Мир без силы. Антология боевой фантастики (СИ) - Коллектив авторов

– Товарищ майор…

– Я сказал – на минимум! Не хватало борта им продырявить.

Взобраться по узенькой, метр на метр, лифтовой шахте оказалось куда труднее, чем Дженни себе представляла. И пусть там высоты каких-то три метра, но, когда у тебя плечо продырявлено, даже такое ничтожное препятствие становится непреодолимым. Если бы не япончик, она бы потеряла сознание от боли и осталась валяться в кладовой. Но и после того, как ее подсадили, уцепиться за платформу с разносами, отодвинуть ее в сторону, протиснуться в узкий раструб приемника, было на грани сил. И вывалившись наконец в крохотное помещение корабельной кухни, Дженни поняла – всё, больше она Арчи не помощница. Левая рука висела бессильной плетью, боль выворачивала наизнанку, перед глазами плыли багряные ошметки. Только и сумела, что сесть, опершись спиной о переборку.

– Послушайте… – зашептала, облизывая то и дело пересыхающие губы, – я не смогу. Вам придется… выйти вон в ту дверь… затаиться. Подождете, пока щелкнет замок… Бросайте что-нибудь в коридор… чтоб загрохотало…. и сразу назад. Вы поняли?

Японец энергично закивал головой.

– Что я могу бросать-грохотать?

Дженни махнула рукой на дверь посудного ящика.

– Там… кастрюлька какая-нибудь.

Японец подошел, куда ему велели, потянул на себя дверь. Уставился на поблескивающие никелированными боками емкости.

Груз, который всё это время давил на плечо Дженни, словно стремился оторвать ей руку, вдруг исчез. Так резко, что показалось – толкнули снизу. Конечно, никто не толкал, гироскопическая система яхты удерживала направление силы тяжести неизменным при любых маневрах. Просто корабль резко уменьшил ускорение, приблизительно с полутора до половины нормального.

Японцу хватило и этого. Он нелепо взмахнул руками, попытался ухватиться хоть за что-нибудь. И ухватился, к несчастью. Посуда со звоном и грохотом полетела на пол. У Дженни всё похолодело внутри. Тот, кто стоит в коридоре, обязательно услышит этот тарарам. И нечего надеяться, что тонкая переборка кухонного отсека заглушит шум.

И точно – услышал! Залязгали магнитные подошвы – террорист вбежал в стюард-блок. Сейчас он догадается, откуда мог доноситься шум… А до назначенного Арчибальдом времени целых две минуты!

Японец испуганно оглянулся, умоляюще посмотрел на Дженни. Будто просил придумать что-нибудь, отвести беду. Но что она могла сделать?!

– Уходим. Быстрее…

Дженни начала отползать к отверстию лифта. Всего полметра, но еще нужно встать. Не вперед головой же туда прыгать! Японец тоже сообразил, что это единственный путь к спасению. Он мог бы оттолкнуть ее, чтоб не путалась под ногами. Или помочь. Или…

Дверь камбуза рывком отлетела в паз. Дженни охнула: парень с автоматом стоял на пороге. Лицо его было перекошено ненавистью… и страхом? Автомат задрожал, тихо хлопая, будто кто-то выдергивал пробки из бутылок.

Лицо японца взорвалось кровавыми брызгами. Дженни зажмурилась и, больше не думая ни о чем, нырнула в отверстие шахты. «Падать не высоко, падать не высоко!» Она всю себя вложила в это заклинание, она так старалась упасть на здоровый бок.

Получилось! Приземлилась она вполне удачно. Правда, локоть и бедро саднили от удара, но это мелочи. Главное сейчас – поскорее выбраться из кладовой. Убийца ведь наверняка заметил ее, начнет стрелять вдогонку.

Поскуливая от боли, Дженни поднялась на четвереньки, стараясь не опираться на левую руку, юркнула к спасительной двери. За что-то зацепилась, и это что-то гулко загрохотало за спиной.

Грохот заглушил негромкие хлопки пневматического автомата. Она даже не поняла, куда попали пули. Только адская боль и тьма, сомкнувшаяся над головой.

Прежде чем приложить ключ к магнитному замку, Арчибальд помолился. Не то чтобы он так уж ревностно веровал в Бога. Но там, за дверью, его могла поджидать Смерть. Если девчонке не удалось пробраться в тамбур, если она не сумела отвлечь охранника… Об этом лучше не думать. Агент ФБР Арчибальд Экройд не боялся смерти, но он чертовски не хотел умирать. Это совсем не дело, умирать, не дожив и до тридцати! Пусть лучше умирают другие. Враги.

Он приготовил оружие и ткнул ключ.

То ли молитва подействовала, то ли расчет был безукоризненно верным. Враг упустил мгновение, когда дверь тамбура заскользила в паз. Всего одно мгновение, но этого вполне достаточно, когда у тебя твердая рука и дистанция выстрела – пять шагов.

Ошибся Арчибальд лишь в одном – охранником оказался не парень в ярко-желтой куртке, а женщина. Но это не играло никакой роли. Главное – она отвлеклась на что-то, происходящее за углом, в стюард-блоке! Разумеется, затем она услышала, поняла, обернулась, вскинула игольник. Даже выстрелить успела. Один раз. Арчибальд легко ушел в сторону, на ходу выпуская в лицо женщины три иглы.

Хватило бы и одной. Той, что, пробив глазное яблоко, вонзилась в мозг.

Содержащийся в ампулах-иглах яд предназначен не убивать, а вызвать мгновенный паралич. Если стрела попадает в мышцу. Но мозг – совсем иное дело. Женщина умерла стоя, и на пол с глухим стуком свалился уже труп.

Арчибальд выдохнул. Вдохнул. Вытер пот, выступивший на лбу. Подошел к телу. Наклонился, чтобы вынуть игольник из мертвой руки. Всё получилось замечательно! Быстро и главное – тихо. Те двое, что засели в пилотской кабине, ни о чем не подозревают. Не ждут нападения, уверенные, что тыл надежно прикрыт. Распахнуть дверь и расстрелять их из двух стволов. Или второй игольник лучше отдать стюардессе, пусть прикрывает?

За спиной тихо звякнули магнитные подошвы.

– Отличная работа, Дженни! – не оборачиваясь, похвалил Арчибальд. – Ты сможешь…

В затылок ударила резкая короткая боль. Агент Арчибальд Экройд так и не увидел свою смерть.

Майор Волгин ждал, что в шлюзовой камере их встретит засада. Короткое слово «Огонь!» уже лежало на языке, он готов был его выплюнуть, едва гермоплита поползла вверх. Но и во внешнем и во внутреннем шлюзах было пусто. А когда в тамбуре их тоже никто не встретил, стало ясно: и третье опасение каперанга не подтвердилось. За следующей дверью располагался пассажирский салон. Вряд ли коммандос позволили бы штурмовой группе просочиться в глубь яхты. Куда сподручнее защищать корабль, укрывшись за крепкими стенами шлюза или в узком лабиринте тамбура.

Иван остановился, глядя на эту дверь. Пластик, за ним – тонкий слой металла. Прожигается из лучевика за десять секунд. Даже если ее запереть – это не преграда. Но дверь не была заперта. Протяни руку, коснись рукояти и… Что их ожидает по ту сторону? Террористы, прикрывшиеся детьми, словно живыми щитами?

Он обернулся, повел рукой знакомым каждому, кто хоть раз участвовал в штурме, жестом. Миг – и пространство за его спиной опустело. Ребята рассыпались, вжались в стены. Он вновь повернулся к двери, готовясь досчитать до пяти, как делал это всегда. Он успел произнести про себя: «Три!»

Вопль ужаса рванулся из-за двери, – толща металла и пластика не смогла его заглушить. Дикий, нечеловеческий визг. Нет, всё же человеческий. Детский! Волгин ударил по рукояти…

Пассажирский салон яхты был перед ним как на ладони. Зеленая ковровая дорожка в проходе, бежевые спинки мягких глубоких кресел – по два слева и справа, в каждом ряду. И стоящий прямо напротив Ивана человек в ярко-желтой распахнутой куртке. С маленьким светло-серым автоматом в руках.

В первую секунду Волгину показалось, что человек этот – единственный в салоне. Он даже удивиться успел – кто же тогда визжит так, что волосы дыбом встают? Потом он увидел детей. Дети прятались под креслами, старались забиться в самые дальние уголки, словно мышата. Они были испуганы до полусмерти.

– Брось оружие, мразь! – заорал Волгин, стараясь перекричать детский визг.

Парень посмотрел на него остекленевшими глазами. И не подчинился. Непонятно, слышал ли приказ? Он продолжал водить своим игрушечным автоматиком вдоль рядов.