"Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Лайонс Дженн

Потолок был столь низок, что между ним и макушкой большинства ванэ, решивших бы остаться на ногах, оставался бы весьма крошечный зазор. В комнате стояла кровать, в углу – комод и раковина для умывания. Последние два предмета были закреплены так, что их нельзя было сдвинуть с места. Рядом с раковиной стояла кружка. Комнату освещал бледный магический свет – не ярче звездного или мягкого сияния лун. Основанием для кровати служила каменная опора, фиксировавшая ее на месте. Учитывая жару, царящую в джунглях, отсутствие постельных принадлежностей вряд ли было проблемой.

«Какая удивительная кровать», – подумал я, ложась. Определенно, это было самое удобное ложе, какое я только знал. Оно было лучше, чем любая кровать в Синем дворце. Это была не столько тюрьма, сколько притон – одно из тех мест, где платят хорошие деньги за то, чтобы лечь на атласные подушки и одурманить себя до бесчувствия. Я знавал такие места, потому что вырос в Бархатном Городе. Хотя, конечно, никогда не бывал там в качестве клиента, потому что все они были из тех мест, где владельцы грабили клиентов до нижнего белья. А может, там бывало и кое-что похуже. Кроме того, Ола не одобряла наркотики. Ну или, по крайней мере, не одобряла, чтоб я их употреблял. Она прекрасно относилась к тому, чтобы одурманивать клиентов, особенно когда это делалось без их разрешения.

Риндала оказался верен своему слову. Через минуту после того, как охранники ввели меня в камеру, дверь снова отворилась. Внутрь, спотыкаясь, вошла Джанель, дверь за нею закрылась.

Огненные вспышки от света плясали на черных волосах Джанель, когда она стояла, выглядя потерянной, разъяренной и более совершенной, чем любая богиня. Она обвела медленным взглядом комнату, и ее взор остановился на мне:

– Ты.

Я лежал, чувствуя, что должен что-то сказать, может быть, извиниться за что-то, хотя совершенно не мог сообразить за что. Я что-то сделал, хотя и не мог точно сказать, что именно. Я был просто рад, что она была здесь.

– Я злюсь на тебя.

Я ждал.

Джанель склонила голову набок.

– Почему я злюсь на тебя?

– Честно говоря, не знаю. – Я почесал в затылке. – Эм… Хм… Тераэт? Подожди. Эй, ты не знаешь, где… – Я забыл вопрос. Я схватился за лепестки памяти, трепещущие на ветру. Как я мог сообразить, почему Джанель злится, когда я пьянел от одного лишь взгляда на нее?

Потом Джанель забралась на кровать. Честно говоря, места больше и не было. Я не пододвинулся, и она просто заползла на меня сверху, как кошка, решившая лечь на место соперницы и не обращающая внимания на то, что это место уже занято.

А потом время для рациональных размышлений официально закончилось.

Я заключил ее в объятия, прижал к себе и потратил какую-то малую часть вечности, вдыхая аромат ее волос. Даже сквозь наркотический ступор внутри меня горели возбуждение и паника, но стоило мне задуматься, в чем их причина, как они тут же ускользали. Было что-то насчет того, что мы оба, находясь здесь, вместе, были не в состоянии установить нормальные границы между нами.

Я почувствовал, как ее губы скользнули по моей шее, зубы задели сухожилие.

– Мне не нужна… твоя защита, – прошептала она.

Я был занят лишь ее губами, лишь тем, как ее зубы покалывают мою кожу, а потому едва расслышал слова и очень слабо понял, что она сказала.

Конечно, Джанель не нуждалась в моей защите. Почему она об этом задумалась? Подожди, ей нужна моя защита? Я попытался сосредоточиться и переместил свой вес под нею так, чтобы я мог смотреть ей в глаза.

– Понадобится, когда ты уснешь.

– Это не… – Джанель скорчила гримасу. – Дело не в этом. – Она моргнула, глядя на меня, и я понял, что ей так же трудно сосредоточиться, как и мне. – Ты помнишь Синдрол?

Я нахмурился. Я понятия не имел, кого она имела в виду.

– Кого?

– Синдрол, – повторила она.

Имя показалось мне знакомым, но будь я проклят, если вспомнил почему.

– Я была им до Эланы. – Она злобно усмехнулась. – Ты ему нравился.

Чтобы подчеркнуть это, Джанель просунула руки под мою тонкую серую тунику, а затем повела ими ниже, заводя пальцы под завязки моих брюк.

Я схватил ее за запястья и…

Кирин замолчал.

Турвишар отхлебнул чаю и поднял бровь.

– Ты ведь понимаешь, что тебе не надо говорить о том, чего ты не хочешь.

– Дело не в этом, – сказал Кирин. – Тераэт считает меня ханжой, но это потому, что для него сдержанность – это если ты отказываешься посещать оргии. Я выставляю здесь напоказ не только свою личную жизнь.

Турвишар взял лежавшую рядом стопку бумаг.

– Тебе поможет, если я скажу, что у меня есть рассказ Джанель?

Кирин медленно моргнул, глядя на волшебника:

– У тебя – что?

Турвишар откашлялся:

– Не уверен, что Джанель пришло бы в голову, что ты можешь посчитать это нескромной темой для разговора. Если хочешь, мы можем все это пропустить.

Кирин взял у Турвишара бумаги и принялся их листать. В какой-то момент он остановился и широко улыбнулся, а затем вернул серьезное выражение лица. Наконец он возвратил документы и откашлялся.

– Есть один или два момента, которые я, вероятно, должен прояснить. Особенно после того, что случилось потом.

Однажды Джанель сломала руки своему жениху после того, как он попытался претендовать на власть над ней. Если бы я мыслил трезво, то не стал бы так поступать, поскольку это было легко спутать. Но мысли у нас были совсем не ясные. К счастью, в тот ошеломленный момент удивления, когда я перевернул ее на спину, у меня хватило присутствия духа прошептать:

– Поводья или седло?

Она расслабилась подо мной. Если бы меня спросили на трезвую голову, не уверен, как бы я ответил о собственных предпочтениях, но я ожидал, что Джанель предпочитает быть в спальне главной. Тем более что в ее культуре доминирование и подчинение были двумя сторонами монеты, которая никогда не становилась на ребро.

Но когда я поднял руки Джанель над ее головой, она посмотрела на меня и прошептала:

– Седло.

После этого мы очень долго ничего не говорили. Хотя не знаю, насколько долго. Время перестало иметь какое-либо значение. В конце концов мы заснули.

И вот тогда все пошло совершенно, совершенно не так.

Я не знаю, в котором часу это произошло. Позже. Я думал, что уже ночь, но внутрь просачивалось достаточно мягкого света, чтобы предположить, что луны взошли. Наркотики чуть выветрились из моей головы. Достаточно для того, чтобы я рационально, или, по крайней мере, осознанно, понимал, что мы с Джанель только что сделали то, о чем оба будем сожалеть.

Ладно, сожаление не то слово. Это усложняло дело. Кроме того, я пытался понять, что делать с Тераэтом. Как только он узнает, что произошло между мной и Джанель… Ну, я понятия не имел, как он отреагирует. Когда мы спорили из-за женщины, Тераэт был в порядке, но сейчас дело касалось Джанель. Тераэт забывал о всякой рациональности, когда дело касалось Джанель.

С другой стороны, и я тоже.

Джанель спала рядом со мной, такая умиротворенная и столь оцепенелая. Я понадеялся, что в Загробном мире ее ждет хорошая битва. Плюс, вероятно, она все еще руководила восстанием в Джорате. Нет причин прекращать этим заниматься лишь потому, что Восемь Бессмертных попросили спасти мир, верно?

Затем я заметил, что противоположный угол комнаты стал… темнее. Чем сильней я сосредотачивался на нем, тем темнее он становился, пока он не стал настолько черным, что я просто не мог поверить, что пространство может быть настолько темным. Пустота почти обрела форму, стала похожа на человеческую фигуру…

Вол-Карот шагнул сквозь стену.

Я подскочил к телу Джанель, как будто мог защитить ее. Но потом я почувствовал притяжение.

Вол-Карот протянул руку.