Дмитрий Силлов - Закон свободы
Я, конечно, ударил в темноту раз, другой, понимая, что никуда не попадаю… А потом я почувствовал, как разодранного мяса на моей ноге коснулись скользкие щупальца. Тварь почуяла запах крови и теперь пробовала ее на вкус. Еще мгновение, и длиннющие когти вопьются в меня, фиксируя тело, и тогда ничто уже не сможет оторвать от меня одного из самых жутких монстров Зоны, потому что присосавшийся к жертве ктулху преимущественно ведет себя как пиявка – хоть режь его на куски, не отвалится, пока не высосет всю кровь.
Я ударил ножом еще раз. И попал. Клинок вонзился в гладкую макушку монстра – и соскользнул, не причинив чудовищу никакого существенного вреда. Можно долбить по лысине ктулху сколько угодно, кромсая ножом толстую кожу. Тварь не отреагирует, даже не дернется, пока ты не превратишься в мумию. А буквально через час раны на черепе мутанта затянутся настолько, что даже шрамов не останется…
И тут внезапно я оглох напрочь, потому что прямо над моим ухом начал долбить автомат. В трубе замигали частые вспышки, по замкнутому пространству ударило эхо, усиливающее грохот, и если б я вовремя чисто рефлекторно не открыл рот, думаю, наверняка остался бы без барабанных перепонок.
В свете вспышек я увидел лысину ктулху, в которую, словно в кожаный бубен, били пули. Почти в упор. Любому другому мутанту они б давно раскроили башку, но в толстенном черепе ктулху они лишь застревали, словно свинцовые занозы. Тварь благоразумно не поднимала башку – подставляла под очередь пуленепробиваемую макушку, сохраняя в целости более нежную морду… и сноровисто отползала назад. Видимо, подумала – и решила не связываться.
В принципе, я ее понимаю. Когда тебе в череп настучали тридцать заостренных свинцовых молотков, большинство которых застряло в кости, аппетит отбивается автоматически. И мозг, наверно, тоже. Хоть он у ктулху и не особо велик, но, думаю, сотрясение он точно получил – все‑таки очередь из АК, выпущенная в упор, это ни фига не подарок судьбы, а изрядный геморрой, во избежание повтора которого лучше на всякий случай смыться.
Что ктулху и сделал, причем довольно сноровисто. Не прошло и нескольких секунд, как в кромешной темноте снова обозначилось светло‑серое круглое пятно – выход из канализационной трубы. Кстати, не исключаю, что очередь Касси повредила управляющий модуль в башке мутанта, после чего ктулху, осознав ситуацию, и поспешил ретироваться.
Так или иначе, одной проблемой стало меньше. Но оставалась еще и вторая. Я на всякий случай сжал «Сталкер» в руке, готовясь ударить назад вслепую. Хотя если Касси захочет забить меня прикладом с безопасного расстояния, хрена с два я что‑то смогу сделать. И на звук ножом не полоснуть – после очереди над ухом башка гудит словно колокол.
Но удара не последовало. Вместо этого в темноте раздался звонкий голос, перекрывший гудение у меня в голове.
– Ты там живой?
– Относительно, – отозвался я. – Откуда у тебя магазин взялся?
– С автомата, который ты в решетке бросил. Отщелкнула и взяла про запас. Как видишь, пригодился.
– Временно, – сказал я. – Ктулху вполне может одуматься и вернуться.
– Так поползли вперед!
Идея была неплохой. У любой трубы два конца, и возвращаться туда, куда уполз контуженный кровопийца, мне совершенно не улыбалось. Упор в виде колена Касси, из‑за которого я не мог ползти дальше, исчез, я оттолкнулся было ногами – и невольно застонал сквозь зубы от адской боли. По ходу, ктулху порвал мне ногу гораздо серьезнее, чем я думал, и умный костюм, самозалепляющий и дезинфицирующий рану, помог не особо. По ноге явно продолжала течь горячая кровь.
Я вытащил из нарукавного кармана жгут, превозмогая боль, зажал один его конец между ног и, орудуя здоровой рукой, кое‑как сумел затянуть его на бедре.
– Ты чего там возишься?
Надо же, а я думал, она уже вперед уползла.
– Да так, мелочи. Ктулху своим маникюром ногу пощекотал.
– Понятно. Ползти сможешь?
– Приложу все усилия, – буркнул я.
Я и правда надеялся, что, отталкиваясь одной ногой, смогу преодолеть путь до конца трубы. Хотя мог и не преодолеть, ибо последствия кровопотери уже как следует давали о себе знать. Голова кружится, тошнота, слабость. Блин, не успеешь маленько отойти от одной нехилой травмы, и тут же вторая на подходе!
И тут я почувствовал, как меня ухватили за эвакуационную петлю на спине под воротником костюма, и потащили по трубе. Силы Касси было не занимать, дно трубы было достаточно скользким, берцы на ногах девушки шипованные, так что пёрла она меня достаточно эффективно. Ох, стыдобища‑то! Девка тащит матерого сталкера по дерьму, словно мешок, набитый им самым под завязку. Ибо беспомощный человек в Зоне реально подобен мешку нечистот: бесполезный и никому не нужный груз, от которого любой только и мечтает избавиться. Спрашивается – и на кой я ей сдался?
– Долг Жизни отрабатываю, – словно отвечая на мой немой вопрос пробормотала Касси. – Дура. И на хрен оно мне надо, если я в эти законы Зоны в упор не верю?
Я помогал чем мог, отталкиваясь здоровой ногой… которая с каждым движением становилась все тяжелее. Раненую ногу я уже вообще не чувствовал, и это было плохо. Живое – болит. Мертвое или умирающее мозг просто отключает от нервной системы, чтоб не перегружать ее ненужной болью.
Однако я осознавал, что с каждым нашим рывком вокруг становится светлее. То есть, мы приближались к выходу?
– Труба, – сказала Касси, внезапно останавливаясь.
– Она самая, капитан очевидность, – криво усмехнулся я.
– Обернись, блин, – проговорила «всадница».
Я повернул голову. Ну да, можно было догадаться. Выход из трубы перегораживала решетка номер два. Правда, стыки у нее были свежеподварены. То есть, выломать ее при помощи АК не получится. Хотя, как сказать…
– Дай‑ка сюда автомат, – сказал я.
– На хрена? – поинтересовалась Касси.
– Женщина, не беси нах, – сказал я. – Иначе так и останешься тут навсегда подыхать от вони.
Подобная перспектива, похоже, «всадницу» не устраивала, поэтому она нехотя протянула мне оружие.
Я отсоединил от автомата пустой магазин, вытащил из разгрузки и примкнул снаряженный, после чего упер приклад в дно трубы и дослал патрон в патронник, при этом едва не отрубившись от усилия. Но сейчас мне нужно было казаться сильным и решительным, иначе девка может сотворить какую‑нибудь глупость – еще большую, чем сейчас собирался совершить я.
– Теперь переползай назад.
– Зачем?
– Еще одно слово, и я тебе «Сталкер» в ляжку всажу. Чтоб у тебя появилась другая забота, нежели тупые вопросы задавать. Быстро, сказал!
