Александр Ищук - Спецгруппа «Нечисть». Экспансия
– Как только у него волосы выпадать начнут и нос ввалится…
– А если серьезно?
Вместо ответа Ильдар спросил у пленного:
– У тебя был гомосексуальный опыт?
– Да, – выдавил тот. Но его ответ прозвучал странно. Как будто кто-то именно выдавливал из него ответ.
– Готово, – усмехнулся Ильдар.
– Так це педик?! – взвыл Микола.
– Хохол, а ты его голыми руками трогал, – брезгливо протянул Марся.
Микола сорвал фляжку и начал тщательно намыливать руки. Присутствующие с трудом сдерживали смех.
– Ильдар, – хрюкая от рвущегося смеха, подсказал Коваль, – дай хохлу спирта. Пусть тонким слоем руки протрет… заодно и нервы успокоит…
– Перетопчется, – обломал Ильдар. – Микола, заканчивай строить из себя гомофоба.
– Пошёл ты! – огрызнулся хохол, второй раз намыливая руки.
– Циркачи, блин, – охарактеризовал я своих и решил-таки допросить «языка».
– Слышь, гомосек английского разлива, тебя как звать-то?
– Оливер, – выдавил он ответ.
– А фамилия?
– Линтон, – будто бы выплевывая слова, ответил пленный.
Я задумчиво посмотрел на Ильдара и спросил:
– Татарин, а почему он отвечает так странно? Будто на толчке сидит и борется с запором.
Ильдар самодовольно улыбнулся и пояснил:
– Это не он отвечает.
– В смысле?
– То зелье, что я ему втёр, не подчиняет полностью его сознание, как это бывает при применении современных препаратов. В его организме сейчас поселился некий червь, который находит ответы на твои вопросы и заставляет говорить. При этом организм человека старательно сопротивляется. Поэтому его ответы и выглядят так странно.
– Насчет червя, это ты серьёзно?
– Образно. Действие зелья лучше сравнивать с вредоносной компьютерной программой.
– Магия? – одними губами спросил я у Ильдара.
– Нет, – так же тихо ответил он. – Это реакция организма на органические составляющие зелья, усиленные спиртом.
– Волк подсказал?
– Волк.
– Круто! – Я снова повернулся к британцу. – Так, гомосек… кстати, Ильдар, откуда ты узнал про его ориентацию?
– Во-первых, у него на лице написана бисексуальность. Во-вторых, ни один мужик, скрывающий подобные наклонности, добровольно не признается в содеянном грехе. Поэтому его чистосердечное признание прямо указало на работу зелья.
– А если бы он не скрывал свои наклонности, а, напротив, гордился ими?
– Тогда его тон был бы нормальным. Запомни, если речь человека, находящегося под действием препарата, звучит без изменений – он сам говорит правду. Если слова выдавливаются из него – за него отвечает «червь». И отвечает правду.
– Вон оно чего… – протянул я. – Так, продол жим. Слышь, гомосек, ты из какого рода войск?
И англичанин, выплёвывая слова и подрыкивая, сообщил, что служит офицером-переводчиком в отдельной разведывательной группе, входящей в состав британских коммандос. Услышав про коммандос, общественность оживилась, так как представителей противника данной категории нам убивать ещё не доводилось.
– Забавно, – пробубнил я. – А какого рожна вы делали в тылу у немцев, да ещё и без их ведома?
– Наблюдали. Должны были наблюдать, – тоном человека, силящегося победить запор, сообщил Оливер.
– За кем?
– За немцами.
– И чего намеривались увидеть?
– Есть подозрения, что немецкое командование откроет свои границы для прохода ваших войск, но сделает это скрытно. Именно за движением немцев в их тылу и за перемещениями ваших войск мы и должны были следить.
– А чего по-тихому? Почему по линии министерств обороны не прислали наблюдателей?
– Прислали. Но на всех направлениях немцы размещать их не разрешили.
– Мысль понял. А вы, гомосеки, чего такой толпой-то попёрлись? Хватило бы и пары человек на километр.
– Мы столкнулись с егерями как раз на стадии расстановки наблюдателей.
– Кстати, егеря в патруле были или искали кого?
– Не знаю. Я ничего не успел понять.
– На других фронтах действуют такие же группы, как и твоя?
– Да, – британец уже хрипел от натуги. Он напрягал все силы, чтобы не отвечать, но зелье Ильдара выдавливало из него ответы.
– В случае обнаружения групп Российской армии, – присоединился к допросу Коваль, – ваши действия?
– Наблюдение. При наличии возможности – уничтожение.
– Весело живем, – хмуро протянул Коваль. Его, как и меня, огорчила перспектива прятаться не только от немцев, но и от неведомых англичан.
К нам подошел Зяма, поглядел на пленного, брезгливо плюнул и что-то зашептал Ильдару.
– Каким образом вы должны выходить на связь, – продолжил допрос Леха.
– Рация, – простонал «язык». Он был красным от натуги, но ответы всё равно вырывались из него.
– Ну, голубизна английская, – усмехнулся Коваль, – давай рожай подробности…
А дальше что-то пошло не так. Вместо ответа англичанин выгнулся, захрипел, а потом забился в конвульсиях.
– Ильдар, что с ним?
Медик удивленно уставился на пленного и скомандовал:
– Отошли от него!
– Ильдар?!
– Саня, я не знаю! Такого не должно быть!
– Вы все сдохнете! – порадовал нас англичанин. Но тон его голоса был другим. Низким, хриплым, но при этом… лилипутским каким-то.
– Ильдар, это его так «отпускает»?
– Его не может отпустить! Пока я не дам противоядие.
– А это что за самодеятельность?
– Понятия не имею.
– Всех убью! Всех!!! – продолжал угрожать пленный, извиваясь, как уж на сковороде.
Народ, на всякий случай отошел и поднял стволы.
– Твари! Проклятые рабы! Потомки проклятых рабов!
К пленному метнулся Зяма, наступил ему ногой на грудь, всмотрелся в его глаза и скомандовал:
– Оружие к бою. Поделили округу на сектора!
– Боря, что там?
– Сейчас узнаем, командир! – зловеще пообещал Зяма и схватил пленного рукой за горло. Того подбросило, как от поражения током высокого напряжения. До меня мгновенно дошло:
– Одержимый!
– Смотрим внимательно, – рявкнул Борька. – Сейчас вылетит птичка…
Из пленного вылетел электрический разряд зелёного цвета. Секунду он повисел над Борькой, а после того, как Зяма кивнул, метнулся в чащу леса. Где-то за деревьями он шарахнул во что-то, раздался вопль обожжённого существа, и пленного сразу перестало трясти. В сторону крика тут же были повернуты все стволы, а из бесшумного оружия полетели пули. Много палить не стали, ибо цели было не видать.
– Боря, что это было?
– Кто-то из нечисти работал, – плюнув прямо на англичанина, пояснил Борян.
– Какой нечисти?
– А хрен её разберешь. Но не наша точно!
– А что значит «работал»? Разве англичанин не одержимый?
– Нет, он самый обыкновенный британский педик. Но кто-то или что-то наблюдало за ним. И за нами. И в тот момент, когда он должен был раскрыть нам секреты секретные, кто-то из чужой нечисти «подключился» к нему. Звучит, конечно, не корректно, но смысл именно такой. Этот «кто-то» заблокировал действие зелья, не дал британцу слить информацию и успел его убить.
