"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29 (СИ) - Свадьбин Виталий

— Ты выглядишь… счастливым.

Он скользнул пальцами по моей шее, пробуждая мурашки.

— Я действительно счастлив. И ты будто светишься. Глядя на тебя такую, я начинаю верить в чудеса.

— Я тоже, — шепнула я.

В конце концов, что, если не чудо, привело меня в этот мир?

— Сыграй, пожалуйста, — снова попросил муж.

Я закрыла глаза, позволяя рукам делать то, что они помнят. Новая мелодия полилась из-под пальцев — более светлая, живая. Я не знала ее названия, но чувствовала, как она отражает то, что происходит сейчас между нами: нежность, близость, то самое чудо, в которое мы оба начали верить. Виктор слушал, не убирая рук с моих плеч, и его тепло словно вплеталось в музыку, делая ее полнее, ярче. Когда я закончила играть, он наклонился и коснулся губами моей шеи — так легко, что я едва не приняла это за случайное прикосновение ветерка. Потянулась, взъерошила ему волосы.

— Егор Дмитриевич с самого утра отправил работников в твое имение. Не хочешь проверить, как там дела? — сказал он, выпрямляясь.

Я вопросительно посмотрела на него. Муж погладил меня по щеке.

— Погода чудесная. Солнышко и ни ветерка. Самое время для верховой прогулки.

— Но я не взяла штаны… — растерялась я.

— Какие штаны? — Виктор озадаченно посмотрел на меня. — Зачем? Только не говори, что ты снова собралась…

Он осекся, и я вслед за ним тоже услышала шаги. Похоже, свекровь шла в гостиную, и потому тему штанов стоило отложить, чтобы не шокировать ее, как с вальсом.

— Вряд ли у меня получится взобраться в седло вот в этом. — Я расправила на коленях юбку.

Помнится, портниха навязала мне пошив костюма для верховой езды, но я торопила сшить «неприличные» платья с шароварами для работы в саду, а все остальное — бальные платья, платья для прогулок и тот самый костюм попросила дошить после них и отправить ко мне в поместье с оказией. Кто ж знал, что мне придется ездить верхом? У Настеньки наверняка было что-то подходящее к случаю, но Марья, собирая меня в город, ничего не упомянула о конных прогулках и охоте. А те платья, что лежали у меня в сундуке, вряд ли годились. Разве что взять костюмчик с шароварами. Если надеть поверх теплый укороченный жакет… Впрочем, нет, юбка там хоть и коротковата по местным меркам, довольно узкая, чтобы не цеплялась за кусты. Даже если я решусь ужаснуть свекровь таким неприличным нарядом, взгромоздиться в нем в седло вряд ли выйдет.

Ох, да тут, наверное, и ездят в дамских седлах! Час от часу не легче!

В комнату вплыла свекровь.

— Погода сегодня действительно чудная. Ты ни разу не выезжала верхом после болезни?

Я покачала головой.

— Не уверена, что помню, как держаться в седле.

— Раз научившись, такое не забудешь, — улыбнулась она. — И амазонку мы тебе разыщем. Пойдем.

Сказано это было таким тоном, что мне ни на миг не захотелось спорить. Я подставила локоть свекрови, чтобы ей было удобнее.

— Груня! — окликнула княгиня, выйдя в коридор. — Кликни служанок Анастасии Павловны, и сама вместе с ними в гардеробную.

Свекровь все еще ходила не слишком быстро, так что, когда мы подошли к гардеробной, за нами гуськом шествовали Марья, Дуня и горничная княгини, у которой в руках была маленькая корзинка. Я придержала свекрови дверь, а зайдя вслед за ней, огляделась.

Выглядело помещение как кладовая, а не как гардеробная. Стены закрывали деревянные стеллажи, заставленные сундуками.

— Груня, моя серая амазонка, — приказала княгиня. — Та, в которой я в последний раз выезжала с Виктором Александровичем.

Горничная безошибочно выбрала сундук на высоте ее собственного роста, подставив табурет, открыла крышку. Вынула оттуда длинное платье серого сукна, встряхнула в руках. По комнате поплыл аромат лаванды.

Я помотала головой: показалось, что одна сторона платья намного длиннее другой. Нет, не показалось.

— Да, эта, — кивнула свекровь. — Еще спенсер и сапожки к нему. — Она повернулась к Марье: — Успеете пришить штрипки к панталонам Анастасии Павловны, пока седлают лошадей?

— Конечно, княгинюшка, — поклонилась Марья.

Я вопросительно посмотрела на нее, нянька изобразила лицом что-то вроде «после поговорим».

Свекровь взяла у служанки платье.

— Данелагское сукно, теперь оно стоит совершенно невозможных денег. Конечно, тебе бы к лицу больше пошел цвет индиго, или даже лазурный, но что есть, то есть.

Сукно действительно выглядело добротным — плотным, но мягким и не колючим. Завышенная талия, как носили здесь, никакой вышивки, единственное украшение — шелковая тесьма по краю рукава и подолу. Следом за платьем появился короткий, чуть ниже груди жакетик, чем-то напоминающий гусарскую курточку, с пуговицами в несколько рядов и петлями из той же тесьмы.

— Какая прелесть! — искренне восхитилась я.

— Немного старомодно, но, к счастью, одежда для верховой езды меняется не так быстро, как бальные платья, — улыбнулась княгиня. — В мое время надевали ток с вуалью, сейчас поверх него повязывают яркий платок, чтобы шляпка не слетела с головы даже на полном скаку, но это мелочи. Примерь.

В шесть рук меня запихнули в платье. Левая его сторона действительно оказалась длиннее, так что подол распростерся по полу. Я приподняла его и удивилась неожиданной тяжести. Встряхнула край юбки.

— Дробь, — пояснила княгиня. — Чтобы подол лежал ровно и красиво и ни при каких обстоятельствах не видны были ноги.

Я тихонько вздохнула. Может, зря я согласилась на эту авантюру? Судя по тому, что свекровь не удивилась моему недоумению, Настенька верхом ездила нечасто и не слишком охотно. Как бы мне не сверзиться с лошади. Ладно если просто народ насмешу, а если что-нибудь сломаю? Милейший Евгений Петрович для меня ни свинцового пластыря, ни медных опилок с мышьяком не пожалеет.

— Спину прямо, ты же княгиня. — Голос свекрови хлестнул, будто хлыст. — Подгоните, быстро.

Все три служанки завертелись вокруг меня, и прежде, чем я успела опомниться, платье село на мне как влитое, да и жакетик тоже. Повинуясь приказу княгини, Груня вытащила из другого сундука шляпную коробку, из третьего — бирюзовую шаль в «турецких огурцах». Меня усадили на один из сундуков, забрали волосы под цилиндрическую шляпку без полей, поверх нее накрутили платок, завязав узел под подбородком. Я опасливо заглянула в зеркало, но неожиданно оказалось, что выглядит этот импровизированный головной убор довольно симпатично.

— Бери сапожки, нога у нас одинаковая, — велела княгиня.

— Спасибо за подарок, маменька.

— Не стоит. — Она взяла у Груни и протянула мне перчатки с удлиненным запястьем. — И помни: лошади, как и мужчины, чувствуют слабость. Чем меньше ты уверена в себе, чем сильнее робеешь, тем больше они себе позволяют. Поэтому спина прямая, правая нога свободно лежит на верхней луке, опора на правое бедро, а не на левую ногу в стремени. Смотришь перед собой, а не в землю.

— И за науку спасибо, — кивнула я.

Глава 24

— Что тебе в голову втемяшилось, касаточка! — заворчала Марья, едва мы оказались в моей комнате. — Ты же, считай, года четыре в седло не садилась! Да после болезни, а ну как не удержишься?

— Нянюшка, не каркай, пожалуйста.

Марья, охнув, сотворила священный жест, а я продолжала:

— Поздно уже отнекиваться. Да и наверняка не в последний раз придется в седло взбираться. Усадьба наша пригляда требует, а верхом намного быстрее туда-сюда обернуться.

— Быстрее-то быстрее, и не болтает туда-сюда, как в повозке, — не унималась нянька. — Да только с тех пор как Катенька Шмелева при тебе на охоте разбилась, ты к оседланным лошадям даже подходить отказывалась. А ежели со страху чего не так сделаешь?

Вот, значит, почему свекровь так настойчиво напоминала мне об уверенности. Интересно, ждала ли она, когда я все же откажусь? Но Виктор-то хорош! Он ведь не мог не знать, что его жена до невозможности боится ездить верхом! Решил, что это была одна из придурей Настеньки, от которой она, то есть я, избавилась после болезни? Или проверяет, действительно ли я забыла прошлое?