S-T-I-K-S: Гильгамеш. Том I (СИ) - Перваков Тимофей Евгеньевич
Перешли на другие предметы и материалы, но, когда время подходило к вечеру, уставшие и злые от безрезультатных попыток проявить дар, наконец, угомонились.
Тогда Горгон предложил сделать перерыв, проанализировать все способы и применения, которым иммунные посвятили время, и найти иные пути, способные выразить дар Стикса в окружающий мир и между делом заняться стрельбой из арбалетов, чтобы сосредоточить внимание на другой задаче.
Арбалетная практика была куда понятней, и пару часов товарищи провели, собирая и разбирая арбалет, делая серии выстрелов по мишеням, проводя чистку и уход. Интересным оказался выниматель для болтов, с помощью которого их можно было вынуть из любого материала, куда бы он ни попал и как бы прочно ни засел. После того как убрали за собой, сели ужинать.
Марк выглядел озадаченным, словно перед ним развернулась сложная шахматная партия, а Оскар – погрустневшим и усталым.
– Ты говорил, что кто-то из нас мог активировать дар для закрытия гермодвери, верно я помню? – искал зацепки Марк, желая разгадать тайну.
– Да, я думаю, именно так, – кивнул Горгон, с наслаждением отпивая ароматный кофе.
– Значит, это что-то вроде усиления тела или уменьшения веса объекта? – проговаривал свои размышления Марк, отхлёбывая крепкий, насыщенный кофе.
– Вряд ли усиление тела. Ноги у вас в воде скользили, так что каким бы сильным ни стал иммунный, ему нужно было бы ещё иметь дар, повышающий сцепление с поверхностью, или его аналог.
– А могло пробудиться два дара сразу? Есть исключения из правил? – вставил своё слово взбодрившийся от кофеина Оскар.
– Не в нашем случае. Жемчуг никто из вас, как я понимаю, не принимал, хигтерами вы не являетесь, так что развитого дара с мощными гранями и, тем более нескольких даров, у вас быть, скорее всего, не может. На моей памяти не бывало такого, а про одномоментное появление двух даров у новичка, да ещё и столь подходящих к ситуации, не слышал.
– А уменьшение массы? – продолжал обсуждение Марк
– Даже если бы трёхтонная дверь стала весить в десять раз меньше, набегающий поток воды просто не позволил бы её захлопнуть. Я тогда, конечно, был без сознания, но по затопленности помещений понял, что поток был немалый, а доводчиков у этой двери нет. Это я знаю наверняка.
– Тогда как понять? – не сдавался Марк, надеясь во время обсуждения хотя бы найти намёк на ответ.
– Может, попробуем снова закрыть какую-нибудь дверь? – предложил Оскар
– А ты соображаешь, – похвалил паренька Горгон и отечески потрепал его короткие волосы, отчего Оскар сразу заулыбался.
– У нас в бункере одна гермодверь с похожим механизмом закрытия, так что, как поедим, можем проиграть аналогичный сценарий и поглядеть, что будет.
Так и поступили.
Оскар с Марком навалились на гермодверь и принялись толкать её изо всех сил. Набегающий поток волны заменили толстым куском резины, не позволявшим захлопнуться тяжёлой створке. Горгон заявил, что если дар действительно позволил закрыть многотонную гермодверь, толкаемую мощным водяным течением, то с этой задачей он справится и подавно. Кряхтя и стеная, мужчины пытались вдавить дверь в проём, стремясь активировать дары, но никакого эффекта добиться не удалось.
– Вспомните, о чём тогда думали, какие чувства были внутри. Может, если возродить их в своей душе, то среди них найдётся и катализатор.
Марк плохо помнил, как именно он себя чувствовал в тот момент. Тогда ему было не до размышлений и анализа ощущений. У них была цель и единственно, что было важно – прекратить затопление.
Оскар также не мог толком провести через себя чувства, что испытывал в тот день. Он тогда трясся как осиновый лист, боялся и действовал на шальной реактивности по указке Марка. Как только мог, он сосредоточился на ощущении, сначала страха, потом безумного приложения сил, затем отчаяния. И всё было не то. Это не давало ему ничего, только ослабляло его характер.
Но было и другое. Какое-то новое, недавно зародившееся светлое чувство, которое поддерживало в нём всё это время боевой дух, не позволяло сдаться под давлением обстоятельств. Какое-то чувство, придавшее ему в момент борьбы с дверью новых сил. Внезапное озарение нахлынуло на него живительной бледно-райской волной: он хочет спасти Горгона и Марка. И с этим осознанием молодой иммунный ощутил то, о чём говорил старожил. Чувство Дара. Однако дверь, подпираемая плотной резиной, даже не подумала подчиниться. Через три секунды после действия дара пришла и жуткая головная боль. Оскар схватился за виски и опёрся о стену.
– С победой, дорогой друг! – похлопал его по плечу подошедший Горгон.
– Так дверь же не закрылась, – морщась от острой мигрени, произнёс юноша.
– Нестрашно, – бескомпромиссно парировал Горгон. – Ну-ка, Оскар, хлебни живца, – Бородач протянул молодому человеку флягу с плещущимся на дне раствором, – а ты, Марк, поделись выводами.
Марк, ещё тяжело дыша после безуспешных попыток, сообщил первую пришедшую в голову мысль:
– Дар проснулся, теперь можем посчитать время отката и пробовать ещё.
– Верно. Ещё узнаем, как много живца требует использование дара, – добавил старожил.
Оскар приложил ёмкость к губам, сделал большой глоток, и фляга опустела.
– Не проходит? – поинтересовался Горгон, на что получил отрицательное мотание головой.
– Марк, сбе́гай, пожалуйста, пока на кухню за живцом. Там, в выпаривателе, должно быть прилично. Черпни мерным стаканом. Так вернее узнаем, сколько стоит активация.
Марк пошёл на кухню и обнаружил на конфорке простенький выпариватель. Компактный аппарат из паронагревателя, дефлегматора и стеклянных колб отделил спиртовые пары от жидкости, следствием чего получился живчик, лишённый алкоголя. Просто, но требует много времени, что в полевых условиях – роскошь.
Отмерив сто миллилитров, он поспешил обратно.
Оскар тут же сделал ещё небольшой глоток и после прислушался к ощущениям.
– Теперь прошла, – облегчённо выдохнул юноша, стирая рукавом костюма проступивший пот.
– Полтора глотка, – задумчиво проговорил Горгон, – должно быть, хороший дар, раз такой огромный расход живца. Сбросим полхлебка в счёт того, что сегодня ты его ещё не принимал, но даже глоток – это много.
– Как ты это сделал? – С интересом спросил его Марк.
Оскар заплетающимся языком поведал о том, как перебирал различные чувства, испытанные во время закрытия двери, и как вспомнил, что дар активировался в момент, когда он вызвал из глубины сердца столь несвойственное для его прошлой жизни желание помочь.
Марк сразу же попробовал активировать дар этим чувством, но это не привело к положительным результатам. Оскара же посетила мысль, которую тот сразу же озвучил:
– А если сейчас ещё попробовать включить дар?
– В этом случае либо не будет ничего: дар словно заснёт и не дозовёшься, либо он лягнёт тебя как лошадь копытом, снова голову прострелит болью.
– Что же, сейчас и выясним. Попробую ещё! – азартно улыбнувшись, сказал Оскар и, глянув на дверь, вызвал желание спасти своих напарников, после чего активировал дар...
– Ты живой? – послышался голос Марка откуда-то издалека.
– Что произошло? – устало, словно после разгрузки вагонов с углём, осведомился Оскар.
– Ты крикнул «Попробую ещё!» и вырубился, упав на пол.
– Болит голова? – спросил Горгон, смотря на зрачки Оскара и оттягивая веки.
– Немного, но больше накатывает слабость, – также вяло произнёс юноша.
– Не худший вариант, – со знанием дело заключил Горгон и тут же пояснил.
– Отклик от использования дара до перезарядки бывает разный, и, порой очень болезненный, как у моей петрификации, но у тебя словно срабатывает предохранитель и ты отключаешься. Было бы, наверное, лучше, если бы отклика просто не было, но дарёному коню в зубы не смотрят. Будем работать с тем, что есть. Когда выясним продолжительность отката, тебе нужно будет учиться отслеживать время с момента последней активации, чтобы не отключиться от преждевременной попытки.
