Сергей Калашников - Четвёртый поросёнок
— А ты изменилась, — сказал Савельев, когда они отошли на приличное расстояние и вышли к невысокому открытому холму.
От его слов сразу стало жарко щекам, ведь за полгода у неё только грудь увеличилась немного, бедра стали чуть шире, талия тоньше, а рост и вес совсем не прибавились.
— А ты нет, — буркнула, отнимая свою руку.
К её удивлению, он только хмыкнул, да преспокойно улегся на траву, блаженно потянувшись.
— Не спал ночь, — пояснил как-то насмешливо, щуря глаза от лучей Гаучо, — вот теперь отосплюсь, пока ответа твоего жду.
— Ты чего? — девушка даже ногой топнула, и сама удивилась, что сердится.
— Или готов уже — ответ-то? — он приподнялся на локте и, сорвал травинку, с интересом глянув на ее лицо.
— Готов, — кивнула строго.
— Это хорошо, — и капитан снова вытянулся во весь рост, закинув руки за голову, и даже глаза закрыл. — Тогда усложним тебе задачу. Ты же любишь трудности, а, Маруська?
— Что значит «усложним»? — спросила осторожно, ощущая растерянность и немного обиду.
— Если «Да» — поцелуешь меня. По-настоящему. Если «Нет» — просто повернешься и уйдешь.
Как будто можно по-другому целовать!
— Я жду!
Вот ведь гад какой! Маруся заозиралась, ища предлог как-то избежать такого издевательства, но так ничего и не придумав, осторожно опустилась возле него на колени. А капитан продолжал лежать неподвижно и даже глаз не открывал. От такой близости дышать стало сразу трудно, и, пытаясь отвлечься, стала его рассматривать, пользуясь случаем, пока не смотрит. Невольно удивилась, какие длинные у него ресницы — черные, в отличие от седых волос. И брови тоже черные, густые. Захотелось провести по ним пальцем, разгладить морщинку на лбу.
Под глазами залегли темные круги — видно, и правда, ночь не спал. Почему, интересно? Подбородок гладко выбрит, а на шее, где отчетливо выделятся кадык, есть шрам…
— Марусь, — простонал он, чуть приоткрывая глаза. — Да я помру, пока дождусь!
— Я щас! — шепнула она.
Тихонько вздохнув, обреченно посмотрела на его рот и, зажмурившись, ткнулась губами куда-то в подбородок. Испугалась, что по-настоящему не получилось, и она всё испортила. И даже охнуть не успела, как в следующее мгновение оказалась лежащей на спине, а он навис сверху и сам её поцеловал. В животе ёкнуло от первого в жизни поцелуя, а он еще и куснул за нижнюю губу, не больно совсем, наоборот… Только слишком быстро это закончилось. Не успели мурашки охватить её всю, как он уже вскочил и поднял её с земли, очень неромантично дернув за руку.
— Целоваться ты не умеешь, — сообщил он довольным голосом, — но раз уж всё выяснили, можно и возвращаться.
— Я научусь! — вырвалось у Маруси, помимо воли.
Он засмеялся, но почти сразу смех оборвал, и притянул девушку к себе. Положив её руки себе на талию, сам обхватил ладонями её лицо и тихо шепнул:
— Куда ж ты денешься?! — но тут же добавил серьёзно: — Сколько тебе лет? Напомни-ка.
— Шестнадцать, — теперь она это может говорить с полным правом. И торопливо добавила: — А Карина и Воробушек в четырнадцать поженились, ну, прямо там…
— Это где «прямо там»?
Вот точно, последнее она зря сказала.
— В лесу.
— А как же землеройки? — спрашивал серьезно, а глаза смеялись.
— Наверное, их там не было, — буркнула она.
— А здесь есть?
— А здесь… А зачем? Ты что? Я это…
— Пойдем, милая, я всё понял.
— Что ты понял?
Он снова взял её за руку и неторопливо повел назад.
— Потерпим еще немного, да? Пока школу не закончишь.
— Так через десять дней выпуск! — воскликнула она.
Капитан остановился и оглянулся на холм:
— Ну, если хочешь прямо сейчас…
— Да нет же, — ощутив, как загорелись щеки, уже почти привычно спрятала лицо у него на груди, — просто мне надо знать, куда дальше.
— А что бы ты хотела? — он погладил её по голове, и оказалось, что это тоже очень приятно, она даже дыхание задержала.
— Не придумала еще… Надо слетать в Лавровку, но там все уничтожено…
— Знаю, — тихо сказал он. — Может, тогда ко мне сначала? Дом, правда, еще не достроен, но жить уже можно. А там решим?
— Да, — вздохнула она благодарно. — Скажи только где, я на параплане…
— Нет уж, не скажу. Сам за тобой приеду, поняла? И никакой самодеятельности.
— Но я же…
— Обещай!
— Ладно, — буркнула Маруся недовольно, потому что он перестал её гладить. — Буду сидеть на крылечке школы и ждать тебя.
— Вот и умница. Правильно. — Он чмокнул ее в нос. — Пойдем, у меня для тебя ещё сюрприз есть.
— Ещё? — Удивилась девушка, и уточнила: — такой же, как джакузи и корова?
Настало время капитана удивляться.
— Как ты сказала? Джакузи и корова?
— Да-а-а. А это что, не ты?
— Вот по дороге и расскажешь!
* * *Про джакузи даже весело получилось, непонятно только, почему капитан не улыбался. А когда дошла до истории с коровой, то сама замолчала, почувствовав ком в горле. У них дома была почти такая же…
— Поня-а-атно, — протянул капитан странным голосом. — Будет им джакузи!
— Кому? — она постаралась отогнать грустные мысли, тряхнув головой. — А хочешь, покажу? Она у нас в бане. Правда, там всегда очередь. Но вдруг…
— Тебе же не понравилось?
— Нее, не так. Просто на озере привычней. А это как… Как другая жизнь. Ну, не знаю. А там еще пузырьки щекотятся.
— Как, как? — он снова широко улыбался, и она обрадовалась.
— Ну так, по всему телу. Я еще испугалась сначала.
Он вдруг глубоко вздохнул и заговорил о другом:
— Ты ведь сейчас никуда бежать не должна?
— Нее. Только вечером директор зачем-то собирает. Надо в семь часов быть в главном зале. Но я могу не ходить — Стебелёк мне потом всё расскажет.
— Да нет, сходи, — капитан остановился и вздохнул. — Понимаешь, Марусь, я ведь ненадолго. Через полчаса коптер меня заберет.
— Понимаю.
— Ну-ну, не сердись. Эй, посмотри на меня.
— Не сержусь я. У тебя дел, наверное, много, да?
— Точно. С трудом вырвался.
— И ждут уже, и так задержался? — продолжила она развивать свою мысль.
— Да-а, — ответил он осторожно.
— И проблем всяких много, не знаешь, как все успеть.
— Верно.
От его пристального взгляда стало не по себе, но всё равно договорила:
— А тут еще какую-то малявку целый час ждать пришлось, да еще потом развлекать.
— Та-а-к, — протянул он. — Понятно.
И от его тона оставалось только втянуть голову в плечи, уже жалея о сказанном.
— Похоже, я что-то упустил. Да, Маруся?
— Нет, я не то хотела сказать…
— Всё ты правильно сказала, — с досадой перебил он. — Только вот в одном не права. Ты для меня не малявка, а самый дорогой человек. Так уж вышло. И что там час! Я ждать готов, сколько потребуется. Хоть два года, хоть пять, как решишь.
— Пять? — переспросила она, чувствуя, как от счастья закружилась голова.
— Э-э. Это я для примера, — пробормотал он. — Хватит и двух, как считаешь?
— А говорил, что десять дней, — улыбнулась она. Обида уже куда-то исчезла, и непонятно было, что на неё нашло.
— Марусь, тебе никто не говорил, что ты очень коварная маленькая женщина?
Он вдруг подхватил её за бедра и поднял вверх. Так что теперь она смотрела на него сверху вниз, опираясь о широкие плечи.
— Нее. Я не коварная. Я одинокая.
Она улыбнулась, чтоб он не подумал, что она серьезно.
Но он, видимо, всё равно так подумал, потому что сам сразу улыбаться перестал и опустил её на землю.
— Ты сюрприз вообще хочешь, или так и будем стоять посреди леса?
— Хотела, и получила уже.
— Да?
— Ты ведь приехал!
С минуту он смотрел на неё, будто заново увидел. А Маруся пожалела, что не взяла у Нах-Наха шлем. Потому что её Василий сейчас гораздо красивее, чем на той фотке. И совсем не готова оказалась к тому, что её снова поцелуют, да ещё так, словно капитан торопился очень, или сердился. Так, что она забыла даже, где находится, а потом пыталась отдышаться на ходу, когда он уже молча повел её к школе.
И первый, кого встретили, был Мишка Власов. Увидел их, посмотрел круглыми глазами, развернулся резко и зашагал прочь.
— Твой приятель? — поинтересовался капитан.
— Одноклассник, — буркнула Маруся. — Не знаю, чего это с ним.
— Не знаешь? — хмыкнул Савельев.
— Ты сюрприз обещал, — напомнила она быстро.
— А говорила — не надо.
— Я так не говорила!
— Шучу я, пошли.
Сюрприз заставил её взвизгнуть совсем как городскую, и броситься капитану на шею. Тот с радостью её поймал и поинтересовался:
— Ты рада?
— Ага, ага, только поставь меня. А как его зовут?
— Её, это девочка. Как назовёшь, так и будут звать, месяца еще нет.
— А как ты нашёл такое чудо? Это ведь… Их и нет почти на Прерии. И дорогущие.
