам догадайся, – Григ протянул журналисту флягу.
Василий сделал два больших глотка и тяжело вздохнул.
– Это был Гробарь? Там, куда ты гранату бросил?
– А тебе не все равно?
Василий сделал еще два глотка и вернул флягу сталкеру.
– Где мы?
– Московский метрополитен имени Владимира Ильича Ленина, станция «Войковская».
– Пойдем пешком по туннелю?
– Нет, будем ждать Сцепщика.
– Кто это?
– Сам увидишь.
Василий оттолкнулся обеими руками от холодного каменного пола. С третьей попытки ему удалось-таки сесть.
– Долго нам его ждать?
– Не знаю.
Виолетта развернулась и покатила в дальний конец вестибюля.
Вскоре звук ее мотора растворился в гулкой тишине пустого подземелья.
– Куда она поехала?
– На разведку.
Василий положил автомат на пол и, кряхтя, стянул с плеч лямки ранца.
– Здесь безопасно?
– В Зоне не бывает безопасных мест.
– Стальные крысы?
– Крысы сюда не заходят.
– Почему?
– Боятся.
Журналист взял в руки автомат, поднялся на ноги и настороженно посмотрел по сторонам. В обволакивающей их, словно кокон, темноте могла таиться смертельная опасность.
Могла?..
К черту!
Она точно там!..
Здесь!
Василий вскинул автомат, ловя на прицел свой панический страх.
– Если собрался стрелять, сними автомат с предохранителя, – посоветовал Григ.
Василий судорожно схватился за корпус автомата, ища этот самый предохранитель. Зацепив пальцем металлическую планку, он нервно дернул его.
Замер.
Прислушался.
Где-то в глубине туннеля мерно шлепались о влажную землю капли воды. Наверху, за турникетами, шебуршали крысы. Пахло сыростью, ржавым металлом и еще чем-то чуть кисловатым.
– Пострелять надумал?
Василий медленно опустил ствол автомата. Он чувствовал себя если и не полным идиотом, так уж точно невыносимо глупо. Даже с оружием в руках он оставался беззащитен. Каждый его шаг, любое движение могло оказаться последним. Ему даже не было страшно. Должно быть, внутри у него лопнул тот самый нерв, что отвечает за чувство страха. Лопнул, пронзительно тренькнув, как перетянутая струна. И это был путь к спасению. Иначе страх мог обернуться безумием. Так врачи спасают людей, страдающих хроническими мучительными болями, – перерубают нерв, передающий болевые импульсы от пораженного органа в мозг.
Григ протянул руку и передвинул планку предохранителя на Васином автомате.
– С оружием нужно быть осторожным. Не ровен час, подстрелишь кого.
– Кого здесь можно подстрелить? – попытался усмехнуться Василий.
– Ну мало ли кого, – весьма туманно ответил Григ.
– Здесь кто-то живет?
– Вообще-то метро – не то место, где хотелось бы жить… Видишь ли, здесь происходит очень много странных и загадочных, необъяснимых вещей. Но порой сюда забредают… люди.
– Люди?
– Ну, вроде того.
Да уж, достойный ответ! Что называется, понимай, как знаешь.
Василий насторожился. Ему показалось, что он слышит какие-то звуки, доносящиеся из дальнего конца вестибюля. Мерные, приглушенные… Это были не звуки разбивающихся о плитку капель… И не постукивание провисшего провода, раскачиваемого сквозняком…
– Григ?…
Сталкер смял пустой пакетик из-под семечек и кинул на пути.
– Что?
– Ты слышишь?
– Что именно?
– Какие-то звуки.
– Ну, и что?
Звуки стихли.
А может, и не было их вовсе? Может, все это только игра подстегнутого страхом воображения?
– Долго еще ждать?
– Ты уже спрашивал.
– Правда?.. И что ты ответил?
– Понятия не имею.
Григ открыл ранец и достал из него новый пакетик семечек.
– Угости семечками.
– Свои надо иметь.
– Я же не знал, что мы здесь будем сидеть и семечки лузгать.
– Я тоже.
Василий посмотрел по сторонам. Хотя какой в этом толк? Темнота вокруг из-за тусклых фонарей только еще гуще казалась.
– Что-то Виолетта долго не возвращается…
– Вернется, куда она денется.
– Как ты с ней?.. Ну, в смысле…
– Познакомился?
– Да.
– Можно сказать, случайно, – Григ положил на колено руку, в которой держал пакетик с семечками. – Четыре года тому назад… Как сейчас, осень была… Только мерзкая, промозглая. Днем дождь хлестал без остановки, а ночью лужи коркой льда покрывались… Я тогда мобильниками промышлял…
– Чем? – перебил журналист.
– Мобильными телефонами. Через одного знакомого скупал за кордоном старые, сломанные мобильники и сеял их неподалеку от ВДНХ.
– Сеял? – вконец растерялся Василий. – Мобильные телефоны?
– Что, так и будешь все время за мной повторять, как психоаналитик? – недовольно посмотрел на парня сталкер. – До сих пор не въехал, где находишься?
– Я не понимаю, что значит «сеять мобильники», – обиженно развел руками Василий. – Или это тоже не имеет значения?
– Значит, так. Я тебе уже не раз говорил, что Зона видоизменяет любые механические, автоматические и полуавтоматические устройства. От вертолетов до игрушечных машинок – сам видел. Какие новые свойства приобретет тот или иной предмет, заранее предсказать невозможно. Может быть, это будет что-то совершенно невообразимое, уникальное, что сделает простую вещицу почти бесценной. Хотя с таким же успехом внесенные в нее изменения могут оказаться совершенно бессмысленными. С нашей, понятное дело, человеческой точки зрения. Еще один вариант – артефакт станет смертельно опасен… Знавал я одного сталкера, который остался без обеих рук только потому, что подобрал в одной из брошенных квартир игрушку – трансформера. И, главное, ведь не нужна она ему была вовсе. Ностальгия, видишь ли, чудака заела. У него в детстве была точно такая же игрушка… А может, и не было. Может, он все это потом придумал. Чтобы хоть как-то оправдать собственную глупость… В общем, как только взял он этого трансформера в руку, игрушка выпустила гибкие металлические щупальца, которые начали врастать в ладонь. Хорошо еще, что не один он был в тот час. И дело было неподалеку от стадиона «Динамо». Там есть корпус, в котором ребята из компании «Ойлфорс» обосновались. Чем уж они там занимаются, никому, кроме них самих, неведомо. Зато все знают, что среди прочих специалистов у них там и медики имеются, которые режут все, что под руку попадается. Вот к ним-то наши сталкеры и потащили своего приятеля с приросшим к руке трансформером. Те, понятное дело, обрадовались и тут же обе руки бедолаге оттяпали. По самые плечи. А чтобы он их назад не требовал, заплатили неплохо. Он еще шутил потом, когда уходил из Зоны, что, мол, пенсию по нетрудоспособности получил.
