Дмитрий Силлов - Кремль 2222. Петербург
Ну и пусть. Меня уже кураж накрыл, при котором оружие и не особо нужно. В голове колотится кровавый пульс, а руки и ноги ощущаются как молоты, которыми ты можешь надавать по щам любому, кому необходимы для нападения дополнительные опасные с виду предметы. Они и на деле опасные, если ты будешь стоять столбом и ждать незавидной участи терпилы. Я же ждать не стал, а плавно сместился в сторону бейсболиста и, когда тот замахнулся, просто и без затей зарядил ему ногой по колоколам, защищенным стальной раковиной.
Любой рукопашник знает, что раковина спасает от касательного удара, а концентрированный, нацеленный именно в пах, держит очень условно. Конечно, стальная раковина не пластиковая, которую используют на татами. Но и тяжелый берц, усиленный металлическим рантом, это не голая нога в защитной накладке.
Стопа заныла от нехилой отдачи, но и бейсболист, хрюкнув, замер, словно памятник, осознавая, что такое приключилось с его хозяйством. Бывает, что оно не сразу доходит в полной мере. Потому я не стал ждать, а просто шагнул, прижимаясь к ударенному, резко двинул ему локтем в подмышку и, подхватив выпавшую у него из рук биту, от души зарядил ею по шлему владельца двух мачете, который кинулся на меня с утробным воплем…
Вопль немедленно прервался. Мачете со звоном упали на асфальт вместе с их хозяином, дополнительно нехило приложившимся затылком шлема об обух того самого облезлого топора, что валялся рядом с так и не пришедшим в себя метателем лассо.
– Неплохо, хомо, – прогудело из-под шлема самого крупного мотоциклиста, стоящего в стороне. – Теперь давай-ка один на один.
Мне хватило одного взгляда на то, как шагнул ко мне главарь поверженной банды, чтобы понять – лучше б на меня еще пяток его прихвостней набросились, нежели он один. Доспех нисколько не стеснял гиганта, который сейчас двигался легко и непринужденно, потихоньку переходя в боевой режим.
Любой боец примерно представляет свои возможности. Так вот, против этого мутанта, говорящего с характерной хрипотцой, растягивая слова, мои шансы на победу были чисто гипотетическими. Под шлемом гиганта наверняка была голова, до безобразия смахивающая на собачью, а биться на кулачках с собакоголовым, наверняка вдобавок самопрожарившимся в Поле смерти, это чистое самоубийство. К тому же вдали слышался рев моторов – это наверняка спешила подмога. Причем, увы, не ко мне.
Но драться я и не собирался. Вместо этого, сунув руку за пазуху, вытащил табличку, данную мне одноглазым, и протянул главарю:
– Погоди, Черный Шак. У меня тут для тебя послание.
– Послание?
Слегка удивленный главарь притормозил маленько, подумал, потом откинул забрало и протянул лапищу.
Да, я не ошибся. Это был собакоголовый, причем с башкой, изуродованной характерными буграми, шрамами и рытвинами, непомерно разросшейся и едва умещающейся в шлеме. Именно такие отметины оставляет красное Поле смерти, когда биологическому объекту удается «прожариться» в нем, а после вылезти наружу живым. Уродство на всю жизнь как плата за непомерную силу, фантастическую ловкость и «прокачанные» умственные способности. Впрочем, некоторым везет. Порой удается и внешность сохранить, и стать супергероем. Но случается это далеко не с каждым. Чаще с богатеями, у которых находится приличная сумма для того, чтобы за процессом их «прожарки» следил квалифицированный Мастер полей.
Собакоголовый взял металлическую пластину, пробежал глазами хитрые узоры, выжженные на ней кислотой.
– Так-так… А знаешь, хомо, что тут написано?
В отличие от собакоголовых, которых я встречал ранее, Черный Шак говорил на человеческом языке довольно чисто. Как обычно бывает с этими мутами, вслушиваться и пытаться понять, о чем он там бормочет, не требовалось.
– Нет, – покачал я головой.
Предводитель байкеров ухмыльнулся, сверкнув клыками.
– Мой одноглазый друг из Новоселок пишет, что посылает мне в подарок отличный байк и пару замечательных мозгов, которые я могу всунуть в своих роботов. Также он уверен, что твоё мясо и мясо твоей подруги окажется замечательным на вкус. Взамен он просит, чтобы я повнимательнее следил за своими скорпионами, один из которых сегодня напал на его базу. Да, было дело. После недавней стычки с мертвыми наш раненый био сбежал, спасая свою бронированную шкуру, и, наверно, слегка пощипал одноглазого оставшейся клешней. Ну, и что ты на это скажешь, хомо?
Я пожал плечами. Уже очень давно я ничему подобному не удивляюсь. Ни подлости, ни предательству. Одноглазый был лишен сантиментов и думал только о благополучии своих. Это нормально для многих во всех известных мне мирах, правда, такая позиция расходится с моим личным кодексом справедливости. Поэтому я просто живу по-другому. А рефлексировать по поводу чужих поступков как минимум глупо. Лучше просто быть к ним готовым, вот и всё.
Из сгущающихся сумерек вылетела ощетинившаяся огнестрелами банда мотоциклистов, машин тридцать, не меньше. Но Черный Шак поднял лапищу, и этого оказалось достаточно, чтобы шайка собакоголовых заглушила моторы и замерла в ожидании, сжимая в лапах оружие.
– Ничего не скажу, – отозвался я. – Но думаю, что я тебе зачем-то нужен, причем не в качестве запчасти для биоробота или раннего ужина. Иначе ты бы уже давно свернул шею и мне, и моей подруге. Поэтому давай просто перейдем к делу.
Мутант раскрыл пасть и расхохотался, дохнув на меня вонью гниющего мяса. Следом за ним угодливо заржала его банда, наверняка ничего не понявшая из нашего разговора. Чисто чтоб начальству угодить. Но начальство захлопнуло пасть и недовольно рявкнуло, после чего над шоссе повисла мертвая тишина.
– Ты неглуп, хомо, к тому же неплохо дерешься, – сказал Черный Шак. – Даже не знаю, какое из этих качеств мне больше не нравится. Хорошо дерущийся дурак не вырубил бы, а поубивал моих людей, после чего я был бы вынужден убить его. А плохо дерущийся умник давно валялся бы дохлым на асфальте. В этом мире ты можешь добиться многого, если только вон та баба тебя окончательно не окрутит. И пока этого не случилось, я хочу, чтобы ты сделал для меня одно дело. Моя банда воюет с мертвыми, которые с недавних пор лезут к Террикону со всех сторон, как земляные пчелы на свежий труп. Проснулись два кладбища, на юге и на востоке. Южные беспокоят нас редко, так как находятся далеко. А северные достали, чуть не каждый день лезут, и конца-края им не видно. Я точно знаю, что ими управляют сильные Операторы. Найди того, кто пробуждает южных, убей и принеси мне его голову. Тогда получишь обратно свою бабу, плюс хороший байк в придачу, а не то дерьмо, что тебе подсунул одноглазый. А пока я придержу ее у себя.
