Андрэ Нортон - Железная клетка
Джонни отпрыгнул назад с громким криком, в то время как один из листьев прошелся в нескольких пальцах от его щеки. Он встал на колени, вернее, упал, и, взмахнув своим оружием, кинул его в противника… А если он уже выпустил свой аромат, тогда и Отик никогда не уйдет отсюда!
Джонни открыл глаза и вскрикнул – он промахнулся!
Его металлическое оружие лежало как раз у корней чудовища. Оно стало вылезать из воды. Если бы кругом была земля, у Джонни больше не было бы никакого шанса, но корни его скользили по камням, однако оно все же двигалось на Джонни, наступало… Передние листья тянулись к нему, он отступал все дальше… у него не было времени сказать Отику, что нужно подобрать его металлическое оружие и ударить. У него была только надежда, что Отик поднимет это оружие и станет бить им, а не своей деревянной палкой.
Назад… На этот раз край переднего листа схватил Джонни за рукав комбинезона и вырвал длинную полосу, обнажив руку, залитую кровью. Это было точно прикосновение бритвы к обнаженному телу. Два нижних корня стали тянуться к нему, шевелясь и вытягиваясь… Сейчас они схватят Джонни… Если он упадет возле Красноголового – он погиб. Даже если на помощь придет Отик, он уже будет мертв, пойманный между корнями и листьями с клыками, у его тела нет защиты от этого ночного убийцы, что ходит в темноте. Он поскользнулся – и в ту же секунду что-то блеснуло… Это Отик схватил наконец его оружие и ударил изо всех сил.
Его острый край попал как раз около красной головы – не так легко, как это было с его более слабыми товарищами, но все же оружие Джонни перерезало голову пополам. Чудовище рухнуло на землю и забилось, взметая листья.
Они бросились бежать: ведь теперь оно выпустит свой страшный запах. Пролетев, как показалось Джонни, несколько дневных переходов, они прислонились к стене. Тут Отик молча протянул Джонни металлическую палку. У мальчика дрожали руки, он чувствовал, что сейчас потеряет сознание.
Тут его настиг голос, который заставил его начисто забыть все подробности сражения. Маба! Он не искал ее при помощи контроля, он узнал этот голос с помощью внутреннего чувства прежде, чем услышал его.
– Маба! – крикнул он, потом понял, что это бесполезно. Он должен предупредить ее, что помощь близка. Джонни бросился вперед, не оборачиваясь теперь на своего спутника.
Прежде чем он нашел правильный путь, он опять услышал крик. Она так боялась чего-то, что он почти почувствовал этот страх. Кто-то или что-то испугало ее?
Но где же Джорджи с усыпителем? Конечно…
Здесь было отверстие, которое вело к Мабе. Джонни замедлил свой бег, стараясь теперь не шуметь. На ногах у него были ботинки, это мешало ходить бесшумно, как он привык в лесу. Надо было снять их: но теперь поздно про это думать!
Впереди стало еще темнее, только кое-где брезжил серый свет. Джонни смотрел во все глаза, потом попробовал найти Мабу – нащупать ее сознание.
Так, как он чувствовал и разделял в детстве боль Рути, теперь он ощущал ее страх – и не мог понять, что ее так испугало…
Он прислушался. До него донесся слабый плач Мабы. Но он не мог найти впереди ничего живого, кроме ее сознания. Даже этот барьер, который придумал для Джорджи Уолней – не было и его. Значит, Маба одна?
Он шагнул еще дальше в темноту и услышал ее крик:
– Нет, нет, нет! Джорджи, не уходи, Джорджи!.. – она так жалобно всхлипывала, что Джонни сжал кулаки.
– Маба, – мягко окликнул он сестру. Ее разум представлял поток страха, и он не мог прорваться к ней, успокоить ее. Он не мог рисковать, он хотел ее успокоить, а сейчас не время для контроля!
Она не стала звать брата снова, только тяжело дышала, и было похоже, что она сдерживает рыдания.
Джонни шагнул еще ближе к ней. Теперь он был уверен, что там, в темноте, сидит страх. Медленно он приблизился к тому углу, где слабо различалось скорчившееся тело.
Она снова закричала:
– Нет, нет, убирайся!
– Маба, – прошептал он ласково, – это же я, Джонни.
Она все еще плакала, потом:
– Джонни?
То, что она понимала его, уже хорошо. Он встал на колени и прижал к себе трясущуюся сестренку. Она лежала как-то необычно. Может, на нее напали эти чудовища там, у бассейна? И где брат? Медленно, осторожно он подхватил ее в объятия. Она дрожала не переставая, ее кожа была очень холодной. Он должен унести ее туда, где есть свет и где он может увидеть ее раны, какие бы они ни были. Она не двигалась теперь, дышала немного ровнее.
– Я ждала, Джонни, я знала, что ты придешь, – прошептала она слабо. – Я знала, что, может быть, у тебя не получится, потому, что Джорджи так тебя ударил. Я все равно ждала тебя.
Он поднял ее и пошел к выходу.
– Где Джорджи? – спросил он так же тихо.
Она стала плакать – тихо, слабо, потом прошептала:
– Он просто ушел.
Глава семнадцатая
На открытом месте, где их по-прежнему окружали стены, Джонни перевел дух. Ее голова по-прежнему лежала у него на плече, точно она сама не могла ее держать. Ее тело было неподвижным, словно деревянным.
Джорджи обездвижил ее этой штукой!
Но пока он шел, Джонни чувствовал, как страх покидает ее сознание. Она боялась, пока лежала одна в темноте. Когда они вышли на открытое место, навстречу им поднялся Отик.
– Ее ударила плохая вещь, – молча сказал он. Признавая это, Джонни только кивнул.
Теперь Маба смотрела на Джонни, и по щекам у нее бежали потоки слез.
– Джорджи, – прошептала она, – он ударил меня усыпителем, потом стал смеяться, а потом оставил меня одну в темноте и ушел…
– Почему? – прямо спросил Джонни. Он хотел, чтобы прямой вопрос вызвал такой же прямой ответ.
– Он сказал – помогаю Народу. Он… Джонни, ведь он полностью изменился, у него теперь все не так, как раньше, он… у него другая голова! – Она опять зарыдала у него в объятиях. – Он ненавидит Народ потому, что боится, что они причинят боль Уолнею. Уолней… Он для него значит больше, чем я… чем ты… и Йаа и Боак – мы все. Почему, Джонни?
Он молчал.
– Ты знаешь, куда он пошел? – спросил наконец старший брат. Это было важно сейчас. Значит, Джорджи – враг, и он в городе, на свободе. А вдруг он прячется теперь в темноте и ждет, когда можно будет использовать усыпитель, даже без предупреждения?
Он понятия не имел, почему тот повел себя так странно. Но если он мог применить оружие к Мабе, значит, его ум под контролем и им управляют космонавты с корабля.
– Он ушел искать Уолнея, – продолжала она. – Джонни, я так плохо себя чувствую… А вдруг я не смогу больше двигаться? – она опять стала дрожать.
Он прижал ее крепче.
– Это пройдет, ведь у меня прошло.
А если его тело справилось только потому, что он прижал свою ладонь к ладони той, каменной Рути? Они шли молча, и тут Джонни пришла в голову новая мысль: а что, если он может поделиться с сестрой той силой, какую он получил от каменной фигуры? Что, если эту силу можно передавать от человека к человеку?
Он положил девочку на каменный пол и сказал:
– Маба, я хочу освободить тебя. Я не знаю, что смогу сделать, но попытаюсь.
Она так поспешно сказала: «Конечно», что он испугался, а вдруг он напрасно дал ей надежду, обнадежил ее? Он нагнулся к ней и взял ее руки в свои, потом он сосредоточил все силы на новой мысли. Он не посылал силу удара на ее разум, нет, он хотел передать ей то, чем владел он сам, передать ей энергию.
– Джонни, Джонни, я чувствую! – крикнула она. – Джонни, ты заставляешь меня чувствовать!
Он, в свою очередь, был уверен, что ее пальцы в его ладони начинают чуть подрагивать. Потом ее голова стала медленно перекатываться по камням из стороны в сторону, точно она хотела проверить, возможно ли это?
Она уже сидела, правда, прижавшись к нему, когда к ним присоединился Отик. Джонни не обратил внимания на его отсутствие. Тот держал в руках оружие Джонни, он вернулся за ним в темноту.
– Я уже думала, что ты меня не найдешь, – у нее все еще дрожал голос от происшедшего, – я думала, что буду там лежать, а потом…
– Все в порядке. Как ты думаешь, куда пошел Джорджи? – Он не давал ей вспоминать страшное, она могла снова начать плакать, а у них мало времени.
– Это был его шлем. Он мне сначала верил. Я думала, что смогу увести его как можно дальше от Народа, чтобы они успели подальше уйти. Я ничего не знала про шлем, только то, что ты не можешь его контролировать, пока он в шлеме. Я не знала, что они могут!
– Что!
– Они могут говорить в шлемах, я не знала про это. Джонни, правда. Но они умеют говорить, там есть такая штука. И Джорджи услышал, как через его шлем его зовет Уолней. Он понял – не знаю как, – что голос идет с другого направления. Но он мне ничего не сказал сначала. Мы пришли в то место, где были Красноголовые. Джорджи использовал усыпитель, они все уснули, и мы прошли. Но когда мы пришли сюда, он вдруг сошел с ума. Он стал кричать на меня, что я повела его не тем путем. И он сказал, что накажет меня, чтобы я не лгала ему. Он был совсем не похож на Джорджи! Эти люди с корабля сделали его таким же, как они! Я испугалась. Он был новый и странный. Я побежала от него и стала прятаться. Он смеялся, Джонни, просто стоял и смеялся, потом, сказал, что он один может найти Уолнея. Уолней сам скажет ему, куда идти. Только сначала он пойдет обратно и возьмет один из стержней в пещере. А потом, когда у него будет стержень, он знает, что ему тогда делать…
