Евгений Сапронов - Черный сокол. Снайпер из будущего
– Ты, Олег, не взыщи, – развел при этом руками Неждан, – но больно уж хитер князь коломенский, такого и на кривой козе не объедешь. Взял он наших «одров» по пятнадцати кун. Но лучше уж так, не в Новгород, же нам их гнать!
– И сколько тут? – спросил Горчаков, приподняв увесистый мешочек с серебром.
– Без малого двадцать три гривны, – ответил приятель.
В селе Спасском при разделе трофеев новгородцы попросту «обжали» мокшан. Но не от жадности. Парни находились в ранге военных слуг, да к тому же и несвободных, таких позднее назовут боевыми холопами. Поэтому их доля принадлежала господину, который, разумеется, мог их как-то вознаградить за службу, но мог ничего и не дать. Вот и решили хитрые новгородские мужики, что коломенский князь и так перебьется, а требовать что-то с них и суздальцев ему честь княжеская не позволит. Так оно и вышло.
Олег на свою долю получил пятнадцать длинных стеганых халатов, похожих на тегиляи русской поместной конницы, только без стоячего воротника и потоньше. Еще ему досталось сорок четыре кожаных бронежилета, из которых только дюжина имела на груди железные пластины, шестьдесят один шлем и шесть половецких кольчуг с короткими рукавами. Это не считая щитов.
После удачного рейда Олег ушел из ватаги новгородских «охотников». Разумеется, сделал он это не втихаря. Просто объяснил мужикам, что теперь, когда у него есть кони и дружина, в пехотном полку ему, в общем-то, делать нечего. Новгородцы отпустили Горчакова без проблем и обиды не затаили.
Вот только выйдя из состава полка, Олег сразу лишился ночлега в теплом шатре. Но эта небольшая проблемка разрешилась быстро и прямо-таки удачно. Денежки у Горчакова теперь водились, и ему повезло арендовать целиком весь двор у одного из коломенских купцов. Этот «негоциант» решил, что сейчас самое время посетить с семьей и слугами Великий Новгород и помолиться в его знаменитой Софии. В итоге Олег с дружинниками комфортно разместились в просторном купеческом доме.
Поселившись в доме после восьми дней зимней походной жизни, Горчаков почувствовал себя туристом-экстремалом, обнаружившим посреди пустыни пятизвездочный отель. Он парился в бане, спал на мягкой постели у горячей печи и ел за столом посреди большой трапезной в окружении собственной дружины, в общем, наслаждался доступным комфортом.
Милана, сестра Берислава, и Руслана – еще одна девушка, спасенная Горчаковым в селе Спасском, – играли здесь роль хозяек. Создавали, так сказать, домашнее тепло и уют, чего мужики, живущие в доме без женщин, были просто не в состоянии организовать самостоятельно. Девчонкам, потерявшим дом и родных, некуда было идти, а Олег был безмерно рад, что хоть что-то может для них сделать.
Когда Горчаков привез девушек на свою временную базу, они сразу же вознамерились приготовить обед на всю его дружину. Эту попытку совершить трудовой подвиг Олег пресек на корню. «Да вы просто замучаетесь, если будете трижды в день готовить еду на такую ораву!» – возмутился он и приступил к организации своего «двора».
Двором в Древней Руси называли не княжеское или боярское подворье с домом, а людей, служивших князю либо боярину: его дружинников, «слуг вольных» и холопов. В общем, то же самое, что и «фамилия» в Римской империи, куда, кроме домочадцев главы фамилии, входили также рабы и даже добровольные «клиенты».
Милану, Руслану, Берислава и Вадима Горчаков сразу же зачислил в «слуги вольные» с фантастическим для слуги жалованьем – четыре гривны в год плюс питание за счет господина. В тот же день, но чуть позже, Олег купил у князя Романа двадцать «отроков» или, выражаясь языком времен Ивана Грозного, «боевых холопов». Выбравших его своим господином мокшан Горчаков быстренько перевел в слуги вольные и назначил им годовой оклад в те же четыре новгородские гривны. Как, не имея земли и крестьян, он будет эти гривны зарабатывать, Олег пока не знал. «Ничего, я что-нибудь придумаю», – успокоил он себя.
Поскольку «отроки» были привычны к различным домашним работам, вплоть до прислуживания за столом, Горчаков первым делом составил для них график «кухонных нарядов». Милану он назначил главным поваром, а Руслану, не придумав ничего лучше, сделал ее замом. «Помощницей будешь. Но не простой. Она главная, а ты старшая», – туманно пояснил Олег недоуменно хлопавшим васильковыми глазками девушкам. Обе девочки были натуральными блондинками, и Горчаков во время разговора, взглянув на их пухленькие губки, на заплетенные в толстые косы светлые волосы, сразу же вспомнил кучу анекдотов на эту тему. А когда гордые назначением на «высокие должности» девушки удалялись, Олег посмотрел им вслед, сначала на уровне спин, потом его взгляд скользнул ниже, и Горчаков со вздохом подумал, что у него давно уже не было женщины. «Вот теперь я настоящий рыцарь! – с веселым сарказмом подумал он. – Прямо как в испанских романах шестнадцатого века: спасаю симпатичных девиц от злодеев, а сплю один. Хорошо хоть не в доспехах!»
Осмотрев после первого боя украшенное гранатами перекрестье парадного меча, Олег вздохнул с облегчением, не обнаружив на нем повреждений. Разжившись точильным камнем, он за четыре часа превратил свой спортивный меч в боевой. Камень надо было постоянно поливать водой, и к концу работы мокрое лезвие так и норовило выскользнуть из онемевших от усталости пальцев. Совершив сей трудовой подвиг, Горчаков пришел к выводу, что электрический наждак являлся величайшим изобретением человечества.
Получив почти четырехдневную передышку, Олег неплохо подготовился к битве. Он изготовил себе поясную кобуру для пистолета, а дружинники под его руководством пошили кожаные чехлы для перевозки карабинов у седла, позволявшие вытащить оружие в любой момент; прежние, на молниях и открывавшиеся как чемоданчик, для этого не подходили.
Глава 15
На обратном пути в Коломну Горчаков от нечего делать изучал берега и примечал деревья, в ветвях которых можно было устроить снайперский помост.
И вот тут, верстах в двадцати от города, его просто осенило. Олег счел это еще одним подарком фортуны.
Дело было в том, что от села Спасского и до самой Коломны расстилалась почти идеальная равнина. Знающие местность дружинники говорили, что она тянется и дальше, до Переяславля, а вот Рязань уже стоит на огромных холмах.
Насколько помнил Олег, по монгольскому, строго соблюдаемому «уставу», полководец от тысячника и выше не имел права принимать личного участия в сражении. Он был обязан находиться в тылу, на какой-нибудь возвышенности, и с нее руководить боем через особых порученцев.
Еще Горчаков вспомнил, что Чингисхан, однажды не найдя в степи подходящего холма, приказал построить башню из повозок, взобрался на нее и оттуда командовал войсками.
