Юрий Иванович - Уникумы Вселенной–2
Первой неприятного зрелища с окровавленными открытыми переломами не выдержала Ирена. Ее стало рвать, и Николай короткими шажками стал подталкивать девушку в сторону храма. Потом туда же потянулись и остальные женщины. В том числе и представительницы кочевого племени.
– Нам тоже здесь делать нечего, – решил Юниус.
Но только он собрался идти ложиться спать, как с южной стороны, из-за того самого бархана с глушилкой взмыл уже хорошо знакомый вертолет без опознавательных знаков. На какое-то время он завис вверху, правым бортом рассматривая происходящее на земле и лишь слегка покачивая задранным хвостом. Вслед за этим летающим монстром на бархан один за другим взлетели еще три джипа из кольцевого ограждения. Не останавливаясь, они так и поехали в сторону своих погибших подельников. Правда, делали теперь это осторожно, с гораздо меньшей скоростью.
Бандиты в вертолете если и были шокированы потерями в своих рядах, то об отступлении все равно не помышляли. Наоборот, они продолжили отчаянную атаку. Резко взвыли турбины, вертолет мастерски развернулся левым бортом, с которого на турели свисал крупнокалиберный пулемет, и в таком положении пошел в атаку. Грохот выстрелов прорвался так отчетливо сквозь шум работающих дизелей, что никто не усомнился: теперь стреляют прямо в людей. Но именно высокий профессионализм пилота его и подвел. Если бы он просто продолжал висеть на месте, трагедии бы не случилось, а так он, словно на показательных стрельбах, понесся левым бортом вперед, одновременно опускаясь на высоту метров в сорок.
Он столкнулся с невидимым куполом чуть западнее застывших джипов – и зрелищем катастрофы приковал к себе внимание надолго. Даже женщины дружно выглянули из арки храма.
Словно в замедленной съемке, вдруг стали гнуться и крошиться лопасти. Их осколки разрушительным веером рванули назад и в стороны, накрывая при этом и три других приближающихся джипа. Затем смялся корпус кабины, разрываемый изнутри осколками идущего вразнос двигателя. И уже вся эта масса, сползая по окрасившейся топливом до того невидимой сфере, не долетев до земли десяток метров, вспыхнула грандиозным коптящим факелом. При ударе о песок произошел повторный взрыв, но теперь настолько мощный, что сгустки пламени долетели до остановившихся джипов. Даже при первом взгляде в ту сторону было видно, что и там бандиты понесли потери: как минимум тяжелые ранения. Несколько человек вывалились на песок и катались по нему, пытаясь сбить пламя с одежды. Еще несколько короткими перебежками отбегали от брошенных автомобилей. Выбрав удобные, по их мнению, позиции, бандиты открыли по лагерю археологов обильную и беспорядочную стрельбу.
Но теперь уже все отнеслись к этому на удивление спокойно, словно в подобных переделках побывали не один десяток раз. Ко всему прочему, дождавшись, пока бандиты израсходуют почти весь боезапас и остановятся в недоумении, Оливер угрожающе помахал им кулаком, а напоследок показал несколько жестов из русского и американского арсенала самой унизительной вульгарщины.
Юниус к этому эпатажу отнесся с полным равнодушием и на этот раз со всей решительностью довел-таки свое тело во внутренности храма. Ловкая, поворотливая Лариса вместе с Николаем уже успела соорудить постель из надувных матрасов для божественной парочки в одной из палаток, и Абелия растянулась на них с томным блаженством. Глаза ее сразу закрылись, а губы зашептали:
– Спать, только спать…
Юниус, со старческим кряхтением рухнувший рядом, умудрился напоследок пошутить деревенеющими губами:
– Может, мы все-таки вначале отправимся на бал? Как Пеотия?
Его единственная за шесть тысяч лет супруга вполне отчетливо открыла левый глаз и пригрозила:
– Я тебе это припомню! Но не сейчас… потом…
Выскользнувшая из палатки последней Лариса постаралась запахнуть плотно закрывающиеся створки брезента. Затем обернулась ко всем присутствующим в храме и приложила палец к губам:
– Если кто-то посмеет наших гостей разбудить шумом, я собственноручно зажарю провинившегося им на завтрак!
Все дружно кивнули. Только Александр Константинович в это время уже стоял за спиной Пузина и с нетерпением выпытывал самые последние новости:
– Ну не томи! Рассказывай!
Глава 14
ШЕСТЬ ТЫСЯЧ ЛЕТ НАЗАД
Еще во время сосредоточения в госпитале основной массы инфекционных больных среди них образовалась маленькая группка из бывших граждан уничтоженного Хрустального города. А началось все с того, что на пятнадцатый день один из самых подвижных выздоравливающих пациентов обратился к сестре милосердия со странным вопросом:
– Извините, а много людей в этом госпитале вообще?
– Тысячи! – ответила измученная бессонницей и тяжким трудом женщина.
– И все только из Харди?
– Да откуда мне знать? У нас сейчас одна задача: спасти как можно больше людей.
– А у кого я могу узнать, допустим, про своих друзей или земляков?
– Да ни у кого. Разве что сам пройдешься по всем палаткам и выспросишь у пациентов. А нам некогда такими делами заниматься.
Она поспешила по своим делам, а больной, который в недалеком прошлом числился вторым пилотом одного из транспортных самолетов, подхватил свои костыли и отправился в дальний путь, бормоча:
– Все равно мне в сорок лет двигаться не просто полезно, а необходимо…
Уже в первый день он узнал, кто такой капитан и откуда тот родом. К третьему дню сумел отыскать еще пять человек из Океании и создал в госпитале, так сказать, землячество. А на четвертый ему удалось прорваться к самому храму, встретиться с необычайно занятым Донтером и доложить о своей готовности по мере улучшения самочувствия выполнять любое поставленное перед ним задание.
Военный лидер обрадовался явившемуся перед ним пилоту несказанно. А вечером того же дня навестил и остальных своих земляков, которых по такому случаю всех передислоцировали в одно место: палатку с двумя равнозначными изолированными отделениями. Потому что из шести подданных Океании три человека оказались женщинами. Причем одна из них, по имени Розалия, была супругой погибшего при катастрофе консула. Точнее, уже вдовой. По счастливой случайности она в самый критический момент прохождения первого цунами вместе со своими подругами оказалась в одном из подвалов. И все они выжили. Разве что эпидемия свалила их с ног раньше других.
Еще один мужчина тридцати шести лет, с умным проницательным взглядом, оказался водителем консульства. Вдобавок он имел отличный послужной список и как человек, служивший больше шести лет в чине капрала. Отчего впоследствии к нему так и прилипло прозвище «капрал» как основное имя. А вот третий соотечественник из Океании был стар, немощен и чуть ли не при смерти. Его лысая, мечущаяся в горячке голова блестела от пота, и осмотревший больного Бензик с прискорбием констатировал:
– Слишком слаб, в таком преклонном возрасте может и не выжить.
По утверждениям Розалии, она знала этого человека:
– Это господин Юран, из рода Гердако. Кажется, ему семьдесят три года. Он из числа почетных гостей, прибывших самолетами на бракосочетание. Муж говорил, что старик – академик, один из самых знаменитых астрономов мира.
Новость капитана немного разочаровала. Ведь он всеми силами пытался разыскать в первую очередь геологов, механиков и простых кузнецов, которые могли помочь в наращивании военной мощи возрождающегося города. В крайнем случае, архитекторов или специалистов по кустарным промыслам. Конечно, от пилота и водителя автомобиля тоже никакой практической помощи ждать не приходилось. Но они хоть были молоды и полны сил. К тому же – люди, прошедшие хорошую армейскую подготовку. Им Донтер намеревался в будущем доверить самые важные и ответственные посты в администрации, потому что своим землякам доверял во всем безоговорочно. Все-таки воспитание десятков поколений, основанное на честности, гуманизме и личной ответственности, давало о себе знать. Само собой, что со временем он и для старика найдет посильное занятие, слишком уж ощущалась на то время недостача просто сообразительных людей, умеющих вести сложные расчеты, но сначала больному предстояло выжить.
Поэтому в тот день капитан перед уходом просто попросил Бензика:
– Постарайся, чтобы и этот умнейший человек выжил. Астроном ведь тоже может порадовать нас своими знаниями и помочь в возрождении города.
Как он ошибался! Впоследствии, узнав страшную новость, Бензик воскликнул сгоряча прямо в лицо растерянному астроному:
– Лучше бы ты молчал и не «радовал» нас своим всезнайством! Теперь вся оставшаяся жизнь пойдет насмарку!
Но в тот вечер предвидеть такое он не мог. Просто так и умчался по своим важным делам, оставляя образовавшееся землячество выздоравливать и набираться сил. Затем в мрачном калейдоскопе невероятного напряжения пронеслось еще три недели. Осталась позади первая большая битва. Еще через неделю – новое сражение с небольшой армией грабителей и разбойников. И только на шестидесятый день Новой эры выживший и совершенно оправившийся от тяжелой болезни астроном попросил поздним вечером двух лидеров о встрече, передав через Массума, что это дело невероятной важности и касается будущего всего человечества.
